— Кто был этот человек? — спросил голос.
— Я... я не знаю, как его зовут. Я его как-то встретила в городе.
— Что он хотел?
— Он, — она остановилась и посмотрела в камеру. — Почему меня допрашивают подобным образом?
— Прошлой ночью ты дала Смиту ускользнуть.
— Но я же последовала за ним.
— Тебе полагалось приглядывать за ним получше. Это была твоя работа.
— Но было темно.
— Кто этот человек, с которым ты разговаривала?
— Я же говорю, что не знаю, как его зовут! — закричала Цирцея. Она закрыла глаза и сосредоточилась. — Он ищет доктора Смита. Он знает, что Смит здесь.
— Откуда он знает? — спросил голос.
— Он мне не говорил, — вызывающе сказала Цирцея. — Я назначила ему встречу. Я думала, ты захочешь кого-нибудь послать за ним и задать ему вопросы.
— Задать вопросы? — голос разразился громовым смехом. — К нам проник шпион, и ты хочешь, чтобы я задавал ему вопросы?
— Как тебе сказать, — смутилась Цирцея. — Ведь, кроме него, могут быть и другие.
— Он будет убит, как и остальные, кто придет после него.
— Ты убьешь его? Даже не дав ему шанса что-то сказать?
— Смерть — это единственный способ иметь дело с теми, кто находится за пределами нашего влияния. Смерть — единственное наказание, которое срабатывает.
— Но как же насчет того, что ты говорил о единстве? — ее голос ослаб. — О гармонии, о мире?
— Слова, только слова. Великий план не может быть сорван из-за слов. Смерть изменникам, Цирцея, помни это.
— Изменникам? Почему ты так разговариваешь со мной? Я не изменница.
— Нет? — вопрос повис в воздухе. — Возможно, ты и планировала привести его в ловушку, как ты говоришь. Возможно. И возможно, ты бы рассказала мне об этом.
— Я собиралась, клянусь.
— Она не пошла прямо к дому после разговора с ним, сэр, — сказал Ле Пат.
— Я не робот! — выкрикнула она — Я хотела подумать.
— Ах, неужели? Моя Цирцея стала мыслителем, — сказал Абрахас. Его голос звучал мрачно. — Думать — это моя обязанность, а не твоя.
Она задрожала.
— Да, сэр.
— Тебя привлекает этот мужчина?
— Что это за вопрос? — с негодованием спросила она.
— Отвечай. Он тебя привлекает?
Она долго молчала.
— Нет, — в конце концов сказала она. Ее щеки пылали.
— Ты лжешь. И лжешь, что не знаешь его имени.
— Я не знаю, как его зовут.
— И ты, вероятно, лжешь, когда говоришь, что хотела передать его мне. Больше похоже на правду, что ты хотела предать меня.
— Я бы никогда этого не сделала, Абрахас, никогда, — с трудом проговорила Цирцея.
— Он красив?
— Нет. — Этот разговор был для нее мучительным.
— Опять лжешь, моя дорогая. Помни, я знаю тебя долгое, долгое время. Я видел, как твои глаза затуманивались страстью при виде сильных рук и красивого лица.
— Это нечестно, — сказала она, уже плача. — Я люблю тебя. Я никогда не нарушала данное тебе слово. Я ни разу не обманула тебя, ни с кем.
— Достаточно, — резко прервал ее голос.
Цирцея бросила взгляд на Ле Пата, внезапно вспомнив о его присутствии.
— Я всегда буду благодарна тебе, — отрывисто сказала она Абрахасу.
— На этот раз ограничимся предупреждением. Но только на этот раз. За следующим проступком последует наказание, скорое и неотвратимое. Тебе ясно?
— Ясно, — сказала Цирцея, смотря в пол.
«Как это случилось? — спрашивала она себя. — Как далеко зашло это сумасшествие?» Внезапно она увидела себя со стороны, как будто была другим человеком, смотрящим в комнату. Она стояла здесь, прося снисхождения у этого бестелесного голоса, доносившегося из громкоговорителя, трясясь перед глазом телекамеры, опасаясь за свою жизнь.
— Когда ты должна встретиться с этим человеком?
— В десять часов, — сказала она, цепенея.
Так не должно быть. Она не предполагала, что все будет именно так.
— Где?
Незнакомец, незнакомец, ее единственная надежда. Если бы только она могла доверить ему правду.
— Я спросил, где вы собираетесь встретиться?
Вздрогнув, она подняла глаза.
— Где? — Она лихорадочно думала. «Мамаша Мерли» находится на севере острова. — В «Морской раковине», — солгала она. — Напротив рыбного базара.
— Это недалеко от южного берега, не так ли?
— Да, — сказала она, изо всех сил стараясь смотреть в камеру.
Если ее уличат во лжи, ей не дадут ни секунды.
— Ты останешься здесь. Я пошлю туда людей и избавлюсь от него. Ле Пат, у тебя есть его описание?
— Я сам его видел, сэр.
— Очень хорошо. Ты проинструктируешь людей. Цирцея, ты можешь идти.
Она покорно кивнула и вышла.
Сегодня вечером? — думала она. Сегодня ее жизнь навсегда изменится. Более того, будет она жить или умрет, зависит от прихоти абсолютно незнакомого человека, чье имя она даже не знала.
Глава 12
— Римо, Римо! — Театральный шепоток Чиуна мог бы перелететь океан. Теперь Римо заметил его, неподвижный легкий отблеск голубого сатина между деревьями. Он побежал через дорогу.
— Ну что?
— Неприятность. Кто-то остановил ту женщину, с которой ты разговаривал в саду.
Римо потряс головой.
— Да, она, видимо, еще та штучка. Обработав меня своими большими печальными глазами, прямиком помчалась к шефу.
— Не похоже, — сказал Чиун.
— Так оно и есть, поверь мне. Кто называет себя Цирцеей, с тем лучше не связываться.
— Подходящее имя для сирены, — улыбнулся Чиун.
— Ну, это не так важно. Пусть Цирцея делает что хочет. Она может привести нас к чему-нибудь. Она говорит, что Смит в плохом состоянии. Ты его не видел?
— Нет, но там другие. За домом, на берегу.
Римо искоса посмотрел вдаль. Вдоль берега прогуливалась дюжина или больше людей. Морской бриз приносил их голоса, веселые и беззаботные.
— Да, я думаю, на это стоит посмотреть, — сказал Римо. — Но давай поторопимся. Если верить женщине, Смит находится в опасности. Очевидно, его прячут где-то в доме.
Узкий скалистый берег омывался теплыми волнами Карибского моря, которые набегали на грязно-белый песок. Люди на пляже пели и веселились, — очевидно, они прекрасно чувствовали себя в этом месте. Эта странная пляжная вечеринка мало напоминала то, что искал Римо.
— Пошли, — сказал он. — Необходимо подумать, что делать. Кому надо тратить время на Смита на этом морском пикнике?
— Посмотри-ка туда, — внезапно сказал Чиун.
Он медленно поднял руку и показал на фигуру, сидящую около отвесной скалы, до которой было около сотни шагов.
Римо подошел ближе. Это был седой, среднего возраста человек. Он был одет в темного цвета бермуды и свободную рубашку с пальмами. На воротнике развевалась голубая ленточка. Его лицо защищал от солнца козырек цвета электрик, украшенный портретом Пьера Ле Токье, символа курителей марихуаны. В одной руке он держал бокал, наполненный пенистой розовой жидкостью, в другой сжимал большой лист бело-зеленой компьютерной распечатки. Из транзистора неслась музыка «регги», бьющая по барабанным перепонкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34