— Он помолчал, потом сказал: — Мятлик, у тебя выхлопная система в жутком состоянии.
— Да уж, как перну, так птицы на землю валятся.
— Кошмар! — Питер замолчал, сосредоточившись на том, что делает. Потом заговорил с Джейн: — Слушай, а почему тебя вдруг все стали называть Сорокой?
— Кры… Ребята меня так прозвали. Кусок ржавой трубы со стуком упал на пол.
— Ты же лесовица?
— Ну да! Это просто прозвище. Понимаешь, сороки… ну они воруют все.
— А-а… — Питер не одобрял ее воровства. Он считал, что рано или поздно она обязательно попадется. Но что хорошо было в Питере — он сказал это один раз и больше не повторял. — Я уж буду тебя по-прежнему звать Джейн, если не возражаешь.
Через пять минут глушитель был снят. Питер присвистнул и жестом подозвал Джейн.
— Глянь-ка сюда. — Он показал на почерневший проводок. — Пощупай изоляцию. Чувствуешь, какая липкая?
— И что?
— То, что мы нашли, в чем дело! Какой-то олух заменял этот проводок и не позаботился приварить лишнюю скобочку, видишь? Он просто протянул провод между выхлопной трубой и днищем и придавил вот этим. — Он подбросил в руке деревянный брусочек. — Когда двигатель нагревается, изоляция плавится и вся система вырубается. Но главная подлость еще не в этом. Потом, когда двигатель остывает, изоляция снова наплывает на это место, застывает и коротать перестает. Потому я и не мог ничего найти. Поняла?
— Здорово! — На Джейн это произвело сильное впечатление. Она выросла среди машин, но только сейчас впервые почувствовала, как интересно с ними возиться. Оказывается, починка мотора может стать не менее захватывающей проблемой для ума, чем постановка сложного алхимического эксперимента.
— Питер, это просто потрясающе! Настоящее чудо!
— И всего-то три дня возжался! — добавил Мятлик. — Гений бесхвостый!
— Хорошая лошадка! — сказал Питер. — Хочешь кусочек сахару в бензобак?
— Иди ты!..
Стояла жарища, но в Торговом дворе было прохладно, и Джейн пожалела, что не захватила кофточку. Народу было много — в основном все спасались от жары и только глазели на витрины, не собираясь ничего покупать. Руки у них были пустые, и глаза ясные и честные.
Хебог, Саломе и Джейн сидели на скамейке у священного источника и рассматривали проходящих.
— Я видела на днях Гвен, — сообщила Саломе, — на открытии этого нового супермаркета.
Они поджидали одного домового, которому хотели толкнуть пару белых кожаных перчаток. Джейн положила их в яркий пластиковый мешок и сунула в ближайшую урну. Если сделка состоится, у них хватит на сосиски в тесте, пепси и мороженое. Если сорвется, она не собиралась таскаться с этими перчатками.
— Да, она мне говорила, — сказала Джейн. — Очередное разрезание ленточки. Интересно было?
— Ой, ты бы видела этого эльфа, с которым она пришла! Высокий, в темных очках, костюм шелковый, ногти с маникюром — конец света! Потрясный мужик! Между нами, девочками, я бы от такого сама не отказалась.
— Что ты несешь? Какой эльф? Гвен — девушка Питера.
— Черта с два! — сказал Хебог. — Я их видел после церемонии, когда они думали, что никто на них не смотрит. Он ее обнял за попу, и она не возражала.
— Они и ушли вместе, — добавила Саломе.
— Не может быть!..
— Атас! — тихонько проговорил Хебог. — Враг не дремлет.
Джейн обернулась и увидела широкую улыбку Кошкодава.
— Тьфу ты! — прошипела она сквозь зубы.
— Какая встреча! Дорогие мои ученики! Что за приятная неожиданность! Разрешите к вам присоединиться?
Они раздвинулись, и Кошкодав плюхнулся жирным задом на скамью между Саломе и Джейн. Он расставил ручящи, обнял их за плечи и притянул к себе. Хебог, насупясь, отодвинулся на самый край.
— Да, вот уж действительно случайная встреча! — говорил Кошкодав. — Случайная, как же! Знаете, некоторые дети думают, что учителя — это чисто локальный феномен. Такой как бы обучающий механизм, который исчезает после звонка. Вы, может быть, думаете, что нас хранят в холодильниках в подвале, а? И по утрам достают, бодрых и свеженьких. — Он посмеялся своей шутке. — Нет, милые, не так все просто! Как ваш создатель и творец, а я для вас именно создатель, и не меньше, я в ответе не только за ваше образование, но и за духовное и нравственное развитие. Моя работа вовсе не кончается, когда вы покидаете класс. Нет и нет! Даже и не мечтайте!
Джейн пыталась понять, что он говорит. Но из-под мышек у него разило потом, а грязные стекла очков зловеще поблескивали, когда он поворачивался к ней. Ей было трудно сосредоточиться.
— Ни на минуту я не забываю о своих учениках, буквально ни на минуту. И все время о вас беспокоюсь. Приведу пример. Предположим, что одна из наших девочек — не та, за кого себя выдает. Она носит личину, и вся ее жизнь — сплошной обман и надувательство. Она убежала оттуда, где ей полагается быть, эта гнусная, порочная дрянь, которой не место в моем чудном классе. Одно ее присутствие уже может развратить моих бедных, невинных, доверчивых овечек!
Он смотрел прямо на Джейн. Что-то ворочалось за мутными стеклами очков, и, вздрогнув от ужаса, она вдруг поняла, что вовсе не глаза прячутся там.
— Когда такое происходит, моя святая обязанность — сорвать маску притворства. И не только маску, но и платье, лифчик и трусы! Показать всему свету голую правду! Голую! Дрожащую! Беспомощную! Пусть все видят!
Что-то забибикало у него на запястье. Кошкодав взглянул на часы и нажал кнопку.
— Ну что ж, приятно было повидаться, но мне, боюсь, пора. Развлекайтесь, веселитесь и помните: я все вижу. — Все это время широкая, добрая улыбка не сходила с его физиономии.
Он ушел. Некоторое время все молчали. Потом Саломе разразилась рыданиями.
— Он же ничего не знает! — всхлипывала она. — Не может он ничего знать! И вообще, какое ему дело!
— Он просто пугает, — согласилась Джейн. — Я уверена, что просто пугает.
— Ладно, — сказал Хебог, — похоже, что анчутка наш не придет. — Он вздохнул и порылся в карманах. — У меня чуток еще осталось от тех кроссовок, что я боданул на прошлой неделе. Пошли, угощаю!
— Пошли! — согласилась Джейн.
Она понятия не имела, как Саломе и Хебог объясняют себе происходящее, и не могла их об этом спрашивать, если не хотела, чтобы они узнали ее тайну. Ясно, что намеки Кошкодава могли означать только одно, тем более после недавнего визита Детолова. Она задумалась, сможет ли дракон спасти ее два раза подряд. А если больше? А шесть раз? Половина батарей у него села, совсем дохлые она вынула и выбросила, пусть мерионы пользуются. И генератор держался на честном слове. Власть дракона была не безгранична.
Но она не могла сейчас думать о своих проблемах. Она вообще, как ни старалась, не могла думать ни о чем — ни о чем, кроме этого ужасного открытия: Гвен обманывает Питера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104