Глинистый берег позади дома часто служил ей убежищем в детстве. Она приходила, чтобы погрустить в одиночестве, если все получалось не так, как ей хотелось; сбегала из дома, когда атмосфера там накалялась, потому что Хафф был не в духе; пряталась от Криса, который обожал дразнить и мучить ее.
Сэйри часами лежала под ветвями кипарисов и виргинских дубов, во власти тех эмоций, которые обуревали ее в тот момент. Она строила амбициозные планы на будущее или думала о том, как отомстит за нанесенную обиду. И не раз Сэйри мечтала о другой семье, где чаще смеются и реже ссорятся, где могут обнять друг друга, где меньше враждебности и где родители и дети по-настоящему любят друг друга.
И вот теперь, оказавшись возле любимого места, Сэйри с разочарованием увидела, что заросли кустов, в которых она любила прятаться, исчезли и вместо них разбита клумба с бегониями. Красивые цветы, но в них не найти убежища маленькой девочке, искавшей утешения.
А вот старые деревянные качели уцелели и по-прежнему свисали с толстой горизонтальной ветки одного из дубов. Веревки были толщиной с ее запястье. Доска пострадала от непогоды, но качели не сняли, и Сэйри обрадовалась этому.
Она провела пальцами вверх и вниз по колючей веревке.
– Не могу поверить, что они на месте.
– Ваши качели? – Бек сел на противоположный конец доски.
– Старый Митчелл… Я знала только его фамилию. Этот человек работал у нас садовником. Он повесил для меня качели и сказал, что эти канаты с пиратского судна, затонувшего у наших берегов во время страшного урагана. Вся команда погибла. Но духи пиратов так полюбили Луизиану, что решили остаться здесь, вместо того чтобы отправиться на небеса. Они все равно не получили бы в раю достойного места из-за их дьявольских деяний на земле. Так говорил старый Митчелл. Поэтому они прижились здесь. Раз в месяц в полнолуние привидения появляются и вступают в сделку с теми, кто наберется для этого храбрости.
– И старый Митчелл был храбрым?
– Если верить ему, то да, – улыбнулась Сэйри. – В обмен на пинту рома он получил золотой браслет, из которого сделал себе зубы. – Она засмеялась. – Я завидовала его золотым зубам и хотела такие же. Я устроила истерику, когда Хафф и Крис высмеяли меня, услышав, что я требую золотые зубы. А мама просто расстроилась.
– К счастью, они не позволили вам поступить по-своему.
– Действительно, к счастью. Как бы там ни было, старый Митчелл выменял на ром браслет и канаты. Он уверял, что объяснил капитану корабля, самому свирепому из пиратов, что канат пойдет на качели для мисс Сэйри. И ради меня пираты выкинули ему еще и кусок доски для сиденья. – Сэйри легко качнула качели.
– Старик рассказал вам красивую сказку.
– Я поверила каждому его слову. Он убедил меня в своем волшебном могуществе. Садовник говорил, что научился этому у одноглазой колдуньи вуду, живущей со своей пантерой на болоте. Митчелл носил на шее кожаный мешок со своим гри-гри. Но он ни за что не соглашался мне его показать, да и Селма пригрозила вышибить из него дух, если он это сделает.
Сэйри провела немало дней, бродя за старым Митчеллом по всей усадьбе, пока он работал в саду. Она не отставала от него ни на шаг и наверняка ему мешала. Но садовник явно не возражал против ее компании и постоянной болтовни.
– Старый Митчелл сердился на меня только тогда, когда ловил рыбу. Он всегда приказывал мне заткнуться, чтобы не распугать рыбу. А однажды он заметил меня вот на этом дереве, – Сэйри указала на могучий дуб, – и велел мне немедленно слезть, пока я не упала и не сломала себе шею. Несмотря ни на что, я считала его своим лучшим другом, что приводило в ужас мою мать и шокировало Селму. Иногда, закончив с работой по саду, садовник разрешал мне влезть в его тележку и катил меня до сарая с инструментами. Странно, – вдруг спохватилась она, – я не видела старого Митчелла на похоронах. Ему следовало быть там.
– Садитесь, я вас раскачаю, – предложил Бек.
И это предложение оторвало Сэйри от воспоминаний о детстве. Она почувствовала себя глупо из-за того, что разболталась.
– Нет, спасибо, – сухо поблагодарила она.
– Что ж, тогда вы можете раскачать меня.
Бек сел на качели, взялся руками за веревки. Он улыбался Сэйри, в его глазах плясали солнечные зайчики, и она вдруг заметила, что они темно-зеленые, не только красивые, но и умные, проницательные. Сэйри так и не поняла, какое их качество раздражало ее больше всего.
Пренебрежительно хмыкнув, она обошла качели и пошла к реке, медленно, но неуклонно двигавшейся к заливу. От мутного потока исходил морской соленый запах. С противоположного берега, шумно хлопая крыльями, сорвался пеликан.
Под легким порывом бриза зашептались ажурные ветки кипарисов, затрепетали пряди испанского мха, но силы ветерка не хватило, чтобы расшевелить тяжелую листву виргинских дубов.
Высокие каблуки Сэйри утонули в мягкой земле. Она сняла туфли и понесла в руке. Влажная земля приятно холодила ступни. Если бы не Бек, она бы улеглась на берегу.
– Я что-то не так сказал? – спросил он. Сэйри обернулась к нему.
– Не тратьте на меня свое обаяние, договорились? Это напрасно. Я выросла среди очаровательных мужчин и знаю, насколько фальшивым может быть обаяние. В моих глазах, мистер Мерчент, обаятельные мужчины давно потеряли привлекательность.
– Называйте меня Бек. И что конкретно вы так не любите? Обаяние или мужчин?
Качели еще не достигли самой большой амплитуды, но он по-настоящему раскачивался, и это буквально вывело Сэйри из себя.
– Мне не нравитесь вы.
– Вы меня не знаете.
Она с горечью рассмеялась:
– Я вас знаю. Вы в точности такой же, как они, – Сэйри махнула рукой в сторону дома.
– То есть?
– Вы бесчестный, безнравственный, жадный и самодовольный. Мне продолжать?
– Не думаю, что мое эго вынесет продолжение, – сухо заметил Бек. – Мне лишь интересно узнать, каким образом вы сумели составить обо мне такое неблагоприятное мнение за такой короткий срок. Мы только что познакомились.
– У меня было на это достаточно времени. Я читаю отчеты о работе компании, которые мне продолжают присылать, хотя я неоднократно просила вычеркнуть меня из списков.
– Тогда почему вы их читаете?
– Потому что мне любопытно посмотреть, на что способна моя семья, чтобы выколотить для себя лишний доллар.
– Но вы же совладелица „Хойл Энтерпрайсиз“.
– Я не хочу ею быть, – парировала Сэйри, повышая голос. – Я потратила год и тысячи долларов на адвокатов, чтобы выйти из числа совладельцев. Но ваши коварные махинации не позволили мне этого добиться.
– Все эти махинации были законны.
– В минимальной степени.
– Но это считается. – Бек встал с качелей и подошел к ней. – Я работаю на Хаффа. Он хотел, чтобы вы оставались партнером в семейном бизнесе, и попросил меня потянуть за все ниточки, чтобы не дать вам выйти из дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Сэйри часами лежала под ветвями кипарисов и виргинских дубов, во власти тех эмоций, которые обуревали ее в тот момент. Она строила амбициозные планы на будущее или думала о том, как отомстит за нанесенную обиду. И не раз Сэйри мечтала о другой семье, где чаще смеются и реже ссорятся, где могут обнять друг друга, где меньше враждебности и где родители и дети по-настоящему любят друг друга.
И вот теперь, оказавшись возле любимого места, Сэйри с разочарованием увидела, что заросли кустов, в которых она любила прятаться, исчезли и вместо них разбита клумба с бегониями. Красивые цветы, но в них не найти убежища маленькой девочке, искавшей утешения.
А вот старые деревянные качели уцелели и по-прежнему свисали с толстой горизонтальной ветки одного из дубов. Веревки были толщиной с ее запястье. Доска пострадала от непогоды, но качели не сняли, и Сэйри обрадовалась этому.
Она провела пальцами вверх и вниз по колючей веревке.
– Не могу поверить, что они на месте.
– Ваши качели? – Бек сел на противоположный конец доски.
– Старый Митчелл… Я знала только его фамилию. Этот человек работал у нас садовником. Он повесил для меня качели и сказал, что эти канаты с пиратского судна, затонувшего у наших берегов во время страшного урагана. Вся команда погибла. Но духи пиратов так полюбили Луизиану, что решили остаться здесь, вместо того чтобы отправиться на небеса. Они все равно не получили бы в раю достойного места из-за их дьявольских деяний на земле. Так говорил старый Митчелл. Поэтому они прижились здесь. Раз в месяц в полнолуние привидения появляются и вступают в сделку с теми, кто наберется для этого храбрости.
– И старый Митчелл был храбрым?
– Если верить ему, то да, – улыбнулась Сэйри. – В обмен на пинту рома он получил золотой браслет, из которого сделал себе зубы. – Она засмеялась. – Я завидовала его золотым зубам и хотела такие же. Я устроила истерику, когда Хафф и Крис высмеяли меня, услышав, что я требую золотые зубы. А мама просто расстроилась.
– К счастью, они не позволили вам поступить по-своему.
– Действительно, к счастью. Как бы там ни было, старый Митчелл выменял на ром браслет и канаты. Он уверял, что объяснил капитану корабля, самому свирепому из пиратов, что канат пойдет на качели для мисс Сэйри. И ради меня пираты выкинули ему еще и кусок доски для сиденья. – Сэйри легко качнула качели.
– Старик рассказал вам красивую сказку.
– Я поверила каждому его слову. Он убедил меня в своем волшебном могуществе. Садовник говорил, что научился этому у одноглазой колдуньи вуду, живущей со своей пантерой на болоте. Митчелл носил на шее кожаный мешок со своим гри-гри. Но он ни за что не соглашался мне его показать, да и Селма пригрозила вышибить из него дух, если он это сделает.
Сэйри провела немало дней, бродя за старым Митчеллом по всей усадьбе, пока он работал в саду. Она не отставала от него ни на шаг и наверняка ему мешала. Но садовник явно не возражал против ее компании и постоянной болтовни.
– Старый Митчелл сердился на меня только тогда, когда ловил рыбу. Он всегда приказывал мне заткнуться, чтобы не распугать рыбу. А однажды он заметил меня вот на этом дереве, – Сэйри указала на могучий дуб, – и велел мне немедленно слезть, пока я не упала и не сломала себе шею. Несмотря ни на что, я считала его своим лучшим другом, что приводило в ужас мою мать и шокировало Селму. Иногда, закончив с работой по саду, садовник разрешал мне влезть в его тележку и катил меня до сарая с инструментами. Странно, – вдруг спохватилась она, – я не видела старого Митчелла на похоронах. Ему следовало быть там.
– Садитесь, я вас раскачаю, – предложил Бек.
И это предложение оторвало Сэйри от воспоминаний о детстве. Она почувствовала себя глупо из-за того, что разболталась.
– Нет, спасибо, – сухо поблагодарила она.
– Что ж, тогда вы можете раскачать меня.
Бек сел на качели, взялся руками за веревки. Он улыбался Сэйри, в его глазах плясали солнечные зайчики, и она вдруг заметила, что они темно-зеленые, не только красивые, но и умные, проницательные. Сэйри так и не поняла, какое их качество раздражало ее больше всего.
Пренебрежительно хмыкнув, она обошла качели и пошла к реке, медленно, но неуклонно двигавшейся к заливу. От мутного потока исходил морской соленый запах. С противоположного берега, шумно хлопая крыльями, сорвался пеликан.
Под легким порывом бриза зашептались ажурные ветки кипарисов, затрепетали пряди испанского мха, но силы ветерка не хватило, чтобы расшевелить тяжелую листву виргинских дубов.
Высокие каблуки Сэйри утонули в мягкой земле. Она сняла туфли и понесла в руке. Влажная земля приятно холодила ступни. Если бы не Бек, она бы улеглась на берегу.
– Я что-то не так сказал? – спросил он. Сэйри обернулась к нему.
– Не тратьте на меня свое обаяние, договорились? Это напрасно. Я выросла среди очаровательных мужчин и знаю, насколько фальшивым может быть обаяние. В моих глазах, мистер Мерчент, обаятельные мужчины давно потеряли привлекательность.
– Называйте меня Бек. И что конкретно вы так не любите? Обаяние или мужчин?
Качели еще не достигли самой большой амплитуды, но он по-настоящему раскачивался, и это буквально вывело Сэйри из себя.
– Мне не нравитесь вы.
– Вы меня не знаете.
Она с горечью рассмеялась:
– Я вас знаю. Вы в точности такой же, как они, – Сэйри махнула рукой в сторону дома.
– То есть?
– Вы бесчестный, безнравственный, жадный и самодовольный. Мне продолжать?
– Не думаю, что мое эго вынесет продолжение, – сухо заметил Бек. – Мне лишь интересно узнать, каким образом вы сумели составить обо мне такое неблагоприятное мнение за такой короткий срок. Мы только что познакомились.
– У меня было на это достаточно времени. Я читаю отчеты о работе компании, которые мне продолжают присылать, хотя я неоднократно просила вычеркнуть меня из списков.
– Тогда почему вы их читаете?
– Потому что мне любопытно посмотреть, на что способна моя семья, чтобы выколотить для себя лишний доллар.
– Но вы же совладелица „Хойл Энтерпрайсиз“.
– Я не хочу ею быть, – парировала Сэйри, повышая голос. – Я потратила год и тысячи долларов на адвокатов, чтобы выйти из числа совладельцев. Но ваши коварные махинации не позволили мне этого добиться.
– Все эти махинации были законны.
– В минимальной степени.
– Но это считается. – Бек встал с качелей и подошел к ней. – Я работаю на Хаффа. Он хотел, чтобы вы оставались партнером в семейном бизнесе, и попросил меня потянуть за все ниточки, чтобы не дать вам выйти из дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110