Хозяйка — моя лучшая подруга. Сейчас она с мужем за границей. Ее и мужа я тоже знаю по Мали.
— Жанзаков тут жил?
— У него даже есть ключи. Он мог пользоваться квартирой: все равно стоит пустая. Правда, далеко ездить на съемки.
— В ваш приезд в Москву, в феврале, вы приезжали сюда?
— Я жила здесь вместе с Сабиром.
— А может, сейчас вы увидите его? — спросил вдруг шофер, которому по правилам водительской этики следовало делать вид, что он нем и глух.
— Все может быть, отступать некуда! — тон у нее внезапно стал неприязненным, жестким. Денисов понял: мысль о том, что актер по какой-то причине мог эти дни, пока его искали, находиться в Крылатском, приходила и к Жанзаковой, но актриса спешила от нее избавиться.
— Поворот, — она показала рукой.
Шофер понял свою ошибку — ничего не сказал.
— Этот длинный дом. Второй подъезд от угла. Спасибо.
Еще не выйдя из машины, актриса вскинула голову — было поздно, ни в одном из окон не горел свет.
— Ждать? — спросил водитель у Денисова.
— Пока да.
Они прошли в подъезд.
— Код? — поинтересовался Денисов.
— Кода нет. Лифтерша. Наверное, спит. Девятый этаж… — Жанзакова уже волновалась.
— Он знал, что вы прилетаете сегодня?
— Сабир ждет через неделю.
Останавливаясь на девятом, лифт громко щелкнул — мог разбудить весь дом. Тереза подошла к двери напротив, быстро вставила ключ, повернула.
Дверь не открылась.
— Внутренняя задвижка… — актриса побледнела.
Изнутри не доносился ни один звук.
— Лучше вы, — она уступила место Денисову. — Вдруг что-то случилось. Не могу. Выключатель справа — дерните шнур.
Дверь поддалась неожиданно легко. Еще входя, Денисов на весу поймал шнур выключателя, мягко потянул — в прихожей вспыхнул неяркий свет. Впереди была незакрытая дверь кухни, задернутое шторой окно.
Актриса уже взяла себя в руки, шумно ступая, прошла вперед, зажгла везде свет.
— Никого нет.
Квартира была двухкомнатная, улучшенной планировки, как и в большинстве здешних зданий. Мебель, показалось Денисову, куплена недавно, расставлена впопыхах, как попало. Повсюду на стенах висели африканские маски, довольно живописные, искусно вырезанные.
— Смотрите, — позвала Жанзакова из дальней комнаты, — Сабир приезжал сюда!
Денисов прошел в большую комнату. Прямо против двери стояла тахта, которую, уходя, забыли прибрать, подушки в изголовье были смяты, в ногах лежало ватное одеяло. Свежий пододеяльник был тоже измят.
— Я приберу, не против? — актриса, не снимая жакета, взялась за подушки. — И что-нибудь сготовим. В Мурманске мне подарили югославскую ветчину в банках. Вы голодны?
— Нет. Спасибо.
— Сейчас ребята подъедут. Аркадий, тот в любой момент хочет лопать, Милка готовить не любит… — Не переставая объяснять, она сбросила постель в тумбочку. — Кофе должен быть — я оставила две банки. Подкрепимся и начнем искать беглеца. Но сначала переоденусь.
— Я могу позвонить?
— Сколько угодно. Параллельный аппарат в той комнате.
Во второй комнате стояла еще оттоманка, секция с книгами, среди которых, похоже, не было ни одной читаной, все новые — только из издательства. Ни один клочок бумаги не валялся на глазах, нигде не было ни одной старой вещи, из тех, с которыми переезжают в новую квартиру без надежды расстаться.
Хозяева, безусловно, были людьми, лишенными сентиментальных предрассудков, — тем более удивил Денисова предмет, валявшийся рядом с оттоманкой. Денисов поднял его, осмотрел, сунул назад за тахту.
«Огрызок старого деревянного гребня!..»
Гребень был ручной работы, частый, расколовшийся от долгого употребления. Как он здесь оказался?
Телефон в дежурной части был свободен. Трубку взял оперуполномоченный Кравцов. Он подстраховывал Денисова.
— Проверь, заказывали ли отсюда переговоры по межгороду. — Денисов назвал номер, с которого звонил. — С кем? Когда? Кто?
— Вас понял, шеф. — Кравцов был моложе, работал недавно и сохранил манеры и жаргон выпускника Спортивной школы Олимпийского резерва, кем, в сущности, и оставался все это время. — Ждать вас к завтраку?
— Непременно.
Денисов осмотрелся.
Пыли — свидетельство того, что в квартире долгое время никого не было, — Денисов не увидел. В хлебнице на кухне лежал кусочек батона, не успевший до конца зачерстветь. На пустом пакете из-под молока стояла дата: «24».
— Вот и я! — Жанзакова была в вельветовых брюках, в безрукавке, надетой поверх кофточки. Лицо ее выглядело усталым. Денисов подумал, что она никак не моложе сорока. — Сейчас все сделаем…
Из кухонного серванта появилось блюдо, актриса принялась быстро заполнять его крохотными квадратными бутербродами с ветчиной, не забывая проткнуть каждый маленькой, словно игрушечной, шпажкой.
— Подкрепимся и будем звонить. Если бы кто-нибудь знал, как мне противопоказана нервотрепка и как часто именно со мной она происходит!
— У вашего мужа есть деньги?
— Конечно!
— На счете?
— В сберкассе. Одно время он не был в штате, зарплата не шла. Поэтому создавал сбережения. И жил на них, когда бывал в простое.
— У него одна сберкнижка?
— Несколько. Сабир не любит получать наличные. Или истратит, или выпросят — отказать не может.
— Суммы большие?
— Никогда не заглядывала. Во всяком случае, не бедствуем. И у меня тоже есть деньги.
— Предстояли ли ему какие-нибудь траты в ближайшее время?
— Крупные?
— Довольно крупные!
— Нет.
— Может, кто-нибудь попросил?
— Он мог взять деньги для первой жены. Я никогда не препятствовала. Это его дело — там ребенок, тем более девочка. Нужно то и другое. Сабир к ней очень привязан. — Тереза явно не знала о снятых со счета деньгах.
— Не собирались, например, покупать машину?
У меня есть «Жигули». В Душанбе. Правда, никак не приведем их в порядок. Одной машины нам хватит. — Она не придала значения вопросам, мысли ее заняты были другим: — Может, связаться со съемочной группой? Вдруг Сабир появился?
— Я проверю.
Для себя Денисов не делал ставку на звонки в съемочную группу.
«Все равно как человек, который потерял деньги. То и дело он заглядывает в пустой бумажник… Искать надо не там!»
Сухарев, кинодраматург Аркадий и его жена ввалились около трех ночи — голодные, усталые. Под самым Крылатским на Рублевском шоссе у них сломалась машина, около часа простояли на дороге.
— Сплошные напасти… — экзотически одетый кинодраматург снял очки-консервы, сразу же набросился на бутерброды. — От Сабира ничего?
— Нет пока.
— Аркадий, Милочка, — Тереза представила Денисову драматурга, его жену.
— Денисов, оперуполномоченный розыска.
— С Геннадием вы знакомы.
Сухарев церемонно, как перед тем в аэропорту, кивнул, отошел к окну.
— Никуда не звонили? — Аркадий хватал с блюда сразу по нескольку бутербродов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Жанзаков тут жил?
— У него даже есть ключи. Он мог пользоваться квартирой: все равно стоит пустая. Правда, далеко ездить на съемки.
— В ваш приезд в Москву, в феврале, вы приезжали сюда?
— Я жила здесь вместе с Сабиром.
— А может, сейчас вы увидите его? — спросил вдруг шофер, которому по правилам водительской этики следовало делать вид, что он нем и глух.
— Все может быть, отступать некуда! — тон у нее внезапно стал неприязненным, жестким. Денисов понял: мысль о том, что актер по какой-то причине мог эти дни, пока его искали, находиться в Крылатском, приходила и к Жанзаковой, но актриса спешила от нее избавиться.
— Поворот, — она показала рукой.
Шофер понял свою ошибку — ничего не сказал.
— Этот длинный дом. Второй подъезд от угла. Спасибо.
Еще не выйдя из машины, актриса вскинула голову — было поздно, ни в одном из окон не горел свет.
— Ждать? — спросил водитель у Денисова.
— Пока да.
Они прошли в подъезд.
— Код? — поинтересовался Денисов.
— Кода нет. Лифтерша. Наверное, спит. Девятый этаж… — Жанзакова уже волновалась.
— Он знал, что вы прилетаете сегодня?
— Сабир ждет через неделю.
Останавливаясь на девятом, лифт громко щелкнул — мог разбудить весь дом. Тереза подошла к двери напротив, быстро вставила ключ, повернула.
Дверь не открылась.
— Внутренняя задвижка… — актриса побледнела.
Изнутри не доносился ни один звук.
— Лучше вы, — она уступила место Денисову. — Вдруг что-то случилось. Не могу. Выключатель справа — дерните шнур.
Дверь поддалась неожиданно легко. Еще входя, Денисов на весу поймал шнур выключателя, мягко потянул — в прихожей вспыхнул неяркий свет. Впереди была незакрытая дверь кухни, задернутое шторой окно.
Актриса уже взяла себя в руки, шумно ступая, прошла вперед, зажгла везде свет.
— Никого нет.
Квартира была двухкомнатная, улучшенной планировки, как и в большинстве здешних зданий. Мебель, показалось Денисову, куплена недавно, расставлена впопыхах, как попало. Повсюду на стенах висели африканские маски, довольно живописные, искусно вырезанные.
— Смотрите, — позвала Жанзакова из дальней комнаты, — Сабир приезжал сюда!
Денисов прошел в большую комнату. Прямо против двери стояла тахта, которую, уходя, забыли прибрать, подушки в изголовье были смяты, в ногах лежало ватное одеяло. Свежий пододеяльник был тоже измят.
— Я приберу, не против? — актриса, не снимая жакета, взялась за подушки. — И что-нибудь сготовим. В Мурманске мне подарили югославскую ветчину в банках. Вы голодны?
— Нет. Спасибо.
— Сейчас ребята подъедут. Аркадий, тот в любой момент хочет лопать, Милка готовить не любит… — Не переставая объяснять, она сбросила постель в тумбочку. — Кофе должен быть — я оставила две банки. Подкрепимся и начнем искать беглеца. Но сначала переоденусь.
— Я могу позвонить?
— Сколько угодно. Параллельный аппарат в той комнате.
Во второй комнате стояла еще оттоманка, секция с книгами, среди которых, похоже, не было ни одной читаной, все новые — только из издательства. Ни один клочок бумаги не валялся на глазах, нигде не было ни одной старой вещи, из тех, с которыми переезжают в новую квартиру без надежды расстаться.
Хозяева, безусловно, были людьми, лишенными сентиментальных предрассудков, — тем более удивил Денисова предмет, валявшийся рядом с оттоманкой. Денисов поднял его, осмотрел, сунул назад за тахту.
«Огрызок старого деревянного гребня!..»
Гребень был ручной работы, частый, расколовшийся от долгого употребления. Как он здесь оказался?
Телефон в дежурной части был свободен. Трубку взял оперуполномоченный Кравцов. Он подстраховывал Денисова.
— Проверь, заказывали ли отсюда переговоры по межгороду. — Денисов назвал номер, с которого звонил. — С кем? Когда? Кто?
— Вас понял, шеф. — Кравцов был моложе, работал недавно и сохранил манеры и жаргон выпускника Спортивной школы Олимпийского резерва, кем, в сущности, и оставался все это время. — Ждать вас к завтраку?
— Непременно.
Денисов осмотрелся.
Пыли — свидетельство того, что в квартире долгое время никого не было, — Денисов не увидел. В хлебнице на кухне лежал кусочек батона, не успевший до конца зачерстветь. На пустом пакете из-под молока стояла дата: «24».
— Вот и я! — Жанзакова была в вельветовых брюках, в безрукавке, надетой поверх кофточки. Лицо ее выглядело усталым. Денисов подумал, что она никак не моложе сорока. — Сейчас все сделаем…
Из кухонного серванта появилось блюдо, актриса принялась быстро заполнять его крохотными квадратными бутербродами с ветчиной, не забывая проткнуть каждый маленькой, словно игрушечной, шпажкой.
— Подкрепимся и будем звонить. Если бы кто-нибудь знал, как мне противопоказана нервотрепка и как часто именно со мной она происходит!
— У вашего мужа есть деньги?
— Конечно!
— На счете?
— В сберкассе. Одно время он не был в штате, зарплата не шла. Поэтому создавал сбережения. И жил на них, когда бывал в простое.
— У него одна сберкнижка?
— Несколько. Сабир не любит получать наличные. Или истратит, или выпросят — отказать не может.
— Суммы большие?
— Никогда не заглядывала. Во всяком случае, не бедствуем. И у меня тоже есть деньги.
— Предстояли ли ему какие-нибудь траты в ближайшее время?
— Крупные?
— Довольно крупные!
— Нет.
— Может, кто-нибудь попросил?
— Он мог взять деньги для первой жены. Я никогда не препятствовала. Это его дело — там ребенок, тем более девочка. Нужно то и другое. Сабир к ней очень привязан. — Тереза явно не знала о снятых со счета деньгах.
— Не собирались, например, покупать машину?
У меня есть «Жигули». В Душанбе. Правда, никак не приведем их в порядок. Одной машины нам хватит. — Она не придала значения вопросам, мысли ее заняты были другим: — Может, связаться со съемочной группой? Вдруг Сабир появился?
— Я проверю.
Для себя Денисов не делал ставку на звонки в съемочную группу.
«Все равно как человек, который потерял деньги. То и дело он заглядывает в пустой бумажник… Искать надо не там!»
Сухарев, кинодраматург Аркадий и его жена ввалились около трех ночи — голодные, усталые. Под самым Крылатским на Рублевском шоссе у них сломалась машина, около часа простояли на дороге.
— Сплошные напасти… — экзотически одетый кинодраматург снял очки-консервы, сразу же набросился на бутерброды. — От Сабира ничего?
— Нет пока.
— Аркадий, Милочка, — Тереза представила Денисову драматурга, его жену.
— Денисов, оперуполномоченный розыска.
— С Геннадием вы знакомы.
Сухарев церемонно, как перед тем в аэропорту, кивнул, отошел к окну.
— Никуда не звонили? — Аркадий хватал с блюда сразу по нескольку бутербродов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44