Ёж подумал и сказал:
– Как же я снова буду жить у тебя? Разве мы сможем так радоваться, бегать и петь песни? Я теперь буду бояться: а вдруг ты встретишь хорошего зверя и снова отдашь меня в больницу?..
Тут в больнице прозвенели отбой, и нянечки стали прогонять всех посетителей. Ушла собака от своего больного сына, но кошку не прогоняли.
Но ёж молчал, потом попрощался и ушел к себе в палату. В коридоре погасили свет, кошка пошла домой. Она очень грустила и плакала, но все-таки верила, что ёж подумает, простит и вернется к ней.
На следующий день она встала рано, чисто убралась в доме, приготовила самый вкусный обед и стала ждать ежа. Прости её, ёжик, мы все очень тебя просим!

– – – Линия отрыва от детей – – –
Второй вариант окончания, как это делает Лев Толстой: …чисто убралась в доме, приготовила самый вкусный обед и стала ждать ежа. Но ёж не пришел ни сегодня, ни завтра. Ёжик спился и подох под забором. А кошка стала жить с каким-то толпыгой уссурийским (Hyppophtalmichtys molitrix ussuriensis).
1987

1 2