– Может быть, вы не в курсе, но он поклялся силой разлучить ребят и отдать их ребенка на усыновление. Ронни и Сабра хотят одного – свободно распоряжаться собственным будущим и будущим их ребенка. Это семейная проблема, мистер Кэллоуэй, и именно так к ней следует подходить. Может быть, мистер Денди согласится на посредника, который поможет им смягчить конфликт и прийти к соглашению?
– Ронни Дэвидсону все равно придется за многое ответить, мисс Маккой. К примеру, за вооруженное ограбление.
– Уверена, Ронни готов нести ответственность за свои действия.
– Дайте мне с ним поговорить. – Ронни взял у нее трубку. – Послушайте, мистер Кэллоуэй, я не преступник. То есть не был им до сегодняшнего дня. Меня даже ни разу не штрафовали за превышение скорости. Но я не позволю мистеру Денди распоряжаться будущим моей маленькой девочки.
– Скажи ему, о чем мы договорились, Ронни! – крикнула Сабра.
Он взглянул на нее, и его лицо болезненно исказилось.
– Поговорите с отцом Сабры, мистер Кэллоуэй. Убедите его оставить нас в покое. Тогда я всех отпущу. Да, это мое условие. – Он помолчал, слушая, что ему говорит Кэллоуэй. – Я сам знаю, что им следует быть в больнице, и чем скорее, тем лучше. Даю вам час. Перезвоните и скажите, что вы решили.
Ронни бросил трубку и снова взглянул на Сабру. Она прижала к себе крошечную дочку и кивнула.
– Ладно, вы все слышали, – сказал он, обращаясь к заложникам. – Я хочу, чтобы мы все вышли отсюда в целости и сохранности. Теперь слово за Денди. Можете пока расслабиться. Через шестьдесят минут все будет кончено.
– А вдруг он не согласится оставить вас в покое? – спросила Донна. – Что ты тогда с нами сделаешь?
– Почему бы вам не сесть и не помолчать? – раздраженно бросил Берн.
– Почему бы тебе не поцеловать меня в задницу? – возмутилась она. – Ты мне не начальник! Я хочу знать, буду я жить или умру. Что он будет делать через час? Перестреляет нас по очереди?
Повисло неловкое молчание. Все взгляды устремились к Ронни, но он упрямо не желал отвечать на их молчаливый вопрос.
Агент Кайн снова впал в полузабытье, а возможно, просто повесил голову от стыда за свою неудачную попытку освободить заложников. Так или иначе, он сидел, опустив подбородок на грудь.
По Глэдис и Верну стало заметно, что они устали. Возбуждение, сопутствовавшее рождению ребенка, прошло, Глэдис положила голову на плечо Верна и закрыла глаза.
Тайл присела на корточки рядом с Доком. Сабра снова заснула, маленькая Кэтрин спала у нее на руках.
– Как она?
– Слишком сильное кровотечение, черт побери. Давление падает.
– Что вы можете сделать?
– Я пытался массировать матку, но это не помогло. – Он наморщил лоб, напряженно соображая. – Есть еще один способ.
– Какой?
– Кормление.
– Разве у нее могло уже появиться молоко?
– Нет. Вы когда-нибудь слышали об окситоцине?
– Кажется, это что-то женское.
– Гормон, который помогает отделению грудного молока. Он также способствует сокращению матки, что в свою очередь, уменьшает кровотечение. Сосание стимулирует высвобождение этого гормона.
– Вот как? Тогда почему вы не…
– Потому что я считал, что к этому времени они уже давно будут в больнице! Кроме того, ей и так уже досталось.
Они немного помолчали, глядя на Сабру. Им очень не нравилась ее бледность.
– Еще я боюсь инфекции, – признался Док. – Черт побери, их обеих необходимо немедленно госпитализировать! Что вы можете сказать об этом Кэллоуэе? Типичный служака?
– Похоже на то. Но, по-моему, способен мыслить разумно. С другой стороны, Денди – настоящий маньяк. Я хорошо слышала, как он где-то за спиной Кэллоуэя сыпал угрозами. – Она взглянула на Ронни, старавшегося одновременно не выпускать из поля зрения парковочную площадку и мексиканцев, которые определенно все больше нервничали. – Он нас не убьет, как вы думаете?
Док явно не торопился ответить на ее вопрос. Он поменял подкладку под Саброй и устало провел ладонью по волосам. По городским меркам, ему не помешал бы визит к парикмахеру. Но почему-то ему, особенно в такой обстановке, шли отросшие волосы.
– Я понятия не имею, как он поступит, мисс Маккой. Меня вообще не перестает удивлять, каким несчастьям одно человеческое существо может подвергнуть другое. Не думаю, что мальчишка способен выстроить нас всех и хладнокровно расстрелять, но никаких гарантий дать не могу. Тем более что разговоры на эту тему на исход никак не повлияют.
– Довольно пессимистичная точка зрения.
– Вы спросили, я ответил. – Он безразлично пожал плечами. – Хотя считаю, что нам ни к чему об этом разговаривать.
– Тогда о чем вы хотите поговорить?
– Ни о чем.
– Неправда! – Тайл нахмурилась. – Вы хотели бы спросить, как вышло, что я вас узнала.
Док взглянул на нее, но ничего не сказал. Он успел возвести вокруг себя заслон, но ее задачей как раз и было пробить эту невидимую броню.
– Когда вы вошли в магазин, я сразу подумала, что в вас есть что-то знакомое, но не могла вспомнить, где я вас встречала. Потом, во время родов, как раз перед тем, как появился ребенок, я сообразила, кто вы такой. Мне кажется, вас выдало то, как вы обращались с Саброй.
– У вас потрясающая память, мисс Маккой.
– Тайл. На самом деле моя память могла бы быть и получше. Дело в том, что я о вас рассказывала в одном из репортажей.
Он невнятно выругался.
– Значит, вы были среди той шайки репортеров, которая превратила мою жизнь в ад?
– Я – хороший репортер, доктор Стэнвис.
Он презрительно рассмеялся.
– Ну еще бы. И вам нравится то, чем вы занимаетесь?
– Очень.
– Вам нравится лезть в жизнь посторонних людей, которых и так постигла беда, выносить все их несчастья на суд общественности, лишать их возможности хотя бы собрать осколки своей разбитой жизни?
– Вы вините в своих трудностях прессу?
– По большей части, да. Вы прекрасно знаете, как негативная пресса может повлиять на положение дел – в больнице, например. А плохая пресса – ваша работа и вам подобных.
– Вы сами создали себе негативную прессу, доктор Стэнвис.
Он сердито отвернулся, и Тайл поняла, что она задела больную струну.
Доктор Брэдли Стэнвис был известным онкологом, работавшим в одном из самых популярных и прогрессивных онкологических центров в мире. Туда съезжались пациенты со всех концов света. Как правило, это была их последняя попытка спастись от смерти. В больнице не могли спасти всех, но ее сотрудники демонстрировали поразительные успехи по продлению жизни безнадежно больных – и одновременно по обеспечиванию им жизни такого качества, которое делало это продление целесообразным.
Именно поэтому такой несправедливой и жестокой показалась смерть молодой, красивой и энергичной жены доктора Стэнвиса от неоперабельного рака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46