Последний Стихошлеп забыл и имя и стихи поэта,
но старался подражать всему, о чем говорилось в его дневнике.
"Началось со скуки и тоски..." - писал поэт - и Стихошлеп устраивал
себе в начале дня пятиминутку тоски и скуки. "Гулял к вечеру. На небе
крупные звезды", - записал поэт в дневнике - и Стихошлеп покидал свой
ангар и топал под крупными звездами. Потом он смазывал гусеницы и подби-
рал рифмы к каким-нибудь словам, оканчивающимся, например, на "ква",
"щи" и "ук". Однажды ранним утром он неожиданно составил строчку: "Вечер
был. Сияли звезды".
Эта строка ему почему-то так понравилась, что он выпустил ее из уха в
виде ста картонных карточек:
"11 0000 1111 0. 111 0000111 000".
В такой цифровой форме это краткое сочинение Стихошлепа распространи-
лось по Острову. Иногда дневник казался ему сбивчивым, и туготрон сер-
дился на поэта.
"Первое время я терялся в груде материала", - писал в дневнике поэт.
- А ты не теряйся! - бормотал Стихошлеп. - Не теряйся! Чего тебе те-
ряться? И в каком материале ты потерялся? Ну в каком? - вопрошал он. - В
железе? Асбесте? В пенопласте?
Но барабан в голове тихо поскрипывал, передвигая загадочные строки:
"Читал историю философии".
- Тьфу, ты! - сердился Стихошлеп и с досадой захлопывал крышку своей
головы.
"...Мне кажется, что я ничего не успею", - жаловался поэт - и это
особенно смешило туготрона.
- Скажет тоже! - говорил он. - У нас быстродействие. Сто тысяч рифм в
секунду! А он говорит "не успею".
Иногда Стихошлеп выключал проигрыватель с дневником и переходил на
самообслуживание. Целыми днями он отстукивал длинные стихи со складными
рифмами и громко смеялся.
На Острове появлялись сотни картонных листовок со стихами Стихошлепа.
Он бегал на аэродром и совал пачки туготронам, поднимающимся к летающим
платформам.
- На, брось со своей тарелки! Жалко тебе, что ли? - попросил он од-
нажды Дуракона-45.
- Давай, - сказал Дуракон-45 и бухнул на Остров сразу сорок килограм-
мов стихов.
За это ему был большой нагоняй.
В тот момент, как Хамиан-14 приказал вызвать Стихошлепа, он плавно
опускался на дно озера, после того как утром прочитал строчку из дневни-
ка поэта: "Жарко. Пошел купаться на озеро. Писал стихи". Выпустив облако
дыма, Стихошлеп опустился на дно и медленно прошелся по нему, натыкаясь
на затвердевшие мешки с мукой. Это был урожай прошлого года.
"Теперь пора писать стихи", - подумал туготронный поэт и начал с
бульканьем подниматься к голубой глади озера.
- Эй, на озере! - окликнул его кто-то с берега.
Поэт увидел на берегу Автоскока, который выпустил черное облако дыма
и пару синих лучей.
- Эгей! - отозвался Стихошлеп.
"Где он берет столько горючего? - позавидовал Стихошлеп. - Дыму-то,
дыму-то от него сколько!"
- Лети на поляну в квадрат сорок два! - крикнул Автоскок и, поправив
на себе хвост ракеты, поднялся в воздух.
- Винта с два полечу! - пробормотал Стихошлеп. Его походная ракета
давно валялась без употребления в куче хлама.
Он вышел из воды и, выпустив из уха несколько карточек с новыми риф-
мами, пошел пешком по живописной тропинке, вьющейся по направлению к
квадрату сорок два. Через минуту и пятьдесят две секунды он пришел на
поляну, где уже собралась толпа туготронов. Хамиан-14 так перегрелся,
что из-под крышки его головы валил пар, как из кипящего чайника.
- Наконец-то, дорогой мой! - обрадовался он, увидев Стихошлепа, и
усыпал свой экран изображениями незабудок. - Найди мне, пожалуйста, в
твоем словарике слово "есть".
- Есть - это глагол, - безмятежно ответил Стихошлеп и перевел свой
ответ на язык цифр: " 100000 11 000".
На розовом экране Стихошлепа это выглядело очень красиво.
Хамиан-14 повернулся к Сереже.
- Ясно? - спросил он.
Сережа сжимал в руке горсточку муки и молчал.
- И не развязывай больше узлов, пока я сам не научусь, - добавил ту-
готрон.
Сережа молчал.
- Включи экран и подготовь мне к завтрашнему дню программу развязыва-
ния узлов.
Сережа хотел вынуть фонарик из кармана, но рука его не послушалась.
- Смотрите, до чего же побелел экран у Ненамагниченного! - заметил
какой-то туготрон.
Наступила тишина. Сережа услышал, как где-то зашелестели листьями де-
ревья, и закрыл глаза.
"Испортился", - подумал Хамиан.
- Эй! - крикнул он. - Посыпьте его мукой, если она ему так нужна!
Туготроны бросились к открытому мешку и, отталкивая друг друга, стали
бросать в Сережу мукой. Сережа открыл глаза. Вокруг него бушевала мучная
метель.
- Отведите его в Ангар высокого напряжения. Пусть зарядит свои акку-
муляторы, - распорядился Хамиан.
"Там-то уж мыслей не бывает", - подумал он и погладил свои розовые
косицы.
- А он знает много слов? - задумчиво спросил Стихошлеп, повернув эк-
ранчик к Сереже. - Мне так нужны слова! - добавил он мелодичным голосом.
- И мысли тоже? - злобно гаркнул Хамиан. - Если у него есть мысли?
- Мне нужны не мысли, а слова, - беззаботно сказал Стихошлеп. Внутри
у него заиграла тихая музыка.
Если б гайки все летали,
Если б винтики порхали,
Больше было бы стихов... - запел проигрыватель Стихошлепа.
- Эх, Стихошлеп, Стихошлеп! - вздохнул Хамиан-14. - А я-то думал, что
на тебя можно опереться в трудную минуту. Пойди проводи Ненамагниченно-
го, а я переберу свои щитки!
Толпа туготронов стала редеть. Кое-кто взмыл на ракетах в воздух, ос-
тавляя реактивную струйку в небе. Некоторые возились около мешков, пыта-
ясь их развязать, подражая Сереже. Какой-то любитель выпустил из уха де-
сять тысяч фотографий Сережи с надписью: "11001", что означало: "Не в
магнитах счастье".
Хамиан-14, кряхтя, вынул инструменты из колена и начал возиться со
своими щитками. На щитках были собраны схемы мелкого жульничества.
- Эх-хе-хе! - вздыхал он. - Куда ты, удаль прежняя, девалась?..
Стихошлеп подошел к Сереже и долго топтался, не решаясь подать на эк-
ран приветственные незабудки.
- Включите свой подсвет, если вам это не очень магнитно, - попросил
он.
Сережа слабо помахал карманным фонариком перед лицом. Экран Стихошле-
па залился ярким светом и запестрел полевыми цветами. Из его уха вылете-
ла серия карточек с рифмами на "ши".
- Команда есть команда, - коротко сказал туготронный поэт. - Дивная
погода! Спешим в Ангар высокого напряжения. Я терялся в груде материала.
Началось со скуки и тоски. Был на концерте. На небе крупные звезды.
От спешки Стихошлеп нечаянно вставил в разговор переработанные им от-
рывки из дневника поэта.
- Я сказал что-нибудь лишнее? - спросил он.
- Не знаю, - ответил Сережа.
"Может быть, удастся сбежать по дороге? - подумал он. - Только бы
забрать у огуречной головы велосипед".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
но старался подражать всему, о чем говорилось в его дневнике.
"Началось со скуки и тоски..." - писал поэт - и Стихошлеп устраивал
себе в начале дня пятиминутку тоски и скуки. "Гулял к вечеру. На небе
крупные звезды", - записал поэт в дневнике - и Стихошлеп покидал свой
ангар и топал под крупными звездами. Потом он смазывал гусеницы и подби-
рал рифмы к каким-нибудь словам, оканчивающимся, например, на "ква",
"щи" и "ук". Однажды ранним утром он неожиданно составил строчку: "Вечер
был. Сияли звезды".
Эта строка ему почему-то так понравилась, что он выпустил ее из уха в
виде ста картонных карточек:
"11 0000 1111 0. 111 0000111 000".
В такой цифровой форме это краткое сочинение Стихошлепа распространи-
лось по Острову. Иногда дневник казался ему сбивчивым, и туготрон сер-
дился на поэта.
"Первое время я терялся в груде материала", - писал в дневнике поэт.
- А ты не теряйся! - бормотал Стихошлеп. - Не теряйся! Чего тебе те-
ряться? И в каком материале ты потерялся? Ну в каком? - вопрошал он. - В
железе? Асбесте? В пенопласте?
Но барабан в голове тихо поскрипывал, передвигая загадочные строки:
"Читал историю философии".
- Тьфу, ты! - сердился Стихошлеп и с досадой захлопывал крышку своей
головы.
"...Мне кажется, что я ничего не успею", - жаловался поэт - и это
особенно смешило туготрона.
- Скажет тоже! - говорил он. - У нас быстродействие. Сто тысяч рифм в
секунду! А он говорит "не успею".
Иногда Стихошлеп выключал проигрыватель с дневником и переходил на
самообслуживание. Целыми днями он отстукивал длинные стихи со складными
рифмами и громко смеялся.
На Острове появлялись сотни картонных листовок со стихами Стихошлепа.
Он бегал на аэродром и совал пачки туготронам, поднимающимся к летающим
платформам.
- На, брось со своей тарелки! Жалко тебе, что ли? - попросил он од-
нажды Дуракона-45.
- Давай, - сказал Дуракон-45 и бухнул на Остров сразу сорок килограм-
мов стихов.
За это ему был большой нагоняй.
В тот момент, как Хамиан-14 приказал вызвать Стихошлепа, он плавно
опускался на дно озера, после того как утром прочитал строчку из дневни-
ка поэта: "Жарко. Пошел купаться на озеро. Писал стихи". Выпустив облако
дыма, Стихошлеп опустился на дно и медленно прошелся по нему, натыкаясь
на затвердевшие мешки с мукой. Это был урожай прошлого года.
"Теперь пора писать стихи", - подумал туготронный поэт и начал с
бульканьем подниматься к голубой глади озера.
- Эй, на озере! - окликнул его кто-то с берега.
Поэт увидел на берегу Автоскока, который выпустил черное облако дыма
и пару синих лучей.
- Эгей! - отозвался Стихошлеп.
"Где он берет столько горючего? - позавидовал Стихошлеп. - Дыму-то,
дыму-то от него сколько!"
- Лети на поляну в квадрат сорок два! - крикнул Автоскок и, поправив
на себе хвост ракеты, поднялся в воздух.
- Винта с два полечу! - пробормотал Стихошлеп. Его походная ракета
давно валялась без употребления в куче хлама.
Он вышел из воды и, выпустив из уха несколько карточек с новыми риф-
мами, пошел пешком по живописной тропинке, вьющейся по направлению к
квадрату сорок два. Через минуту и пятьдесят две секунды он пришел на
поляну, где уже собралась толпа туготронов. Хамиан-14 так перегрелся,
что из-под крышки его головы валил пар, как из кипящего чайника.
- Наконец-то, дорогой мой! - обрадовался он, увидев Стихошлепа, и
усыпал свой экран изображениями незабудок. - Найди мне, пожалуйста, в
твоем словарике слово "есть".
- Есть - это глагол, - безмятежно ответил Стихошлеп и перевел свой
ответ на язык цифр: " 100000 11 000".
На розовом экране Стихошлепа это выглядело очень красиво.
Хамиан-14 повернулся к Сереже.
- Ясно? - спросил он.
Сережа сжимал в руке горсточку муки и молчал.
- И не развязывай больше узлов, пока я сам не научусь, - добавил ту-
готрон.
Сережа молчал.
- Включи экран и подготовь мне к завтрашнему дню программу развязыва-
ния узлов.
Сережа хотел вынуть фонарик из кармана, но рука его не послушалась.
- Смотрите, до чего же побелел экран у Ненамагниченного! - заметил
какой-то туготрон.
Наступила тишина. Сережа услышал, как где-то зашелестели листьями де-
ревья, и закрыл глаза.
"Испортился", - подумал Хамиан.
- Эй! - крикнул он. - Посыпьте его мукой, если она ему так нужна!
Туготроны бросились к открытому мешку и, отталкивая друг друга, стали
бросать в Сережу мукой. Сережа открыл глаза. Вокруг него бушевала мучная
метель.
- Отведите его в Ангар высокого напряжения. Пусть зарядит свои акку-
муляторы, - распорядился Хамиан.
"Там-то уж мыслей не бывает", - подумал он и погладил свои розовые
косицы.
- А он знает много слов? - задумчиво спросил Стихошлеп, повернув эк-
ранчик к Сереже. - Мне так нужны слова! - добавил он мелодичным голосом.
- И мысли тоже? - злобно гаркнул Хамиан. - Если у него есть мысли?
- Мне нужны не мысли, а слова, - беззаботно сказал Стихошлеп. Внутри
у него заиграла тихая музыка.
Если б гайки все летали,
Если б винтики порхали,
Больше было бы стихов... - запел проигрыватель Стихошлепа.
- Эх, Стихошлеп, Стихошлеп! - вздохнул Хамиан-14. - А я-то думал, что
на тебя можно опереться в трудную минуту. Пойди проводи Ненамагниченно-
го, а я переберу свои щитки!
Толпа туготронов стала редеть. Кое-кто взмыл на ракетах в воздух, ос-
тавляя реактивную струйку в небе. Некоторые возились около мешков, пыта-
ясь их развязать, подражая Сереже. Какой-то любитель выпустил из уха де-
сять тысяч фотографий Сережи с надписью: "11001", что означало: "Не в
магнитах счастье".
Хамиан-14, кряхтя, вынул инструменты из колена и начал возиться со
своими щитками. На щитках были собраны схемы мелкого жульничества.
- Эх-хе-хе! - вздыхал он. - Куда ты, удаль прежняя, девалась?..
Стихошлеп подошел к Сереже и долго топтался, не решаясь подать на эк-
ран приветственные незабудки.
- Включите свой подсвет, если вам это не очень магнитно, - попросил
он.
Сережа слабо помахал карманным фонариком перед лицом. Экран Стихошле-
па залился ярким светом и запестрел полевыми цветами. Из его уха вылете-
ла серия карточек с рифмами на "ши".
- Команда есть команда, - коротко сказал туготронный поэт. - Дивная
погода! Спешим в Ангар высокого напряжения. Я терялся в груде материала.
Началось со скуки и тоски. Был на концерте. На небе крупные звезды.
От спешки Стихошлеп нечаянно вставил в разговор переработанные им от-
рывки из дневника поэта.
- Я сказал что-нибудь лишнее? - спросил он.
- Не знаю, - ответил Сережа.
"Может быть, удастся сбежать по дороге? - подумал он. - Только бы
забрать у огуречной головы велосипед".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30