Их естественное стремление в минуты опасности держаться группой сыграло роковую роль – это стадо баранов представляло собой идеальную мишень. Вместо того чтобы двигаться, прикрывая друг друга, они палили во все стороны, сбившись в кучу.
Паша в этой ситуации оказался красавцем! Он единственный, кто стоял там, где надо было стоять, и делал то, что нужно было делать. Я очень удивился, когда увидел в его руке автоматический пистолет. Паша спокойно и хладнокровно стрелял, двигаясь против часовой стрелки. Все его выстрелы достигли своей цели: крайнему правому он отстегнул бедро, следующему за ним, с пистолетом в руке – правое плечо. Отстрелявшись по лампам на потолке, Паша положил остальных на пол, стреляя у них над головами. Он старался не столько убить, сколько дезорганизовать и напугать. Пока двое останавливали кровь, хлеставшую из перебитого бедра и прострелянного плеча товарищей, а другие боролись с собственным страхом, мы ретировались из офиса.
Они решили нас кинуть, и теперь в последствиях должны были винить только себя. Нам было без разницы, лохи они или бандиты. Мы делали свое дело, и это была наша работа – прийти первыми и уйти последними. Много авторитетных людей могли поручиться за нас, заявив, что мы действительно этим зарабатываем на жизнь.
Продав содержимое мешочка – заполненные стеклом бриллианты, мы получили положенный нам кэш и кучу проблем.
Чем меньше братьев, тем больше на брата. С экономической точки зрения одни этические принципы – добродетели, другие – пороки. Не все из обычаев, которые принято считать добродетелями, способствуют накоплению общественного капитала. Некоторые могут быть полезны лишь индивидуалисту, трудящемуся в одиночку, в то время как другие – в особенности взаимное доверие – возникают только в социальном контексте. Тяжело «отделяться» в одиночестве, когда другие объединяются против тебя. Угрожая возможными потерями, бывшие партнеры стараются навязать свои условия и подчинить. Если же не решаешься «выступать» против – тебя «привязывают» выгодой.
Мы отказались подчиниться и поделиться тем, что честно заработали. Риск – это цена, которую мы готовы были заплатить за богатство и возможности. Паша, как и я, не хотел терять свои деньги, но капитал, который я инвестировал вместе с ним, был капиталом для риска. Он не был нужен для ежедневного использования. Стиль нашей жизни не пострадал бы, даже если бы мы его потеряли. Наша выходка с кражей сейфа позволила думать о нас, как о людях, которых природные инстинкты вынуждают совершать абсолютно иррациональные поступки в неподходящее для этого время и со сверхъестественным упорством. Просто в корне многих наших ошибок лежала тенденция вкладывать деньги сразу же после хороших показателей, и забирать вклад немедленно после потерь. Наши неискушенные натуры требовали немедленного удовлетворения и прибыли без пауз и потерь.
Фокус, который хотели показать нам, заключался в том, что прежде чем вложить свои деньги, люди ожидают, что им сперва продемонстрируют прибыльность сделки, а они затем сбегут с корабля при первом же шторме, даже если их счет еще не достиг заранее определенной точки допустимых потерь. Но жизнь доказала нам, что такой подход – это фантазия, а не реальный мир. Даже самые удачливые проходят через периоды застоя и убытков.
В действительности, убытки и доходы являются неотъемлемой частью нашей жизни. Если планируешь на основе годовых показателей, то не делай выводов на основе месячных результатов, и не спеши менять свою стратегию. Оставайся в сделке при любых обстоятельствах, пока не достигнешь своей цели или предела допустимых потерь. Вся проблема в том, что у каждого свой «stop-loss». Именно это Паша пытался мне растолковать каждый раз, как мы возвращались к обсуждению нашей собственной стратегии.
– Всегда оставляй треть ресурсов. Тридцать три из ста, это «stop-loss»! – Паша протягивает мне свой пистолет.
Нажимаю на кнопку фиксатора – магазин не выходит. Я вспоминаю, как часто мой ТТ с шумом, самопроизвольно ронял свою обойму на пол. Вынимаю магазин, прилагая значительные усилия. В нем пять патронов из пятнадцати – предел максимально допустимых потерь. Я словно завороженный не могу оторвать взгляд от гладкой поверхности хромированного спускового крючка. Тогда мне все еще казалось, что пистолет – это единственно верное решение, «заточенное» под наш бизнес.
Чтобы выиграть борьбу с жадностью, страхом, самодовольством, разочарованностью, гневом и эгоизмом, нужно было изолировать себя от внешних влияний: друзей, семьи, и неуклонно следовать разумным, заранее установленным правилам игры. Это был мой последний с ним разговор. Свалив в Израиль, свой CZ Паша оставил мне. Сам я рванул в Азию – решил прокатиться по миру. В Сирии проигрался в карты, пытался отыграться, но меня ограбили. От отчаяния месяц жил в монастыре, у отца Поля, в Мармусе – это по трассе на Алеппо. Потом в Дамаске помогал отцу Франсу из иезуитской школы Дар-эс-Салам. Водил группы желающих посмотреть на Макама Арбани – стоянку сорока мучеников, это где Каин Авеля убил. Мыкался, пока не встретил в Дамаске Чирика, который занял мне тогда три сотни баксов. Вернувшись, я попал под раздачу – меня нашли те, кто искал. Чудом остался жив – подложив свои документы чужому трупу, смог наконец-то скрыться. Так я стал Максимом Беком. К Пашиному пистолету я не прикасался до сегодняшнего дня.
Патрон 7,62 х 54R с пулей повышенного пробивного действия 7Н13. ПРИЦЕЛ.
Патрон Парабеллум калибра 9 мм, пуля типа JHP. ШУРУП.
Февраль, 2000 год.
Тело взрослого человека содержит около шестидесяти миллионов клеток и каждые сутки теряет их столько, что ими можно наполнить глубокую тарелку. Каждое прикосновение протезов к моему телу берет свою дань, ежедневно, изнашивая залатанные «пластикой» культи. Ни одна машина, даже механическая, никогда не могла бы работать в таких условиях, до конца используя всю энергию исключительно на полезные действия. Всегда есть такие возбуждения энергии, которые не могут найти себе выход в полезной работе. Так возникает необходимость в том, чтобы время от времени разряжать не пошедшую в дело энергию, давать ей свободный выход, чтобы уравновешивать баланс с миром. Чувства – это плюсы и минусы этого баланса. И вот эти плюсы и минусы, эти статистические заряды не пошедшей в дело энергии, я смываю теплой пенной водой.
Куда спешат толпы туристов, расталкивая всех на своем пути? На море, на воды, чтобы быстрее окунуться в освежающие и целебные воды. Мне же достаточно насыпать пакетик морской соли, и престижный курорт материализуется в крохотном, загруженном до невозможности пенале ванной комнаты, совмещенной с туалетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Паша в этой ситуации оказался красавцем! Он единственный, кто стоял там, где надо было стоять, и делал то, что нужно было делать. Я очень удивился, когда увидел в его руке автоматический пистолет. Паша спокойно и хладнокровно стрелял, двигаясь против часовой стрелки. Все его выстрелы достигли своей цели: крайнему правому он отстегнул бедро, следующему за ним, с пистолетом в руке – правое плечо. Отстрелявшись по лампам на потолке, Паша положил остальных на пол, стреляя у них над головами. Он старался не столько убить, сколько дезорганизовать и напугать. Пока двое останавливали кровь, хлеставшую из перебитого бедра и прострелянного плеча товарищей, а другие боролись с собственным страхом, мы ретировались из офиса.
Они решили нас кинуть, и теперь в последствиях должны были винить только себя. Нам было без разницы, лохи они или бандиты. Мы делали свое дело, и это была наша работа – прийти первыми и уйти последними. Много авторитетных людей могли поручиться за нас, заявив, что мы действительно этим зарабатываем на жизнь.
Продав содержимое мешочка – заполненные стеклом бриллианты, мы получили положенный нам кэш и кучу проблем.
Чем меньше братьев, тем больше на брата. С экономической точки зрения одни этические принципы – добродетели, другие – пороки. Не все из обычаев, которые принято считать добродетелями, способствуют накоплению общественного капитала. Некоторые могут быть полезны лишь индивидуалисту, трудящемуся в одиночку, в то время как другие – в особенности взаимное доверие – возникают только в социальном контексте. Тяжело «отделяться» в одиночестве, когда другие объединяются против тебя. Угрожая возможными потерями, бывшие партнеры стараются навязать свои условия и подчинить. Если же не решаешься «выступать» против – тебя «привязывают» выгодой.
Мы отказались подчиниться и поделиться тем, что честно заработали. Риск – это цена, которую мы готовы были заплатить за богатство и возможности. Паша, как и я, не хотел терять свои деньги, но капитал, который я инвестировал вместе с ним, был капиталом для риска. Он не был нужен для ежедневного использования. Стиль нашей жизни не пострадал бы, даже если бы мы его потеряли. Наша выходка с кражей сейфа позволила думать о нас, как о людях, которых природные инстинкты вынуждают совершать абсолютно иррациональные поступки в неподходящее для этого время и со сверхъестественным упорством. Просто в корне многих наших ошибок лежала тенденция вкладывать деньги сразу же после хороших показателей, и забирать вклад немедленно после потерь. Наши неискушенные натуры требовали немедленного удовлетворения и прибыли без пауз и потерь.
Фокус, который хотели показать нам, заключался в том, что прежде чем вложить свои деньги, люди ожидают, что им сперва продемонстрируют прибыльность сделки, а они затем сбегут с корабля при первом же шторме, даже если их счет еще не достиг заранее определенной точки допустимых потерь. Но жизнь доказала нам, что такой подход – это фантазия, а не реальный мир. Даже самые удачливые проходят через периоды застоя и убытков.
В действительности, убытки и доходы являются неотъемлемой частью нашей жизни. Если планируешь на основе годовых показателей, то не делай выводов на основе месячных результатов, и не спеши менять свою стратегию. Оставайся в сделке при любых обстоятельствах, пока не достигнешь своей цели или предела допустимых потерь. Вся проблема в том, что у каждого свой «stop-loss». Именно это Паша пытался мне растолковать каждый раз, как мы возвращались к обсуждению нашей собственной стратегии.
– Всегда оставляй треть ресурсов. Тридцать три из ста, это «stop-loss»! – Паша протягивает мне свой пистолет.
Нажимаю на кнопку фиксатора – магазин не выходит. Я вспоминаю, как часто мой ТТ с шумом, самопроизвольно ронял свою обойму на пол. Вынимаю магазин, прилагая значительные усилия. В нем пять патронов из пятнадцати – предел максимально допустимых потерь. Я словно завороженный не могу оторвать взгляд от гладкой поверхности хромированного спускового крючка. Тогда мне все еще казалось, что пистолет – это единственно верное решение, «заточенное» под наш бизнес.
Чтобы выиграть борьбу с жадностью, страхом, самодовольством, разочарованностью, гневом и эгоизмом, нужно было изолировать себя от внешних влияний: друзей, семьи, и неуклонно следовать разумным, заранее установленным правилам игры. Это был мой последний с ним разговор. Свалив в Израиль, свой CZ Паша оставил мне. Сам я рванул в Азию – решил прокатиться по миру. В Сирии проигрался в карты, пытался отыграться, но меня ограбили. От отчаяния месяц жил в монастыре, у отца Поля, в Мармусе – это по трассе на Алеппо. Потом в Дамаске помогал отцу Франсу из иезуитской школы Дар-эс-Салам. Водил группы желающих посмотреть на Макама Арбани – стоянку сорока мучеников, это где Каин Авеля убил. Мыкался, пока не встретил в Дамаске Чирика, который занял мне тогда три сотни баксов. Вернувшись, я попал под раздачу – меня нашли те, кто искал. Чудом остался жив – подложив свои документы чужому трупу, смог наконец-то скрыться. Так я стал Максимом Беком. К Пашиному пистолету я не прикасался до сегодняшнего дня.
Патрон 7,62 х 54R с пулей повышенного пробивного действия 7Н13. ПРИЦЕЛ.
Патрон Парабеллум калибра 9 мм, пуля типа JHP. ШУРУП.
Февраль, 2000 год.
Тело взрослого человека содержит около шестидесяти миллионов клеток и каждые сутки теряет их столько, что ими можно наполнить глубокую тарелку. Каждое прикосновение протезов к моему телу берет свою дань, ежедневно, изнашивая залатанные «пластикой» культи. Ни одна машина, даже механическая, никогда не могла бы работать в таких условиях, до конца используя всю энергию исключительно на полезные действия. Всегда есть такие возбуждения энергии, которые не могут найти себе выход в полезной работе. Так возникает необходимость в том, чтобы время от времени разряжать не пошедшую в дело энергию, давать ей свободный выход, чтобы уравновешивать баланс с миром. Чувства – это плюсы и минусы этого баланса. И вот эти плюсы и минусы, эти статистические заряды не пошедшей в дело энергии, я смываю теплой пенной водой.
Куда спешат толпы туристов, расталкивая всех на своем пути? На море, на воды, чтобы быстрее окунуться в освежающие и целебные воды. Мне же достаточно насыпать пакетик морской соли, и престижный курорт материализуется в крохотном, загруженном до невозможности пенале ванной комнаты, совмещенной с туалетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29