Кузнецы — о, простите, консультанты по металлургии — смогли даже соединить эти фрагменты воедино. Это очень нам помогло.
— Прекрасно, майор, но все эти подробности меня не интересуют. Я желаю знать его наступательные характеристики. Сколько килотонн? Мощность, какая мощность?
— Он... не располагает взрывной мощностью, сэр.
— Чем же он тогда располагает? — поинтересовался генерал, потрогав неразделанную клешню омара. Ну да, так он и знал — холодная и уже невкусная.
— Именно об этом, генерал, я вам и докладываю. Понимаете, при работе над двигателем нам удалось восстановить поршни. Это очень важно. Благодаря им нам удалось определить, что объект был изготовлен в Америке. Потому что европейские поршни обычно длиной в три фута шесть дюймов, а здесь были американские, четыре и восемь с половиной.
— Значит, сделан в Америке, — в голосе генерала Лейбера слышался праведный гнев. — Значит, нашелся предатель, который продал его вражескому прави?.. — Закончить фразу ему помешала мысль о том, не было ли ядерных ракет среди проданных им самим за последнее время астрономических партий армейского оборудования. Нет, вроде ничего такого не было — он бы запомнил размеры. — О'кей, майор, давайте характеристики. Я записываю.
Майор Чикс тяжело вздохнул:
— Вес объекта примерно пятьсот тонн в момент... э-э... взлета.
— О ракете с таким взлетным весом я еще не слышал, — удивленно прервал его генерал. — Слава Богу, что она не сдетонировала.
— Собственно говоря, сэр, опасность детонации отсутствовала.
— Почему вы так уверены?
— Потому что... это невозможно, сэр.
— Вы хотите сказать — она была невооруженной?
— Так точно, сэр. Это я могу утверждать с абсолютной уверенностью.
— Но если так — какого черта ее вообще запустили?
— Могу сказать только одно, сэр: целью запуска было нанесение максимального урона...
— Да это и так понятно, кретин.
— Но объект не имеет ни ядерного, ни химического заряда... ни каких-либо других, сэр.
— Я вас уже просто не понимаю.
— М-м... возможно, сэр, вы предпочли бы лично ознакомиться с объектом? По телефону многое нельзя объяснить...
— Выезжаю.
Генерал Лейбер повесил трубку.
* * *
На территорию базы “Эндрюс” генералу Лейберу удалось попасть только после длительной перебранки с охраной. Бравый унтер пытался втолковать ему, что база закрыта для всех, кроме значащихся в списке, по приказу...
— Да я знаю, раздолбай чертов! — что было сил заорал генерал Лейбер. — Я же сам и отдал этот приказ! — И высоко поднял руку с пентагоновским пропуском. Его пропустили.
К ангару генерал Лейбер приблизился с опаской — а вдруг оно все-таки... Хотя майор вроде уверял его, что взорваться оно просто-напросто не может. Но, с другой стороны, у майора ведь хватило идиотизма побить своим флеш-роялем карты самого генерала Лейбера. Так что от этого ничтожества можно ждать всего.
Когда майор ввел его в боковую дверь ангара, генерал успел подумать, что лучше этому майору все-таки не ошибаться: если с ним, Лейбером, что-то случится, президенту придется еще Бог знает сколько сидеть под землей.
В ангаре, похожем на огромную пещеру, освещенную неоновыми лампами, было жарко. В дальнем конце полыхали заревом с десяток печей, окруженных странными грибообразными предметами, — генерал подумал, что это и должны быть наковальни. На бетонном полу валялись инструменты. Кузнецов нигде видно не было.
— А где же мои кузнецы? — бодро вопросил генерал Лейбер. — Не могли же они сбежать! Правительство черт знает сколько за них заплатило.
— Я отослал их в укрытие, генерал. Их работа закончена, и мне к тому же не хотелось, чтобы они присутствовали непосредственно при опознании объекта.
— А-а. Идея хорошая. Ну, давайте все же на него взглянем.
— Сюда, пожалуйста.
Генерал Лейбер последовал за майором, на ходу развязывая галстук.
— Черт знает какая у вас здесь жара.
— Для того чтобы железо стало ковким, температура требуется немалая, — объяснил майор. — Вот почему нам не подошли жаровни для барбекю, которые вы нам прислали.
— Кузнецы в вестернах пользуются очень похожими. А разница — откуда мне ее знать?
Противоположный конец ангара освещен не был. Майор Чикс защелкал выключателями — под потолком одна за другой вспыхивали лампы.
— В определенном смысле вы были правы, генерал. Начать следовало именно с колокола. Но даже последовав вашему мудрому совету, потрудиться нам пришлось — ого-го. Увидите сами.
Пока генерал видел только одно — свет выхватывал из темноты груды покореженного металла. Совсем рядом с ним темной кучей высился шлак. Дальше на полу оказались аккуратно разложенные неповрежденные части. Все зрелище напомнило генералу снимки, сделанные инспекционной комиссией после гибели “Челленджера”. Частей было много — металлические стержни, какие-то странные конструкции и здоровенные поршни, почему-то напомнившие генералу о грузовиках.
— Как я уже докладывал, — продолжал между тем майор, — только собрав двигатель, мы начали догадываться, что это была за штука. Но даже тогда мы не были уверены — если бы не мой сын, который увлекается моделированием.
— Моделированием? — с сомнением в голосе переспросил генерал. — То есть... это была репетиция ракетной атаки?
— А? Нет-нет, — покачал головой майор. — Идемте.
Генерал Лейбер пробирался вслед за майором между обломками, словно Тезей по лабиринту. Хотя многие части действительно удалось восстановить, большинство из них были далеки от своего первоначального вида — пережженные, покореженные, потрескавшиеся. Они были слишком изувечены, чтобы их можно было полностью восстановить.
— Вот, — обернулся к генералу майор Чикс, указывая на громадный черный цилиндр, установленный на деревянной подставке. — Это, можно сказать, его сердце, сэр.
Генерал обошел цилиндр со всех сторон. Открытый торец был добрых семи футов в диаметре. От цилиндра пахло обгоревшим металлом — как из доменной печи.
— Это мы собрали буквально из кусочков.
— Топливный двигатель?
— Можно сказать и так, генерал.
— Значит, это все же ракета.
— И да, и нет.
— Хватит с меня этих ваших “да и нет”, майор. Говорите прямо!
— Это не ракета. Его просто использовали в этом качестве. С этой точки зрения его можно назвать баллистическим снарядом.
— Значит, ракета, — упрямо повторил генерал.
— Нет, сэр. Ракета действительно имеет топливный двигатель. Здесь его, признаюсь вам, нет.
— Нет? А как же эту штуку запустили? Может быть, из пращи?!
— На этот вопрос я не могу вам ответить, сэр. Мы сами ломаем головы.
Сунув в рот сигару, генерал сдвинул на затылок фуражку и, заткнув большие пальцы за ремень, выпрямился.
— Если вы знаете, что это, то должны знать и как оно двигалось, черт возьми!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Прекрасно, майор, но все эти подробности меня не интересуют. Я желаю знать его наступательные характеристики. Сколько килотонн? Мощность, какая мощность?
— Он... не располагает взрывной мощностью, сэр.
— Чем же он тогда располагает? — поинтересовался генерал, потрогав неразделанную клешню омара. Ну да, так он и знал — холодная и уже невкусная.
— Именно об этом, генерал, я вам и докладываю. Понимаете, при работе над двигателем нам удалось восстановить поршни. Это очень важно. Благодаря им нам удалось определить, что объект был изготовлен в Америке. Потому что европейские поршни обычно длиной в три фута шесть дюймов, а здесь были американские, четыре и восемь с половиной.
— Значит, сделан в Америке, — в голосе генерала Лейбера слышался праведный гнев. — Значит, нашелся предатель, который продал его вражескому прави?.. — Закончить фразу ему помешала мысль о том, не было ли ядерных ракет среди проданных им самим за последнее время астрономических партий армейского оборудования. Нет, вроде ничего такого не было — он бы запомнил размеры. — О'кей, майор, давайте характеристики. Я записываю.
Майор Чикс тяжело вздохнул:
— Вес объекта примерно пятьсот тонн в момент... э-э... взлета.
— О ракете с таким взлетным весом я еще не слышал, — удивленно прервал его генерал. — Слава Богу, что она не сдетонировала.
— Собственно говоря, сэр, опасность детонации отсутствовала.
— Почему вы так уверены?
— Потому что... это невозможно, сэр.
— Вы хотите сказать — она была невооруженной?
— Так точно, сэр. Это я могу утверждать с абсолютной уверенностью.
— Но если так — какого черта ее вообще запустили?
— Могу сказать только одно, сэр: целью запуска было нанесение максимального урона...
— Да это и так понятно, кретин.
— Но объект не имеет ни ядерного, ни химического заряда... ни каких-либо других, сэр.
— Я вас уже просто не понимаю.
— М-м... возможно, сэр, вы предпочли бы лично ознакомиться с объектом? По телефону многое нельзя объяснить...
— Выезжаю.
Генерал Лейбер повесил трубку.
* * *
На территорию базы “Эндрюс” генералу Лейберу удалось попасть только после длительной перебранки с охраной. Бравый унтер пытался втолковать ему, что база закрыта для всех, кроме значащихся в списке, по приказу...
— Да я знаю, раздолбай чертов! — что было сил заорал генерал Лейбер. — Я же сам и отдал этот приказ! — И высоко поднял руку с пентагоновским пропуском. Его пропустили.
К ангару генерал Лейбер приблизился с опаской — а вдруг оно все-таки... Хотя майор вроде уверял его, что взорваться оно просто-напросто не может. Но, с другой стороны, у майора ведь хватило идиотизма побить своим флеш-роялем карты самого генерала Лейбера. Так что от этого ничтожества можно ждать всего.
Когда майор ввел его в боковую дверь ангара, генерал успел подумать, что лучше этому майору все-таки не ошибаться: если с ним, Лейбером, что-то случится, президенту придется еще Бог знает сколько сидеть под землей.
В ангаре, похожем на огромную пещеру, освещенную неоновыми лампами, было жарко. В дальнем конце полыхали заревом с десяток печей, окруженных странными грибообразными предметами, — генерал подумал, что это и должны быть наковальни. На бетонном полу валялись инструменты. Кузнецов нигде видно не было.
— А где же мои кузнецы? — бодро вопросил генерал Лейбер. — Не могли же они сбежать! Правительство черт знает сколько за них заплатило.
— Я отослал их в укрытие, генерал. Их работа закончена, и мне к тому же не хотелось, чтобы они присутствовали непосредственно при опознании объекта.
— А-а. Идея хорошая. Ну, давайте все же на него взглянем.
— Сюда, пожалуйста.
Генерал Лейбер последовал за майором, на ходу развязывая галстук.
— Черт знает какая у вас здесь жара.
— Для того чтобы железо стало ковким, температура требуется немалая, — объяснил майор. — Вот почему нам не подошли жаровни для барбекю, которые вы нам прислали.
— Кузнецы в вестернах пользуются очень похожими. А разница — откуда мне ее знать?
Противоположный конец ангара освещен не был. Майор Чикс защелкал выключателями — под потолком одна за другой вспыхивали лампы.
— В определенном смысле вы были правы, генерал. Начать следовало именно с колокола. Но даже последовав вашему мудрому совету, потрудиться нам пришлось — ого-го. Увидите сами.
Пока генерал видел только одно — свет выхватывал из темноты груды покореженного металла. Совсем рядом с ним темной кучей высился шлак. Дальше на полу оказались аккуратно разложенные неповрежденные части. Все зрелище напомнило генералу снимки, сделанные инспекционной комиссией после гибели “Челленджера”. Частей было много — металлические стержни, какие-то странные конструкции и здоровенные поршни, почему-то напомнившие генералу о грузовиках.
— Как я уже докладывал, — продолжал между тем майор, — только собрав двигатель, мы начали догадываться, что это была за штука. Но даже тогда мы не были уверены — если бы не мой сын, который увлекается моделированием.
— Моделированием? — с сомнением в голосе переспросил генерал. — То есть... это была репетиция ракетной атаки?
— А? Нет-нет, — покачал головой майор. — Идемте.
Генерал Лейбер пробирался вслед за майором между обломками, словно Тезей по лабиринту. Хотя многие части действительно удалось восстановить, большинство из них были далеки от своего первоначального вида — пережженные, покореженные, потрескавшиеся. Они были слишком изувечены, чтобы их можно было полностью восстановить.
— Вот, — обернулся к генералу майор Чикс, указывая на громадный черный цилиндр, установленный на деревянной подставке. — Это, можно сказать, его сердце, сэр.
Генерал обошел цилиндр со всех сторон. Открытый торец был добрых семи футов в диаметре. От цилиндра пахло обгоревшим металлом — как из доменной печи.
— Это мы собрали буквально из кусочков.
— Топливный двигатель?
— Можно сказать и так, генерал.
— Значит, это все же ракета.
— И да, и нет.
— Хватит с меня этих ваших “да и нет”, майор. Говорите прямо!
— Это не ракета. Его просто использовали в этом качестве. С этой точки зрения его можно назвать баллистическим снарядом.
— Значит, ракета, — упрямо повторил генерал.
— Нет, сэр. Ракета действительно имеет топливный двигатель. Здесь его, признаюсь вам, нет.
— Нет? А как же эту штуку запустили? Может быть, из пращи?!
— На этот вопрос я не могу вам ответить, сэр. Мы сами ломаем головы.
Сунув в рот сигару, генерал сдвинул на затылок фуражку и, заткнув большие пальцы за ремень, выпрямился.
— Если вы знаете, что это, то должны знать и как оно двигалось, черт возьми!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71