Больше я на такой позор не пойду!
— Я умираю без настоящего наследника, лишенный внуков, а ты лишь усугубляешь мое страдание детскими капризами.
— Мне очень жаль, папочка, что у тебя нет внуков. Но я ничем не могу тебе помочь.
— Быть может, если ты не станешь мешкать, я еще доживу до того дня, когда твоя жена понесет под сердцем твоего ребенка. И тогда я смогу спокойно отправляться в мир иной. Этого мне бы хватило. Конечно, это не то, что качать внука на коленях, но меня всю жизнь преследовали неудачи.
— Неудачи? Да ты с одного американского контракта заработал для Синанджу больше золота, чем все твои предшественники, вместе взятые!
— Но я так и не добился должного почтения. Я служил не настоящему императору, а какому-то врачу, да к тому же шарлатану. В Египте, помнится, придворный лекарь всегда шествовал на два шага позади королевского ассасина. Вот до чего дожили — работаем на костоправов!
— Да на эти деньги поселок может жить несколько столетий!
— Сколько раз я тебе говорил, что Мастера Синанджу не трогают накопленный капитал?! — возмутился Чиун. — Кроме того, я первый из Мастеров, кто позорно сменил имя! Я тебе не рассказывал эту историю, Римо?
Римо хотел было сказать «да», но Чиун уже приготовился рассказывать.
— Я не всегда был известен как Чиун. При рождении я получил имя Нуич, сын Нуича, внук Юи. Мой род был славный род, ибо я был наследник великих традиций Синанджу. Но род Синанджу переживал не лучшие времена. Сначала были страшные войны в Европе, которые охватили весь мир, так что работы для ассасина совсем не осталось. Зато было много работы для солдат. Так прошли мои юные годы — в праздности и бесславных поручениях.
Женился я неудачно. Моя жена, острая на язык и алчная по характеру, не сумела родить мне наследника. Это была трагедия, но выход все же был найден. По ее настоянию я согласился взять в обучение в качестве будущего Мастера Синанджу одного из ее племянников, также названного в мою честь Нуичом. Я учил его постигать солнечный источник. Он оказался способным учеником. Он усваивал долго, но прочно. В отличие от некоторых, — добавил Чиун.
Римо не понял, считать ли последнюю реплику колкостью или же неумелым комплиментом. Он решил пропустить ее мимо ушей.
— Настал день передать полномочия Мастера Синанджу, и Нуич получил свое первое задание. Дни шли, но от него не было никаких известий. Дни складывались в недели и месяцы. И только по прошествии нескольких лет я узнал, что Нуич, этот толстомордый обманщик, вовсю практикует Синанджу по всему белу свету. А селение не получает ни гроша! Похоже было, что вновь настали тяжелые времена и нам опять придется отсылать младенцев в море.
Римо кивнул. «Отсылать младенцев в море» означало попросту их топить.
Синанджу был бедный поселок, с непригодной для возделывания землей, а воды залива были чересчур холодны, чтобы рассчитывать на богатый улов. В давние времена, если в селении недоставало пищи, новорожденных топили, как котят, — в надежде, что они воскреснут в лучшие времена. Сначала девочек, а когда становилось совсем голодно, то эта участь ожидала и мальчиков. В Синанджу существовал эвфемизм — «отсылать малюток в море», призванный сгладить горечь жестокой необходимости.
— Итак, — продолжал Чиун, — достигнув возраста, в котором мои предшественники уже почивали на заслуженном отдыхе после долгих лет странствий и благополучно нянчили многочисленных внучат, я был вынужден вновь подумать о своем долге перед предками. Я вынужден был сменить имя, с тем чтобы никто не мог подумать, будто я имею какое-то отношение к этому гнусному предателю Нуичу. Так я стал Чиуном. И под этим именем ты узнал меня, Римо.
Римо помнил, как это было. Знакомство произошло в спортзале «Фолкрофта». Как много лет минуло с тех пор! Макклири и Смит наняли Чиуна тренером, чтобы тот превратил Римо в карающую длань КЮРЕ. Сначала Чиун просто обучал Римо каратэ, немного искусству ниндзя и некоторым другим приемам.
Но по прошествии нескольких недель Чиун вдруг велел Римо забыть все, что он к тому моменту умел.
— Это все детские игрушки, — шепнул ему Чиун. — Приемы, украденные у моих предков бесчестными людьми. Они только слабые лучи, расходящиеся от солнечного источника. Самим же источником является Синанджу. И отныне я стану учить тебя Синанджу.
С этого все и началось.
— Помню, как Макклири в первый раз появился в селении, — продолжал Чиун каким-то отрешенным голосом. — Я снова устранился от дел — работы не было. Макклири обратился ко мне с просьбой, с какой никто никогда не обращался к Мастеру Синанджу на протяжении многих веков. Он просил не об услугах Мастера Синанджу, а о подготовке другого человека. В иные, более счастливые дни я бы одним взмахом убил его на месте. Но времена были далеко не счастливые. И я согласился, к своему великому стыду.
— Ну, ты недолго раскаивался, папочка, — улыбнулся Римо. — Ведь я все схватывал на лету.
— Молчи, — прервал Чиун, открыв наконец глаза. — Кто рассказывает ты или я? Даже если ты и был способным учеником — чего я не говорил, — то только благодаря тому, что учитель тебе достался превосходный.
— Извини, — сказал Римо, но в душе его шевельнулась радость.
Кажется, Чиун выходит из своего полузабытья. В глазах его хоть и не с прежней силой, но опять засверкал огонь, и Римо воспрянул духом.
— Так вот. Этот Макклири мне сказал, что я буду учить сироту, какого-то подкидыша. Я обрадовался. Чем раньше начать, тем лучше усваивается Синанджу. — Чиун повернулся к Римо. — Представь себе мое негодование, когда я узнал, что ты взрослый, вполне сформировавшийся человек, за исключением мозгов.
— Но ты с этим смирился, — кротко заметил Римо.
— С чем я не смог смириться — так это с твоей белой кожей. Ведь я мог бы тренировать какого-нибудь корейца! На худой конец — китайца или филиппинца. Любого с надлежащим цветом кожи. Но белого! — хуже того, американца! Да еще неизвестно какого происхождения! Когда я увидел тебя, то едва не сорвался, но решил все же научить тебя каратэ и другой ерунде, основанной на том, что украдено у Синанджу. Ведь для несведущего человека все едино!
— Только не для меня!
— И для тебя тоже. Но вот Макклири меня раскусил. Он знал наши предания. И хорошо их понимал. Надо было мне его тренировать.
— Ты так не думаешь, папочка! После всего, что с нами было!
— Да, было, притом слишком много, чтобы я не видел, насколько ты неблагодарный сын. Ты полагаешь, что Синанджу призвано лишь убивать? Что это забава и только? До чего же это по-американски — вкусить от плода, но не вернуть зерен в почву, чтобы и другие могли насладиться следующим урожаем! Один внук. Большего я не прошу. Разве это так много? Даже Нуич сделал бы это для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49