Гузман задрожал от удовольствия, но саркастически улыбнулся.
– Что нового я могу узнать о женщинах – я, уже потерявший счет своим победам над ними?
Тем не менее инстинкт притягивал к ней, и он не стал сопротивляться и раздумывать.
– Сюда дошел слух, – задумчиво вспоминала незнакомка, уставившись на его кирасу, – слух об убийстве на юге, в Мехико... Я тогда была еще ребенком. Люди сомневались... от Монтесумы больше не пришло никакой дани, и...
– Дани? – вырвалось у него. – Дани от Монтесумы, императора всего Мехико?
– Ну да. Он и его предки платили дань Нехту Самеркенду целыми столетиями... рабы, золото, шкуры.
– Нехту Самеркенду?
В ее устах как-то странно прозвучало это имя, столь не свойственное племени ацтеков. Конечно, де Гузман слышал его раньше... но где? Когда? Эхо неясно отдавалось в затененных закоулках и укромных уголках его памяти. Мелькнули ассоциации: резкий запах пороха и затхлый запах разбрызганной крови.
– Я видела таких людей, как ты! – продолжала она. – Когда мне было десять лет, я гуляла и вышла за пределы города, а чирикагуа захватили меня в плен.
Девушка задумчиво вздохнула, и ее левая грудь вздрогнула. Де Гузман скрипнул зубами.
– Меня продали липанам, а те потом перепродали меня каранкавам – они живут на берегу, далеко к югу отсюда, и занимаются людоедством. Однажды мимо берега проплыло боевое каноэ, и воины-каранкавы, выйдя в море на своих челноках, выпустили в него целый град стрел. Там, на палубе каноэ, были такие люди, как ты. Я это хорошо помню! Они поворачивали в сторону каранкавов огромные пустые железные бревна и разбивали их челноки на мелкие кусочки. Я пришла в ужас, быстро убежала и попала в лагерь тонкевов, которые возвратили меня домой, потому что они наши слуги.
Она посмотрела ему в глаза.
– Как твое имя, железный человек? Теперь я вижу, что ты не весь из железа, и я подумала...
Он назвал себя и услышал, как она с трудом проговаривает его имя.
– А ты кто? – поинтересовался он, не отпуская ее запястья.
Наконец, его закованная в сталь рука скользнула к ее изящной талии. Она вздрогнула и попыталась отшатнуться, но без борьбы ей это никак не удавалось.
"Неглупая девочка", – подумал он.
– Мое имя – принцесса Несагуалча, – высокомерно представилась она.
– Да что вы? И что же вы делаете в этом одеянии рабыни? – спросил он с нарочитым удивлением, потянув за ее тунику.
Подняв ее коротенькую юбочку, он сдержал улыбку – и не стал отнимать руку.
Прекрасные темные глаза вдруг наполнились слезами, и она заговорила, словно пытаясь облегчить душу.
– Я забыла. Я рабыня, работаю на полях – у меня на теле следы кнута надсмотрщика!
Она гибко изогнулась, чтобы показать ему эти следы.
– Меня, дочь короля, хлещут кнутом, как обычную рабыню!
Взглянув на ее тело, де Гузман не увидел никаких рубцов. Она знает, чего хочет, подумал он, и готова меня обмануть! Что ж, ладно. Наверное, эта умненькая рабыня-принцесса умеет приспосабливаться не хуже меня.
Девушка повернулась и заговорила быстро и страстно.
– Послушайте, Эрнано д'гусм. Я Несагуалча, потомок династии королей. Нехт Самеркенд правит в Тласкельтеке, а ему подчиняется губернатор – тлакатекатл, Предводитель всех Воинов. Мой возлюбленный Акампихтли был офицером в его войске. Я, естественно, хотела, чтобы Акампихтли стал губернатором.
Де Гузман кивнул.
– Естественно. Поэтому вы строили планы...
– Мы плели интриги. Я обладала властью здесь, в Тласкельтеке. Но Нехт Самеркенд все узнал, и ему это не понравилось. Только он мог решать, кому служить под его властью. Моего возлюбленного предали Каналам с неба. Меня сделали обычной рабыней, такой, как тотонаки, которых мои предки привезли сотни лет назад, когда пришли на север.
Так. Значит, она из племени ацтеков. Они пришли сюда давно – столетия назад!
– Нехт Самеркенд пришел в Теночтитлан много сотен лет назад. Он очень долго правил там, затем собрал множество преданных ему молодых людей, привел их сюда, на север, и основал этот город.
– И это не очень обрадовало тех, кто остался в Теночтитлане!
– Да, ведь там не осталось храбрых воинов. Но в Теночтитлане другой король, Эрнано д'гусм. А Нехт Самеркенд правит здесь, и он – сильный правитель.
– Называйте меня Эрнандо... – протянул он, внезапно вспомнив, где он мог слышать это странное, чуждое испанскому уху имя.
Нехт Самеркенд! Крик из окровавленных уст жреца племени ацтеков, падающего в темноту во время битвы в Ночь Ужасов. Окончательно отчаявшись, он призывал на помощь не Бога, а демона или дьявола. А еще де Гузман смутно вспомнил, как однажды далеко на севере... вот где! Он понял, откуда взялись истории о Сиболо. А он-то думал, что это лишь легенда! Но... имя не характерно для ацтеков.
– Принцесса Несагуалча, а кто такой Нехт Самеркенд? – нарочито почтительно обратился он к девушке, чтобы завоевать ее расположение.
Она сделала неясный жест в направлении к востоку.
– Он пришел из-за голубого океана, давным-давно. Это могущественный маг, более могущественный, чем жрец из племени толтеков. Он пришел один, а вскоре стал правителем Мехико! Но ему хотелось иметь собственный город, и он пришел на север... Слушай же меня, железный человек!
Она продолжила очень взволнованно:
– Нехт Самеркенд не имеет ничего общего с твоей расой! Но даже его чары бессильны против грома ваших боевых дубинок. Помоги мне убить его – правившего поколениями! Я та же, кем и... была, и здесь есть воины, готовые последовать за мной. Я смогу собрать некоторых из них в храме, а ночью открою тебе ворота и проведу тебя к ним. Надсмотрщик, который стережет рабов, молод и влюблен в меня. Он выполнит любую мою просьбу. Вместе мы с тобой...
Он кивнул. Де Гузман всегда узнавал громкий голос удобного случая и знал, когда надо широко открыть ему дверь. Будь у него время – он, может, еще бы подумал...
– Ладно, – согласился он. – Но сначала принесите мне поесть.
Она замигала, слегка напряглась – и кивнула.
– Я оставлю еду в кустах. А теперь мне надо набрать воды и вернуться, пока меня не хватились.
– А Несагуалча любит молодого человека, который любит ее? – спросил он, притягивая девушку поближе.
Дочь королей... и золотые шлемы!
Она ответила ровным голосом, пристально глядя ему в глаза и прижавшись грудью к его доспехам.
– Несагуалча снова станет принцессой... Нет! Королевой Тласкельтека! А рядом с нею будет самый могущественный человек в Тласкельтеке – тот, кто избавит город от Нехта Самеркенда!
Де Гузман сжал запястье девушки.
– Ладно. А теперь принесите мне поесть, будущая королева. И покажите мне ворота.
– Ты войдешь через Ворота Рабов, – сказала она, а когда он вздохнул, улыбнулась. – Да, Эрнандо, ты войдешь в город через Ворота Рабов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9