«Вы говорите с Дженифер на языке жестов?»
– Я понял только слово «Дженифер».
Лаури предприняла еще одну попытку: «Сколько лет вашей дочери?»
На сей раз он и вовсе не отреагировал. Просто сидел и молча смотрел на нее – в зеленых глазах ни единой мысли.
«Какого цвета ее волосы?» Снова ничего. «Вы любите Дженифер?»
– Опять «Дженифер». Остального, к сожалению, я не понял. Впрочем, нет. Это обозначает слово «любить»?
Он скрестил руки на груди, как только что сделала Лаури.
– Правильно, Дрейк. С сегодняшнего дня мы будем показывать ваше имя вот этим знаком.
Она изобразила рукой в воздухе букву «Д», а потом коснулась середины лба.
– А вот это означает «папа», – продолжала Лаури, дотронувшись до лба большим пальцем и растопырив остальные. – Объединяем оба жеста, понятно?
Дрейк кивнул.
– А это «Лаури».
Она показала жестом букву «Л», а потом провела рукой себе по лицу, от скулы до подбородка.
– Теперь смотрите, как обозначается слово «девочка».
Лаури погладила щеку большим пальцем, сжав остальные в кулак.
– Видите, как объединяются оба жеста, чтобы назвать чье-то имя?
– Да… – восторженно протянул Дрейк. – «Дженифер» мы изображаем так: показываем мизинцем букву «Джей», а потом кольцо, означающее, что у нее кудрявые волосы.
– Точно!
Они радостно улыбнулись друг другу, и на секунду глаза их встретились. Лаури словно окатило теплой, ласковой волной. Так вот, значит, какие ощущения испытывают женщины, каждый день созерцающие его неотразимое лицо по телевизору! Да, в обаянии ему явно не откажешь. Нужно держать с ним ухо востро, иначе она окажется еще одной жертвой его чар.
– Дрейк, – начала Лаури, сопровождая каждое слово жестами по привычке учителей, занимающихся с глухонемыми детьми. – Доктор Норвуд просила меня понаблюдать за Дженифер, чтобы выяснить, есть ли у нее какие-нибудь сдвиги в развитии. Я наблюдала за ней в течение нескольких дней и составила собственное мнение. Оно, безусловно, профессионально, но сугубо лично. Я буду с вами предельно откровенна.
– Был бы вам за это крайне признателен. Уверен, вы невысокого мнения об отце, который сунул свою малолетнюю дочку в заведение, подобное вашему, но поверьте, я ее люблю и желаю ей только добра.
Дрейк поднялся, подошел к окну и, повернувшись к Лаури спиной, принялся высматривать что-то сквозь давно немытое стекло.
– Прошу вас, Дрейк, следите за моими жестами. Так вам будет легче их запомнить, – попросила Лаури.
Дрейк повернулся к ней лицом, и на секунду Лаури показалось, что он вот-вот вспылит, но тот лишь пожал плечами и сел на свое место.
– Вам повезло, что Дженифер не полностью лишена слуха, – спокойно начала она. – Сейчас вам, должно быть, уже известно, что глухота ее сенсорно-нейтрального типа. Громкие звуки она вполне в состоянии различить. Например, может отличить шум вертолета от свиста. – Лаури помолчала, ожидая, что он на это скажет, и, не дождавшись, продолжила: – К сожалению, она не знает, как называются свисток и вертолет. А может, знает, только нам не говорит. Видите ли, девочка почти полностью невосприимчива к общению любого рода.
Дрейк, поджав губы, хмуро глянул на нее.
– Вы хотите сказать, что она отстает в развитии?
– Вовсе нет! – воскликнула Лаури. – Дженифер на редкость способна. Единственное, чего, на мой взгляд, ей не хватает… – Лаури помялась. – Видите ли, некоторые дети требуют сугубо индивидуального обучения. Мне кажется, пребывание в институте доктора Норвуд наносит ущерб развитию Дженифер. Она должна постоянно находиться в домашних условиях, в обществе того, кто…
Лаури замолчала, боясь его обидеть.
– Кто любит ее? Это вы хотите сказать? Я же вам уже говорил, что люблю ее! И вовсе не потому запихнул я ее в ваше богоугодное заведение, что стыжусь собственной дочери!
– Я совсем не это имела в виду…
– Как же! Так я вам и поверил! – рявкнул Дрейк. – Ну-ка скажите мне, если вы такая умная, куда мне было после смерти жены девать грудного младенца? Мало того грудного, да еще и глухого! А? Эта ваша новомодная школа требовала денег, да еще каких! Работал, как вол, чтобы платить за нее, оплачивать бесчисленные медицинские обследования, которые так ни черта и не выявили, кроме одной простой истины – мол, дочурка не слышит – что мне и без них было известно, иначе не стал бы зря ребенка мучить!
Он на секунду замолчал, переведя дыхание. Зеленые глаза так и сверкали из-под густых бровей.
– Ну да ладно! По крайней мере, мы с вами солидарны в одном: Дженифер нужен частный преподаватель. – Он порывисто поднялся, резко отбросив стул в сторону. – Но не вы!
Обойдя вокруг стола, Дрейк подошел к Лаури и положил руки на спинку ее стула так, что Лаури оказалась зажатой, как в капкане.
– Я предупреждал доктора Норвуд, что мне нужна для Дженифер пожилая женщина, этакая бабушка-старушка в мешковатом свитере с огромными карманами, а не какая-то свистулька в костюмчике от Кардена. – Он нагло скользнул глазами по ее фигуре. – Почтенная учительница с головой, убеленной сединами и аккуратным пучком на затылке, а не куколка с огненно-рыжими волосами, подстриженными по последней моде. Дородная, респектабельная матрона, а не девица с маленькой грудью и тугим задком.
Лаури так и вспыхнула от гнева и смущения. Да как он смеет! Дрейк между тем продолжал:
– У нее должны быть толстые лодыжки и носить она должна нормальные туфли, а не это безобразие!
Он ткнул пальцем в ее стройные ноги в тонких колготках и туфлях на высоченных каблуках.
– Вы похожи на кого угодно, только не на воспитательницу глухонемого ребенка. Уж скорее на продавщицу парфюмерного отдела в каком-нибудь шикарном магазине!
Он нагнулся еще ниже, почти касаясь лицом ее головы, и, прежде чем Лаури поняла, что он собирается сделать, зарылся лицом в ее мягкие, душистые волосы.
– И пахнете вы соответственно, – хрипло прошептал он.
У Лаури перехватило дыхание. От него исходил запах чистого тела, дорогого одеколона – в общем, запах настоящего мужчины. Голова пошла кругом. Да что это она, в самом деле! Лаури резко мотнула головой.
– Отпустите меня! Сейчас же! – в сердцах крикнула она, изо всех сил ткнув его кулаками в грудь.
К ее изумлению, он выпрямился и отступил в сторону. Лаури тут же вскочила и, несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, выпалила, глядя ему прямо в глаза:
– Может, я и не оправдала ваших Ожиданий, мистер Слоун, но и вы не оправдали моих! Вы не достойны такой дочери, красавицы и умницы! Так знайте же, что она гибнет! Слышите? Гибнет духовно, потому что единственный близкий ей человек не удосужился выучить язык, который девочка может понять, не говоря уже о том, чтобы самому постараться обучить ее этому языку! Именно такие родители, как вы, тянут науку об обучении глухонемых детей назад, к временам Елены Келлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Я понял только слово «Дженифер».
Лаури предприняла еще одну попытку: «Сколько лет вашей дочери?»
На сей раз он и вовсе не отреагировал. Просто сидел и молча смотрел на нее – в зеленых глазах ни единой мысли.
«Какого цвета ее волосы?» Снова ничего. «Вы любите Дженифер?»
– Опять «Дженифер». Остального, к сожалению, я не понял. Впрочем, нет. Это обозначает слово «любить»?
Он скрестил руки на груди, как только что сделала Лаури.
– Правильно, Дрейк. С сегодняшнего дня мы будем показывать ваше имя вот этим знаком.
Она изобразила рукой в воздухе букву «Д», а потом коснулась середины лба.
– А вот это означает «папа», – продолжала Лаури, дотронувшись до лба большим пальцем и растопырив остальные. – Объединяем оба жеста, понятно?
Дрейк кивнул.
– А это «Лаури».
Она показала жестом букву «Л», а потом провела рукой себе по лицу, от скулы до подбородка.
– Теперь смотрите, как обозначается слово «девочка».
Лаури погладила щеку большим пальцем, сжав остальные в кулак.
– Видите, как объединяются оба жеста, чтобы назвать чье-то имя?
– Да… – восторженно протянул Дрейк. – «Дженифер» мы изображаем так: показываем мизинцем букву «Джей», а потом кольцо, означающее, что у нее кудрявые волосы.
– Точно!
Они радостно улыбнулись друг другу, и на секунду глаза их встретились. Лаури словно окатило теплой, ласковой волной. Так вот, значит, какие ощущения испытывают женщины, каждый день созерцающие его неотразимое лицо по телевизору! Да, в обаянии ему явно не откажешь. Нужно держать с ним ухо востро, иначе она окажется еще одной жертвой его чар.
– Дрейк, – начала Лаури, сопровождая каждое слово жестами по привычке учителей, занимающихся с глухонемыми детьми. – Доктор Норвуд просила меня понаблюдать за Дженифер, чтобы выяснить, есть ли у нее какие-нибудь сдвиги в развитии. Я наблюдала за ней в течение нескольких дней и составила собственное мнение. Оно, безусловно, профессионально, но сугубо лично. Я буду с вами предельно откровенна.
– Был бы вам за это крайне признателен. Уверен, вы невысокого мнения об отце, который сунул свою малолетнюю дочку в заведение, подобное вашему, но поверьте, я ее люблю и желаю ей только добра.
Дрейк поднялся, подошел к окну и, повернувшись к Лаури спиной, принялся высматривать что-то сквозь давно немытое стекло.
– Прошу вас, Дрейк, следите за моими жестами. Так вам будет легче их запомнить, – попросила Лаури.
Дрейк повернулся к ней лицом, и на секунду Лаури показалось, что он вот-вот вспылит, но тот лишь пожал плечами и сел на свое место.
– Вам повезло, что Дженифер не полностью лишена слуха, – спокойно начала она. – Сейчас вам, должно быть, уже известно, что глухота ее сенсорно-нейтрального типа. Громкие звуки она вполне в состоянии различить. Например, может отличить шум вертолета от свиста. – Лаури помолчала, ожидая, что он на это скажет, и, не дождавшись, продолжила: – К сожалению, она не знает, как называются свисток и вертолет. А может, знает, только нам не говорит. Видите ли, девочка почти полностью невосприимчива к общению любого рода.
Дрейк, поджав губы, хмуро глянул на нее.
– Вы хотите сказать, что она отстает в развитии?
– Вовсе нет! – воскликнула Лаури. – Дженифер на редкость способна. Единственное, чего, на мой взгляд, ей не хватает… – Лаури помялась. – Видите ли, некоторые дети требуют сугубо индивидуального обучения. Мне кажется, пребывание в институте доктора Норвуд наносит ущерб развитию Дженифер. Она должна постоянно находиться в домашних условиях, в обществе того, кто…
Лаури замолчала, боясь его обидеть.
– Кто любит ее? Это вы хотите сказать? Я же вам уже говорил, что люблю ее! И вовсе не потому запихнул я ее в ваше богоугодное заведение, что стыжусь собственной дочери!
– Я совсем не это имела в виду…
– Как же! Так я вам и поверил! – рявкнул Дрейк. – Ну-ка скажите мне, если вы такая умная, куда мне было после смерти жены девать грудного младенца? Мало того грудного, да еще и глухого! А? Эта ваша новомодная школа требовала денег, да еще каких! Работал, как вол, чтобы платить за нее, оплачивать бесчисленные медицинские обследования, которые так ни черта и не выявили, кроме одной простой истины – мол, дочурка не слышит – что мне и без них было известно, иначе не стал бы зря ребенка мучить!
Он на секунду замолчал, переведя дыхание. Зеленые глаза так и сверкали из-под густых бровей.
– Ну да ладно! По крайней мере, мы с вами солидарны в одном: Дженифер нужен частный преподаватель. – Он порывисто поднялся, резко отбросив стул в сторону. – Но не вы!
Обойдя вокруг стола, Дрейк подошел к Лаури и положил руки на спинку ее стула так, что Лаури оказалась зажатой, как в капкане.
– Я предупреждал доктора Норвуд, что мне нужна для Дженифер пожилая женщина, этакая бабушка-старушка в мешковатом свитере с огромными карманами, а не какая-то свистулька в костюмчике от Кардена. – Он нагло скользнул глазами по ее фигуре. – Почтенная учительница с головой, убеленной сединами и аккуратным пучком на затылке, а не куколка с огненно-рыжими волосами, подстриженными по последней моде. Дородная, респектабельная матрона, а не девица с маленькой грудью и тугим задком.
Лаури так и вспыхнула от гнева и смущения. Да как он смеет! Дрейк между тем продолжал:
– У нее должны быть толстые лодыжки и носить она должна нормальные туфли, а не это безобразие!
Он ткнул пальцем в ее стройные ноги в тонких колготках и туфлях на высоченных каблуках.
– Вы похожи на кого угодно, только не на воспитательницу глухонемого ребенка. Уж скорее на продавщицу парфюмерного отдела в каком-нибудь шикарном магазине!
Он нагнулся еще ниже, почти касаясь лицом ее головы, и, прежде чем Лаури поняла, что он собирается сделать, зарылся лицом в ее мягкие, душистые волосы.
– И пахнете вы соответственно, – хрипло прошептал он.
У Лаури перехватило дыхание. От него исходил запах чистого тела, дорогого одеколона – в общем, запах настоящего мужчины. Голова пошла кругом. Да что это она, в самом деле! Лаури резко мотнула головой.
– Отпустите меня! Сейчас же! – в сердцах крикнула она, изо всех сил ткнув его кулаками в грудь.
К ее изумлению, он выпрямился и отступил в сторону. Лаури тут же вскочила и, несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, выпалила, глядя ему прямо в глаза:
– Может, я и не оправдала ваших Ожиданий, мистер Слоун, но и вы не оправдали моих! Вы не достойны такой дочери, красавицы и умницы! Так знайте же, что она гибнет! Слышите? Гибнет духовно, потому что единственный близкий ей человек не удосужился выучить язык, который девочка может понять, не говоря уже о том, чтобы самому постараться обучить ее этому языку! Именно такие родители, как вы, тянут науку об обучении глухонемых детей назад, к временам Елены Келлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54