Держателей мансов принуждали снабжать войска скотом(carnaticus), в первую очередь овцами, в качестве продовольствия, а также изымали у них волови повозки(hostilense или hostilium).
Сама по себе важность, которую каролингское законодательство придавало проблемам снабжения войск, указывает на то, что силы, участвовавшие в военных кампаниях, вряд ли были небольшими: в одном капитулярии, датируемом последними годами царствования Карла Великого, каждому графу предписывается сохранять 2/3 лугов в его графстве для нужд войска. В послании аббату Фульраду, написанном, без сомнения, в 806 г., Карл Великий, указав место и дату их встречи, приказывает адресату запастись повозками, нагруженными различными инструментами, провиантом на три месяца, оружием и одеждой на полгода. Что касается королевских доменов, то они должны были поставлять повозки стандартного размера, обтянутые кожей, которые можно было переправлять через реки.
Долгое время каролингские войска вели по преимуществу наступательные кампании, время начала которых, а иногда и длительность могли определяться заблаговременно. Тем не менее, власти стремились ускорить процесс мобилизации. По крайней мере с 790 г. она происходила в два этапа: сначала местные власти (графы, епископы, аббаты и аббатисы, крупные королевские вассалы) получали от государевых посланцев(missi) приказ о боевой готовности; и в таком случае они могли составить список «воюющих» и «снаряжающих», перепроверить имеющееся снаряжение, запастись провизией; когда наконец приходил приказ присоединиться к королевской армии, все было готово для немедленного выступления, которое, согласно одному из актов Людовика Благочестивого, следовало начать в течение 12 часов.
Помимо воинов палатинов, подчиненных непосредственно королю, в армию входили отряды из различных крупных областей или королевств, на которые была разделена Империя. Так, по свидетельству «Анналов Франкского королевства», в армии, которую Карл Великий повел на Сарагосу в 778 г., находились уроженцы Бургундии, Нейстрии, Баварии, Прованса, Септимании и даже отряд лангобардов. Такие большие армии, сформированные одновременно по этническому и административному принципу, включали в себя целый ряд более или менее самостоятельных подразделений.
Существовали и иные формы военной деятельности, предполагавшие участие других людей. Это прежде всего – принудительные работы по ремонту и постройке крепостей в пограничных зонах (marcae). Защита крепостей возлагалась либо на местное население (warda, wacta), либо на профессиональных воинов. Последние иногда образовывали настоящие военные колонии и составляли костяк тех небольших ударных групп, выполнявших отдельные, четко определенные задания, которые в источниках называются scarae(от нем.Schar – военный отряд), их члены назывались excaritiили scariti homines.
При всей их ограниченности, военные успехи франков на протяжении всего VIII в. никоим образом не предвещали поражений следующего столетия. По правде сказать, в период правления Людовика Благочестивого (814-840 гг.) защита границ Империи была более или менее налажена; предпринимались попытки захватить Бретань; удалось удержать датскую границу (limes danicus). Нашествия болгар в 827 и 829 гг., так же как и проникновение сарацин в Испанскую марку (826-827 гг.) и постепенное отторжение Корсики, Сардинии и Балеарских островов, не имели серьезных последствий. Трудно определить, почему Франкская держава тогда устояла, благодаря ли своему престижу, все еще эффективной системе обороны, или слабой внешней агрессии.
Однако с 840-х гг. сарацинские пираты усилили натиск на Средиземноморье, Апеннинский полуостров подвергся нападению со всех сторон и прибрежные города оказались под властью мусульман (иногда на долгое время).
Но самой серьезной опасностью, угрожавшей Империи, были викинги. За первые двадцать лет правления Карла Лысого норманны добились значительных военных успехов и собрали самую богатую добычу. Впоследствии, когда франки смогли организовать сопротивление, норманны изменили тактику и, кроме того, цель своих вторжений: беспорядочные грабежи сменились продуманной эксплуатацией побежденного населения, а потом и постоянным поселением на территории, которая была признана их владением; именно так с 878 г. развивались события на северо-востоке Англии (будущая «область датского права» – Danelaw) и с 911 г. – в области Ко, графствах Руана, Эвре и Лизье, которые Карл Простоватый оставил Роллону. После этого первая волна скандинавской экспансии схлынула, и приблизительно на полвека наступило относительное спокойствие.
Не стоит искать причину побед норманнов в их численном превосходстве: отряды викингов, состоявшие обычно из нескольких сотен бойцов, были вооружены не лучше, чем франки, в частности, они нередко пользовались мечами каролингских земель; правда, их собственная большая двуручная датская секира была чрезвычайно эффективна в массовом рукопашном бою. По свидетельству Аббона, готовясь к осадной войне, норманны ограничились тем, что с помощью перебежчиков скопировали осадные орудия своих противников. Зато их главным козырем была необычайная мобильность: используя то корабли, «основной инструмент викингского империализма», то коней, захваченных у врага, норманны вели смешанные боевые действия, одновременно на суше и на воде, и им легко удавалось застигнуть противника врасплох, причем сами никогда не попадали в западню. Впоследствии норманны несколько утратили способность к быстрому перемещению: превратившись в «полуоседлых флибустьеров», они стали возводить укрепленные лагеря с валами и бревенчатыми частоколами, подобные тем, что сооружались в Скандинавии, и использовали их для хранения провизии, оружия и награбленного добра. Наконец, эти дьявольские язычники и святотатцы были выходцами из чисто военного общества, где каждый с отрочества до самой смерти не расставался с оружием. Современники считали их способными на любую жестокость, коварство или дерзость.
В первый период норманнских набегов, приблизительно в 840-865 гг., франки, явно растерявшиеся, сопротивлялись очень слабо. Многие епископы и графы спасались бегством, бросая население на произвол судьбы. Все, как могли, уклонялись от участия в долгой и невыгодной войне и предпочитали дать себе отсрочку, выплачивая большие компенсации. Даже хорошо укрепленные города не умели обороняться. Короче говоря, царил полный хаос, с которым Карл Лысый при всем желании ничего не мог поделать. Позднее удалось организовать сопротивление в отдельных областях, конечно, слишком пассивное, но сравнительно эффективное. На территориях от бассейна Луары до Рейна по инициативе короля или других лиц начинаются повсеместное строительство укрепленных мостов (таких, как в Питре на Сене), крепостей и замков, реставрация городских стен и подготовка монастырей к обороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Сама по себе важность, которую каролингское законодательство придавало проблемам снабжения войск, указывает на то, что силы, участвовавшие в военных кампаниях, вряд ли были небольшими: в одном капитулярии, датируемом последними годами царствования Карла Великого, каждому графу предписывается сохранять 2/3 лугов в его графстве для нужд войска. В послании аббату Фульраду, написанном, без сомнения, в 806 г., Карл Великий, указав место и дату их встречи, приказывает адресату запастись повозками, нагруженными различными инструментами, провиантом на три месяца, оружием и одеждой на полгода. Что касается королевских доменов, то они должны были поставлять повозки стандартного размера, обтянутые кожей, которые можно было переправлять через реки.
Долгое время каролингские войска вели по преимуществу наступательные кампании, время начала которых, а иногда и длительность могли определяться заблаговременно. Тем не менее, власти стремились ускорить процесс мобилизации. По крайней мере с 790 г. она происходила в два этапа: сначала местные власти (графы, епископы, аббаты и аббатисы, крупные королевские вассалы) получали от государевых посланцев(missi) приказ о боевой готовности; и в таком случае они могли составить список «воюющих» и «снаряжающих», перепроверить имеющееся снаряжение, запастись провизией; когда наконец приходил приказ присоединиться к королевской армии, все было готово для немедленного выступления, которое, согласно одному из актов Людовика Благочестивого, следовало начать в течение 12 часов.
Помимо воинов палатинов, подчиненных непосредственно королю, в армию входили отряды из различных крупных областей или королевств, на которые была разделена Империя. Так, по свидетельству «Анналов Франкского королевства», в армии, которую Карл Великий повел на Сарагосу в 778 г., находились уроженцы Бургундии, Нейстрии, Баварии, Прованса, Септимании и даже отряд лангобардов. Такие большие армии, сформированные одновременно по этническому и административному принципу, включали в себя целый ряд более или менее самостоятельных подразделений.
Существовали и иные формы военной деятельности, предполагавшие участие других людей. Это прежде всего – принудительные работы по ремонту и постройке крепостей в пограничных зонах (marcae). Защита крепостей возлагалась либо на местное население (warda, wacta), либо на профессиональных воинов. Последние иногда образовывали настоящие военные колонии и составляли костяк тех небольших ударных групп, выполнявших отдельные, четко определенные задания, которые в источниках называются scarae(от нем.Schar – военный отряд), их члены назывались excaritiили scariti homines.
При всей их ограниченности, военные успехи франков на протяжении всего VIII в. никоим образом не предвещали поражений следующего столетия. По правде сказать, в период правления Людовика Благочестивого (814-840 гг.) защита границ Империи была более или менее налажена; предпринимались попытки захватить Бретань; удалось удержать датскую границу (limes danicus). Нашествия болгар в 827 и 829 гг., так же как и проникновение сарацин в Испанскую марку (826-827 гг.) и постепенное отторжение Корсики, Сардинии и Балеарских островов, не имели серьезных последствий. Трудно определить, почему Франкская держава тогда устояла, благодаря ли своему престижу, все еще эффективной системе обороны, или слабой внешней агрессии.
Однако с 840-х гг. сарацинские пираты усилили натиск на Средиземноморье, Апеннинский полуостров подвергся нападению со всех сторон и прибрежные города оказались под властью мусульман (иногда на долгое время).
Но самой серьезной опасностью, угрожавшей Империи, были викинги. За первые двадцать лет правления Карла Лысого норманны добились значительных военных успехов и собрали самую богатую добычу. Впоследствии, когда франки смогли организовать сопротивление, норманны изменили тактику и, кроме того, цель своих вторжений: беспорядочные грабежи сменились продуманной эксплуатацией побежденного населения, а потом и постоянным поселением на территории, которая была признана их владением; именно так с 878 г. развивались события на северо-востоке Англии (будущая «область датского права» – Danelaw) и с 911 г. – в области Ко, графствах Руана, Эвре и Лизье, которые Карл Простоватый оставил Роллону. После этого первая волна скандинавской экспансии схлынула, и приблизительно на полвека наступило относительное спокойствие.
Не стоит искать причину побед норманнов в их численном превосходстве: отряды викингов, состоявшие обычно из нескольких сотен бойцов, были вооружены не лучше, чем франки, в частности, они нередко пользовались мечами каролингских земель; правда, их собственная большая двуручная датская секира была чрезвычайно эффективна в массовом рукопашном бою. По свидетельству Аббона, готовясь к осадной войне, норманны ограничились тем, что с помощью перебежчиков скопировали осадные орудия своих противников. Зато их главным козырем была необычайная мобильность: используя то корабли, «основной инструмент викингского империализма», то коней, захваченных у врага, норманны вели смешанные боевые действия, одновременно на суше и на воде, и им легко удавалось застигнуть противника врасплох, причем сами никогда не попадали в западню. Впоследствии норманны несколько утратили способность к быстрому перемещению: превратившись в «полуоседлых флибустьеров», они стали возводить укрепленные лагеря с валами и бревенчатыми частоколами, подобные тем, что сооружались в Скандинавии, и использовали их для хранения провизии, оружия и награбленного добра. Наконец, эти дьявольские язычники и святотатцы были выходцами из чисто военного общества, где каждый с отрочества до самой смерти не расставался с оружием. Современники считали их способными на любую жестокость, коварство или дерзость.
В первый период норманнских набегов, приблизительно в 840-865 гг., франки, явно растерявшиеся, сопротивлялись очень слабо. Многие епископы и графы спасались бегством, бросая население на произвол судьбы. Все, как могли, уклонялись от участия в долгой и невыгодной войне и предпочитали дать себе отсрочку, выплачивая большие компенсации. Даже хорошо укрепленные города не умели обороняться. Короче говоря, царил полный хаос, с которым Карл Лысый при всем желании ничего не мог поделать. Позднее удалось организовать сопротивление в отдельных областях, конечно, слишком пассивное, но сравнительно эффективное. На территориях от бассейна Луары до Рейна по инициативе короля или других лиц начинаются повсеместное строительство укрепленных мостов (таких, как в Питре на Сене), крепостей и замков, реставрация городских стен и подготовка монастырей к обороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122