Когда он подошел к ним ближе, девушка приветливо махнула рукой.
– Смотри, Вася, вот мой знакомый! А ведь мы с вами так и не познакомились. Лена.– Девушка протянула Ринтыну руку.
Ринтын остановился от неожиданности.
– Лена?
– Да, Лена,– девушка улыбалась и протягивала руку.
– Меня зовут Анатолий… по-русски, а по-нашему – Ринтын.
– Ой, как интересно! – воскликнула девушка.– Какое красивое имя – Рин-тын! А что оно значит по-русски?
– Брошенный, покинутый…
– А меня зовут Вася,– подошел молодой человек.– Вот встретил жену, знакомлю с чукотской природой.
– Ну как, нравится?
У Лены помрачнело лицо, и она серьезно ответила:
– Вы знаете, Анатолий, трудно сразу говорить что-нибудь определенное. Уж больно унылая здесь природа. Зябко… и просторно.
– Но это же очень хорошо, что просторно! – перебил ее муж.– И зябко – тоже хорошо! Не закиснешь!
Но лицо девушки уже сияло, и, прощаясь с Ринтыном, она задорно сказала:
– Постараюсь привыкнуть! Приходите к нам в гости!
39
Весь следующий день Ринтын был на ногах. Рабочие, узнав, что он из газеты, толпой валили к нему, заставляли ходить по засольным и разделочным цехам. Везде царили грязь и запустение. Из-за недостатка тары рыбу солили прямо на земле и складывали в конусообразные кучи.
В конторе Ринтыну объяснили, что базу собираются скоро закрывать. Новость эту привез из управления начальник, и теперь все работают спустя рукава.
Ринтын знал смысл этого выражения “работать спустя рукава”, но он тут же представил себе целую толпу на дощатом рыбоприемном причале в широченных камлейках с рукавами до колен. Самые длинные рукава были у начальника базы.
В тот день юноша так и не смог встретиться с начальником.
Подойдя к домику, Ринтын остановился покурить на улице, чтобы не раздражать табачным дымом уполномоченного. Окно было застеклено одной рамой, и Ринтын услышал голос Сени:
– Не знаю, как на это посмотрит мой сосед. Советую вам не раздражать корреспондента. Он хоть и чукча, но может навредить нам.
Ринтын сразу же догадался, что разговор идет о нем. Подслушивать было неловко, но и стоять ему под окном никто не запретил. Уполномоченный разговаривал заискивающе. Особенно удивительными были слова, которые говорились о Ринтыне.
– Знаете, лучше с ним не связываться. Попробуйте потом опровергнуть. Слава ведь какая об их народе идет – честные люди. Поэтому не советую вам трогать его. А то распишет так, что я вам не позавидую. Так что молодоженам придется как-нибудь потерпеть.
– Жаль мне Васю,– послышался второй голос.– Сколько он ждал этой встречи! В последние дни прямо извелся парень. Как придет с рейса, так сразу: “Леночка не приехала?” И вот уже второй день не могут вдвоем остаться. Может быть, все-таки с ним поговорить? Парень он, говорят, молодой. И Лена его знает, познакомились, когда ехали сюда, на барже.
Скрипнула кровать. Должно быть, Сенька встал.
– Прежде чем приглашать этому Васе жену, надо было подумать. У самого ни кола ни двора, а вздумал жену вызывать. И куда? На Чукотку!
Ринтын вздрогнул: недокуренная папироска догорела на ветру и обожгла ему пальцы. Он растоптал ее и вошел в домик.
На единственной табуретке сидел незнакомый Ринтыну человек. Он живо обернулся.
Сеня Котов торопливо сказал:
– Вот, Анатолий Федорович, начальник базы – товарищ Быков.
Быков долго молча разглядывал Ринтына, затем вопросительно взглянул на Сеньку Котова.
– Вы, может, хотите расположиться работать? Так мы вам не будем мешать. Пошли, товарищ Быков? – сказал Сенька.
Но директор базы уходить не собирался.
– Товарищ корреспондент, разрешите вас спросить об одном деле,– обратился он к Ринтыну.– Тут вот какая ситуация.
Ринтыну было стыдно.
– Извините меня,– перебил он Быкова,– мне невольно пришлось услышать весь разговор. Скажите, куда мне перебираться? Я совсем не нуждаюсь в отдельной комнате.
– Как же так, Анатолий Федорович! – почти закричал Сенька.– Ведь вам надо писать. Вы, так сказать, творческий работник. В общежитии вам будет неудобно, там шумно и возможен мат! Я, как представитель района, думаю, что в интересах печати вам надо оставаться здесь. Впрочем, возможно, я вам чем-нибудь мешал, так вы скажите прямо.
– Ладно,– глядя прямо в хитрые глаза Сеньки Котова, заговорил Ринтын,– вы действительно мне мешаете. Я не могу находиться с вами рядом. Коммуниста такого, как вы, я встречаю впервые. Вы, наверное, не настоящий коммунист. Я так думаю.
– Знаете, товарищ Котов,– громко сказал Быков,– чукча, пожалуй, прав. Вы и мне мешаете работать. Попрошу завтра на попутном катере отправиться отсюда обратно в район. А сегодня переспите в общежитии.
– Ах так! – стукнул кулаком по столу Сенька. Звук получился не очень громкий, зато лицо уполномоченного скорчилось от боли.– Вы еще пожалеете! Пошли на поводу у какого-то мальчишки! Мы еще поговорим с вами в надлежащем месте! Заискивали сначала передо мной, а теперь перед ним! Хо-ро-шо!
– Пойдемте, товарищ Ринтын,– сказал Быков.– Скоро придут хозяева комнаты.
Всю дорогу Быков сердито сопел и вполголоса ругался.
– Будете ночевать у меня,– объявил он вдруг.– Я не хочу, чтобы вы снова встречались с этим негодяем. Обвел ведь, собака, вокруг пальца, а я, дурак, поддался ему. Ну хороший ты мне урок преподнес, товарищ корреспондент. Век буду помнить.
…Через день после отъезда Сеньки Котова Ринтына отозвали из командировки.
– Какую ты там кашу заварил? – Редактор был сердит и мял в руках гибкую стальную линейку – строкомер.
– Никакой я каши не варил,– ответил Ринтын.
– Выжил уполномоченного райкома, стакнулся с директором базы. Что это такое? Кто тебе дал такие полномочия? Не ожидал от тебя, Ринтын, не ожидал. Да чего ты стоишь? Сел бы хоть, что ли?
Ринтын покорно сел. Он знал, что надо дать редактору выговориться и только после этого можно спокойно ему рассказать в чем дело.
– Прямо скажу, Анатолий, ты меня подвел под монастырь. Знаешь, что это такое?
Ринтын молча кивнул.
– Дали мне по шее за тебя крепко, а я на тебя надеялся. Ты парень с головой на плечах. Сам должен был понимать, что уполномоченный есть уполномоченный. А база отстающая, неполадки там всякие. Молчишь теперь?
– Я жду, когда вы закончите,– спокойно ответил Ринтын.
– Давай выкладывай, что ты там натворил.
Ринтын все обстоятельно рассказал.
Редактор слушал внимательно и ни разу его не перебил.
Когда Ринтын закончил свой рассказ, Василий Гаврилович протянул:
– Нда?а. Оба хороши,– и, взглянув на Ринтына, пояснил: – Быков и Сенька Котов. Иди отдыхай.
На улице друга поджидал Кайон.
– Сильно попало?
Ринтын махнул рукой и поплелся в общежитие. Кайон, шедший рядом, громко возмущался вероломством Сеньки Котова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
– Смотри, Вася, вот мой знакомый! А ведь мы с вами так и не познакомились. Лена.– Девушка протянула Ринтыну руку.
Ринтын остановился от неожиданности.
– Лена?
– Да, Лена,– девушка улыбалась и протягивала руку.
– Меня зовут Анатолий… по-русски, а по-нашему – Ринтын.
– Ой, как интересно! – воскликнула девушка.– Какое красивое имя – Рин-тын! А что оно значит по-русски?
– Брошенный, покинутый…
– А меня зовут Вася,– подошел молодой человек.– Вот встретил жену, знакомлю с чукотской природой.
– Ну как, нравится?
У Лены помрачнело лицо, и она серьезно ответила:
– Вы знаете, Анатолий, трудно сразу говорить что-нибудь определенное. Уж больно унылая здесь природа. Зябко… и просторно.
– Но это же очень хорошо, что просторно! – перебил ее муж.– И зябко – тоже хорошо! Не закиснешь!
Но лицо девушки уже сияло, и, прощаясь с Ринтыном, она задорно сказала:
– Постараюсь привыкнуть! Приходите к нам в гости!
39
Весь следующий день Ринтын был на ногах. Рабочие, узнав, что он из газеты, толпой валили к нему, заставляли ходить по засольным и разделочным цехам. Везде царили грязь и запустение. Из-за недостатка тары рыбу солили прямо на земле и складывали в конусообразные кучи.
В конторе Ринтыну объяснили, что базу собираются скоро закрывать. Новость эту привез из управления начальник, и теперь все работают спустя рукава.
Ринтын знал смысл этого выражения “работать спустя рукава”, но он тут же представил себе целую толпу на дощатом рыбоприемном причале в широченных камлейках с рукавами до колен. Самые длинные рукава были у начальника базы.
В тот день юноша так и не смог встретиться с начальником.
Подойдя к домику, Ринтын остановился покурить на улице, чтобы не раздражать табачным дымом уполномоченного. Окно было застеклено одной рамой, и Ринтын услышал голос Сени:
– Не знаю, как на это посмотрит мой сосед. Советую вам не раздражать корреспондента. Он хоть и чукча, но может навредить нам.
Ринтын сразу же догадался, что разговор идет о нем. Подслушивать было неловко, но и стоять ему под окном никто не запретил. Уполномоченный разговаривал заискивающе. Особенно удивительными были слова, которые говорились о Ринтыне.
– Знаете, лучше с ним не связываться. Попробуйте потом опровергнуть. Слава ведь какая об их народе идет – честные люди. Поэтому не советую вам трогать его. А то распишет так, что я вам не позавидую. Так что молодоженам придется как-нибудь потерпеть.
– Жаль мне Васю,– послышался второй голос.– Сколько он ждал этой встречи! В последние дни прямо извелся парень. Как придет с рейса, так сразу: “Леночка не приехала?” И вот уже второй день не могут вдвоем остаться. Может быть, все-таки с ним поговорить? Парень он, говорят, молодой. И Лена его знает, познакомились, когда ехали сюда, на барже.
Скрипнула кровать. Должно быть, Сенька встал.
– Прежде чем приглашать этому Васе жену, надо было подумать. У самого ни кола ни двора, а вздумал жену вызывать. И куда? На Чукотку!
Ринтын вздрогнул: недокуренная папироска догорела на ветру и обожгла ему пальцы. Он растоптал ее и вошел в домик.
На единственной табуретке сидел незнакомый Ринтыну человек. Он живо обернулся.
Сеня Котов торопливо сказал:
– Вот, Анатолий Федорович, начальник базы – товарищ Быков.
Быков долго молча разглядывал Ринтына, затем вопросительно взглянул на Сеньку Котова.
– Вы, может, хотите расположиться работать? Так мы вам не будем мешать. Пошли, товарищ Быков? – сказал Сенька.
Но директор базы уходить не собирался.
– Товарищ корреспондент, разрешите вас спросить об одном деле,– обратился он к Ринтыну.– Тут вот какая ситуация.
Ринтыну было стыдно.
– Извините меня,– перебил он Быкова,– мне невольно пришлось услышать весь разговор. Скажите, куда мне перебираться? Я совсем не нуждаюсь в отдельной комнате.
– Как же так, Анатолий Федорович! – почти закричал Сенька.– Ведь вам надо писать. Вы, так сказать, творческий работник. В общежитии вам будет неудобно, там шумно и возможен мат! Я, как представитель района, думаю, что в интересах печати вам надо оставаться здесь. Впрочем, возможно, я вам чем-нибудь мешал, так вы скажите прямо.
– Ладно,– глядя прямо в хитрые глаза Сеньки Котова, заговорил Ринтын,– вы действительно мне мешаете. Я не могу находиться с вами рядом. Коммуниста такого, как вы, я встречаю впервые. Вы, наверное, не настоящий коммунист. Я так думаю.
– Знаете, товарищ Котов,– громко сказал Быков,– чукча, пожалуй, прав. Вы и мне мешаете работать. Попрошу завтра на попутном катере отправиться отсюда обратно в район. А сегодня переспите в общежитии.
– Ах так! – стукнул кулаком по столу Сенька. Звук получился не очень громкий, зато лицо уполномоченного скорчилось от боли.– Вы еще пожалеете! Пошли на поводу у какого-то мальчишки! Мы еще поговорим с вами в надлежащем месте! Заискивали сначала передо мной, а теперь перед ним! Хо-ро-шо!
– Пойдемте, товарищ Ринтын,– сказал Быков.– Скоро придут хозяева комнаты.
Всю дорогу Быков сердито сопел и вполголоса ругался.
– Будете ночевать у меня,– объявил он вдруг.– Я не хочу, чтобы вы снова встречались с этим негодяем. Обвел ведь, собака, вокруг пальца, а я, дурак, поддался ему. Ну хороший ты мне урок преподнес, товарищ корреспондент. Век буду помнить.
…Через день после отъезда Сеньки Котова Ринтына отозвали из командировки.
– Какую ты там кашу заварил? – Редактор был сердит и мял в руках гибкую стальную линейку – строкомер.
– Никакой я каши не варил,– ответил Ринтын.
– Выжил уполномоченного райкома, стакнулся с директором базы. Что это такое? Кто тебе дал такие полномочия? Не ожидал от тебя, Ринтын, не ожидал. Да чего ты стоишь? Сел бы хоть, что ли?
Ринтын покорно сел. Он знал, что надо дать редактору выговориться и только после этого можно спокойно ему рассказать в чем дело.
– Прямо скажу, Анатолий, ты меня подвел под монастырь. Знаешь, что это такое?
Ринтын молча кивнул.
– Дали мне по шее за тебя крепко, а я на тебя надеялся. Ты парень с головой на плечах. Сам должен был понимать, что уполномоченный есть уполномоченный. А база отстающая, неполадки там всякие. Молчишь теперь?
– Я жду, когда вы закончите,– спокойно ответил Ринтын.
– Давай выкладывай, что ты там натворил.
Ринтын все обстоятельно рассказал.
Редактор слушал внимательно и ни разу его не перебил.
Когда Ринтын закончил свой рассказ, Василий Гаврилович протянул:
– Нда?а. Оба хороши,– и, взглянув на Ринтына, пояснил: – Быков и Сенька Котов. Иди отдыхай.
На улице друга поджидал Кайон.
– Сильно попало?
Ринтын махнул рукой и поплелся в общежитие. Кайон, шедший рядом, громко возмущался вероломством Сеньки Котова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155