— Да, да! — вскричала донья Аврора. — Она знала, что. один человек был ранен в бедро!
Присутствующие обменялись печальным взглядом. Дон Мигель продолжал спокойно и значительно:
— Действительно, это единственная примета человека, успевшего скрыться ночью четвертого мая. Она пришла сюда именно с этим коварным намерением, внушенным ей, без сомнения, только демоном.
— Но кто сказал ей об этом?
— Не будем говорить об этом, моя бедная Эрмоса. Только знайте, что все мы на краю пропасти. Прежде всего надо сделать вот что.
— Что? — вскричали все в один голос.
— Необходимо, чтобы Луис немедленно покинул этот дом и отправился со мной.
— О, нет! — гордо вскричал молодой человек, — нет! Я понимаю теперь злобный умысел этой женщины, угадываю ее цель, но именно потому, что считаю себя обнаруженным, я и хочу остаться здесь.
— Ни одной секунды! — сухо отвечал ему дон Мигель.
— Но она, дружище? — вскричал дон Луис с тоской.
— Она не может тебя спасти.
— Это правда, но я буду защищать ее.
— Тем, что погубишь себя и ее?
— Нет, я погибну один.
— Я позабочусь о ней.
— Но разве они придут сюда? — спросила донья Эрмоса с беспокойством.
— Часа через два или, может быть, через час!
— О, Боже мой! Отправляйтесь, Луис, умоляю вас! — вскричала молодая вдова.
—Да, идемте с нами, дон Луис: моя дочь говорила от моего имени! — прибавила мадам Барроль.
— Во имя неба, сеньоры, нет, тысячу раз нет! Честь велит мне остаться.
— Я не могу решительно утверждать, — сказал дон Мигель, — что сегодня ночью что-нибудь случится, но опасаюсь что Эрмоса не останется одна: не более чем через час я вернусь и буду подле нее.
— Но Эрмоса может отправиться вместе с нами! — сказала донья Аврора.
— Нет, она должна остаться здесь, а с ней — и я, — возразил молодой человек. — Если ночь будет спокойна, ну, тогда я завтра поработаю, так как сегодня много работала сеньора Мария-Хосефа. Во всяком случае нам надо спешить. Ну, Луис, бери свою шляпу, плащ и следуй за мной.
— Нет! — вскричал тот.
Тогда донья Эрмоса с глазами, полными слез подошла к нему и заговорила умоляющим голосом, подавляя душившие ее рыдания.
— Луис, вот первая просьба, с которой я обращаюсь к вам: умоляю вас, на сегодняшнюю ночь отдайтесь вполне в распоряжение Мигеля, а завтра… завтра мы увидимся, что бы ни случилось.
— Хорошо, — проговорил молодой человек глухим голосом, — я повинуюсь вам, сеньора!
— Домой, домой к нам, дон Луис! — вскричала радостно донья Аврора.
— Нет, ангел доброты, — сказал ей дон Мигель с ласковой улыбкой нежным голосом, — ни к вам, ни ко мне, ни к нему, так как в этих трех домах его могут найти, но в другой дом… какой… это мое дело.
— Итак, — проговорил дон Луис, — через час ты будешь около своей кузины?
— Да, через час.
— До скорого свидания, Эрмоса. Вы требуете моего отъезда, я вам повинуюсь! — сказал он печально.
— Спасибо, спасибо, Луис! — отвечала она, заливаясь слезами.
Несколько минут спустя двери дома молодой вдовы были крепко заперты.
Старый Хосе, которому дон Мигель дал перед своим уходом некоторые инструкции, прохаживался от передней до ворот. Возле окна лежали двуствольное ружье дона Луиса и его длинная рапира, кроме того, старый ветеран войны за независимость засунул за пояс широкий кинжал.
Слуга дона Луиса, также вооруженный с головы до ног, сидел на пороге и был готов в любую минуту исполнить приказание старого солдата, которому дон Мигель велел никому не открывать дверь до своего возвращения.
ГЛАВА II. Una noche toledana
Дон Мигель, несмотря на свое старание, не мог, как обещал, вернуться через час в Барракас. Ему надо было сопровождать мадам Барроль и ее дочь до их квартиры, затем проводить пешком, чтобы не посвящать кучера в тайну, дона Луиса очень далеко от улицы Завоевателей, потом пойти к себе, чтобы дать некоторые приказания своему слуге, велеть оседлать лошадь и только тогда отправиться в Барракас. Было ровно половина десятого, то есть прошло полтора часа с тех пор, как он покинул свою кузину, и тронулся в путь, размышляя о том, что произошло во время визита невестки Ресторадора и представляя себе возможные последствия этих событий, подготовленных злобой доньи Марии-Хосефы.
— Гм… — пробормотал он. — Росас заинтересован в гибели Луиса, так как он был первым, кто стал на пути исполнения одного из его планов и тем вызвал его неудачу. Китиньо, а следовательно и Масорка также заинтересованы в Луисе, поскольку его голова может служить доказательством их усердия, которое, благодаря храбрости Луиса, предстало в неблаговидном свете. И донья Мария-Хосефа хочет погубить Луиса, главным образом из-за своего дьявольского характера, воодушевляющего ее на всевозможное зло. Итак, для всех этих лиц Луис — преступник, лишенный покровительства закона. Но у этого преступника есть сообщники: донья Эрмоса, он сам, Мигель, а, может быть, кто знает, мадам Барроль с дочерью. Что делать, Боже мой, как предотвратить эти страшные опасности? — с отчаянием думал \ дон Мигель.
Молодой человек боялся вовсе не за себя: он никогда не думал о себе и сейчас беспокоился только о других.
— Ба! — воскликнул вдруг молодой человек. — Предоставим событиям идти своим чередом, а я высеку огонь под их ударами: если они из стали, то я стану кремнем. — Покончив таким образом со своими сомнениями, он продолжал путь к кинте.
Но, достигнув дороги, ведущей из де-ла-Бока в Санта-Люсию, он заметил близ улицы Ларга шесть человек, ехавших верхом с такой быстротой, какую только допускали силы лошадей..
Предчувствие подсказало молодому человеку, что эти неизвестные каким-то образом связаны с событиями сегодняшнего вечера. Инстинктивно он, задержав свою лошадь в момент встречи с ними, пропустил их вперед и, когда они отъехали от него на пять-десять шагов, издали последовал за ними.
Было что-то героическое в отважных действиях молодого человека, который, рассчитывая только на себя и свое оружие, глубокой ночью, освещаемой только несколькими беглыми огоньками, храбро направлялся, быть может, оспаривать жертву у могущественного убийцы, ставшего главой федерации.
— Ага! Я не ошибся, — пробормотал он, видя, что шесть солдат остановились перед домом доньи Эрмосы, соскочили со своих коней и принялись грубо стучать в двери молотком и рукоятками своих бичей.
Они не успели времени возобновить свой стук, так как появился дон Мигель и спросил их решительным голосом:
— Что такое, сеньоры?
— А вы кто такой?
— Я человек, имеющий право обратиться к вам с таким вопросом. Вы явились сюда по приказанию, не так ли?
— Да, сеньор, по приказанию! — отвечал один из этих людей, приближаясь и вглядываясь в дона Мигеля.
Последний спокойно соскочил с коня.
— Отвори, Хосе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65