Затем, обессиленный, перестал сопротивляться и прохрипел:
– Что вам нужно, наконец?
– Сейчас, сейчас… – Петерсон торопливо связывал ему руки и ноги заранее приготовленной проволокой. – Прежде всего, где Гарри Блеквелл?
Харвуд не ответил. После заточения Петерсона Блеквелл взбунтовался и сделал попытку к бегству. Несколько «лечебных», по выражению Смита, процедур облучения согнули его волю. Теперь Блеквелл сидит в изолированной камере под этим корпусом, и покорно, как настоящая машина, выполняет порученные ему расчеты. Освободить его нельзя ни в коем случае: он не забыл пыток – во-первых, а во-вторых – знает почти всю конструкцию «излучателя».
– Где Блеквелл?! – лишь теперь нервное напряжение вырвалось у Петерсона наружу. Он весь дрожал.
Дрожь проняла и Харвуда:
– Я уже ск-казал, что Б-блеквелл уехал в Америку…
– Ложь!.. Чен, идите-ка сюда!
Харвуд дернулся: Чен?! Он тут?!.. Так пусть же как верный пес бросится на этих двух! Пусть зубами, когтями – чем угодно! – отстаивает своего хозяина!
Но Чен даже не взглянул в сторону Харвуда, не обратил внимания на призыв Петерсона. Быстрыми шагами, сосредоточенный, он подошел к Щеглову и что-то зашептал ему на ухо. Харвуд услышал лишь одно слово: «Паркер». Щеглов утвердительно кивнул.
– Чен, прошу вас… – властная интонация в голосе Петерсона сменилась просительной. – Скажите, где Блеквелл?
Старый китаец посмотрел на Щеглова. Тот сделал едва заметный жест.
– Инженер Блеквелл через несколько минут будет здесь, – сказал Чен и вышел из лаборатории.
Харвуд отвернулся, закрыл глаза. Как хищник, попавший в западню, после первого припадка бешеной злости он затих, притаился, выискивая шанс на спасение. Его мозг работал в эти минуты напряженно.
Прежде всего – любой ценой выиграть время. Вскоре прилетит Джонсон, а тогда дело может пойти по-иному. Значит, нужно отмалчиваться, оттягивать, по капле раскрывать те тайны, которые будут от него потребованы.
Он ожидал вопросов, но их не било. Щеглов не торопился: до сумерек еще далеко, а раньше ничего сделать не удастся. Петерсон, взволнованный предстоящей встречей с другом, которого уже не надеялся видеть в живых, возбужденно бегал по лаборатории с пистолетом в руках, – лысый, коренастый, мало похожий на инженера.
Но вот послышались шаги в коридоре. Петерсон бросился туда и закричал:
– Гарри!.. Милый!.. Да как же…
Он запнулся.
В комнату, поддерживаемый Ченом, шаткой походкой вошел очень высокий и такой худой человек, что его, казалось, можно было бы завязать узлом. Лицо Блеквелла имело бледный, даже зеленоватый цвет. Голова тряслась. Большие черные глаза были полны тоски и боли.
В первый миг Блеквелл, вероятно, не мог понять, что здесь происходит. Связанный босс… Джек и незнакомец с пистолетами в руках… А затем взвизгнул и ткнул в Харвуда острым, как веретено, пальцем:
– Он… он… пытал меня! А, пытал?
Петерсон, «всемирный миротворец», поставивший своей целью перевоспитать самых мерзких преступников, забыв о собственных пацифистских установках, прыгнул на Харвуда, ухватил его за классический нос, прищемил и крутил, повторяя:
– Пытал?!.. Пытал?!
– Достаточно! – Щеглов оттолкнул Петерсона. – Он получит то, что заслужил, но немного позже.
Джек поднялся, пошатываясь, тяжело дыша.
– Ну, мистер Харвуд, теперь отвечайте: куда вы запрятали «излучатель власти»? – Щеглов сел на стул и закурил папиросу. – Затем: где находится тайный ход из Гринхауза наружу?
– Не скажу!.. Ничего не скажу! – истерически выкрикнул Харвуд.
– Не так громко. Я вас предупреждал.
Блеквелл подбежал к Щеглову, ухватил его за рукав:
– Я скажу. Во втором корпусе. Меня туда водили однажды. Там есть замаскированная дверь. Внизу большой зал. «Излучатель» смонтирован в танке.
– Вы туда не доберетесь! – зашипел Харвуд. – Нет, нет, не доберетесь!.. Мистер Петерсон, я могу возвратить вам фотокопии рукописи Вагнера. Кассеты лежат на столе и моей спальне.
– Хорошо, мы их заберем, – невозмутимо ответил за Джека Щеглов. – Сообщите, как туда пройти. И еще одно: когда возвратится Джонсон?
– Сейчас, сейчас! Вы погибнете все!
– Увидим. Чен, прошу вас: предупредите мистера Джонсона, что испытание «излучателя» переносится на завтра. Объясните также, что мистер Харвуд милостиво разрешает не беспокоить его до утра. А сейчас… Сейчас…
Щеглов посмотрел на Петерсона, задержал взгляд на Блеквелле. Мал, очень мал отряд даже для того, чтобы удерживать оборону, не говоря уж о попытке захватить весь Гринхауз. Да и что может сделать Гарри, если он едва стоит на ногах?.. А сейчас нужно немедленно начать поиски «излучателя» и потайного хода.
Он взвесил на ладони порядочную вязку ключей, отобранных у Харвуда, взглянул на плоский футлярчик с ультразвуковыми свистками, открывающими замки самых прочных дверей.
Ясно, что у Харвуда не вырвешь признаний, а если и получишь, то лживые. Придется искать вслепую. Но возле пленного нужно кого-нибудь оставить. Мало ли какие неожиданности могут встретиться здесь, где расступаются стены, открывая подземные переходы.
– Идите, Чен. А вы, Блеквелл…
Еще раз посмотрел Щеглов на долговязого американца. Можно ли доверять ему?… И решил: можно, Хотя бы потому, что ни один человек не забудет издевательств и не пожелает их повторения.
– А вы, Блеквелл, остаетесь на страже.
Он протянул Гарри отобранный у Харвуда пистолет:
– Стреляйте без сожаления. Но лишь в крайнем случае. Рот мы ему заткнем, чтобы не закричал.
Здесь и была допущена ошибка. Большая ошибка инженера Щеглова, приведшая впоследствии к целому ряду неприятных событий.
…Прошло не больше пяти минут с того времени, когда Щеглов и Петерсон отправились на розыски «излучателя». И вот вдали, нарастая, возник рокот мотора.
Харвуд встрепенулся. Гарри Блеквелл насторожился. Оба смотрели за окно; один – нетерпеливо и злорадно, второй – испуганно.
Рокот усиливался. Мимо окна проскользнула тень; большой вертолет, замедляя ход, приземлялся на площадке за хозяйственными постройками, метрах в двухстах от этого корпуса.
Отныне все внимание Блеквелла непроизвольно сосредоточилось на южной части Гринхауза. Он не хотел этого. Он отворачивался, заставляя себя думать о чем угодно, лишь бы не о том, что вот-вот в лабораторию ворвутся охранники. Но его взгляд встречался со взглядом Харвуда – торжествующим, хищным взглядом, – и у Гарри тоскливо сжималось сердце.
Слабый и безвольный, с расшатанной, подавленной психикой, Блеквелл в присутствии других не боялся бы ничего. Но теперь, с глазу на глаз с побежденным, но по-прежнему страшным врагом, он испугался.
Харвуд это заметил. Ему показалось, что выход найден.
Вырастая в стране, где каждый стремится вырвать кусок изо рта более слабого, Харвуд в свое время увлекался гипнозом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Что вам нужно, наконец?
– Сейчас, сейчас… – Петерсон торопливо связывал ему руки и ноги заранее приготовленной проволокой. – Прежде всего, где Гарри Блеквелл?
Харвуд не ответил. После заточения Петерсона Блеквелл взбунтовался и сделал попытку к бегству. Несколько «лечебных», по выражению Смита, процедур облучения согнули его волю. Теперь Блеквелл сидит в изолированной камере под этим корпусом, и покорно, как настоящая машина, выполняет порученные ему расчеты. Освободить его нельзя ни в коем случае: он не забыл пыток – во-первых, а во-вторых – знает почти всю конструкцию «излучателя».
– Где Блеквелл?! – лишь теперь нервное напряжение вырвалось у Петерсона наружу. Он весь дрожал.
Дрожь проняла и Харвуда:
– Я уже ск-казал, что Б-блеквелл уехал в Америку…
– Ложь!.. Чен, идите-ка сюда!
Харвуд дернулся: Чен?! Он тут?!.. Так пусть же как верный пес бросится на этих двух! Пусть зубами, когтями – чем угодно! – отстаивает своего хозяина!
Но Чен даже не взглянул в сторону Харвуда, не обратил внимания на призыв Петерсона. Быстрыми шагами, сосредоточенный, он подошел к Щеглову и что-то зашептал ему на ухо. Харвуд услышал лишь одно слово: «Паркер». Щеглов утвердительно кивнул.
– Чен, прошу вас… – властная интонация в голосе Петерсона сменилась просительной. – Скажите, где Блеквелл?
Старый китаец посмотрел на Щеглова. Тот сделал едва заметный жест.
– Инженер Блеквелл через несколько минут будет здесь, – сказал Чен и вышел из лаборатории.
Харвуд отвернулся, закрыл глаза. Как хищник, попавший в западню, после первого припадка бешеной злости он затих, притаился, выискивая шанс на спасение. Его мозг работал в эти минуты напряженно.
Прежде всего – любой ценой выиграть время. Вскоре прилетит Джонсон, а тогда дело может пойти по-иному. Значит, нужно отмалчиваться, оттягивать, по капле раскрывать те тайны, которые будут от него потребованы.
Он ожидал вопросов, но их не било. Щеглов не торопился: до сумерек еще далеко, а раньше ничего сделать не удастся. Петерсон, взволнованный предстоящей встречей с другом, которого уже не надеялся видеть в живых, возбужденно бегал по лаборатории с пистолетом в руках, – лысый, коренастый, мало похожий на инженера.
Но вот послышались шаги в коридоре. Петерсон бросился туда и закричал:
– Гарри!.. Милый!.. Да как же…
Он запнулся.
В комнату, поддерживаемый Ченом, шаткой походкой вошел очень высокий и такой худой человек, что его, казалось, можно было бы завязать узлом. Лицо Блеквелла имело бледный, даже зеленоватый цвет. Голова тряслась. Большие черные глаза были полны тоски и боли.
В первый миг Блеквелл, вероятно, не мог понять, что здесь происходит. Связанный босс… Джек и незнакомец с пистолетами в руках… А затем взвизгнул и ткнул в Харвуда острым, как веретено, пальцем:
– Он… он… пытал меня! А, пытал?
Петерсон, «всемирный миротворец», поставивший своей целью перевоспитать самых мерзких преступников, забыв о собственных пацифистских установках, прыгнул на Харвуда, ухватил его за классический нос, прищемил и крутил, повторяя:
– Пытал?!.. Пытал?!
– Достаточно! – Щеглов оттолкнул Петерсона. – Он получит то, что заслужил, но немного позже.
Джек поднялся, пошатываясь, тяжело дыша.
– Ну, мистер Харвуд, теперь отвечайте: куда вы запрятали «излучатель власти»? – Щеглов сел на стул и закурил папиросу. – Затем: где находится тайный ход из Гринхауза наружу?
– Не скажу!.. Ничего не скажу! – истерически выкрикнул Харвуд.
– Не так громко. Я вас предупреждал.
Блеквелл подбежал к Щеглову, ухватил его за рукав:
– Я скажу. Во втором корпусе. Меня туда водили однажды. Там есть замаскированная дверь. Внизу большой зал. «Излучатель» смонтирован в танке.
– Вы туда не доберетесь! – зашипел Харвуд. – Нет, нет, не доберетесь!.. Мистер Петерсон, я могу возвратить вам фотокопии рукописи Вагнера. Кассеты лежат на столе и моей спальне.
– Хорошо, мы их заберем, – невозмутимо ответил за Джека Щеглов. – Сообщите, как туда пройти. И еще одно: когда возвратится Джонсон?
– Сейчас, сейчас! Вы погибнете все!
– Увидим. Чен, прошу вас: предупредите мистера Джонсона, что испытание «излучателя» переносится на завтра. Объясните также, что мистер Харвуд милостиво разрешает не беспокоить его до утра. А сейчас… Сейчас…
Щеглов посмотрел на Петерсона, задержал взгляд на Блеквелле. Мал, очень мал отряд даже для того, чтобы удерживать оборону, не говоря уж о попытке захватить весь Гринхауз. Да и что может сделать Гарри, если он едва стоит на ногах?.. А сейчас нужно немедленно начать поиски «излучателя» и потайного хода.
Он взвесил на ладони порядочную вязку ключей, отобранных у Харвуда, взглянул на плоский футлярчик с ультразвуковыми свистками, открывающими замки самых прочных дверей.
Ясно, что у Харвуда не вырвешь признаний, а если и получишь, то лживые. Придется искать вслепую. Но возле пленного нужно кого-нибудь оставить. Мало ли какие неожиданности могут встретиться здесь, где расступаются стены, открывая подземные переходы.
– Идите, Чен. А вы, Блеквелл…
Еще раз посмотрел Щеглов на долговязого американца. Можно ли доверять ему?… И решил: можно, Хотя бы потому, что ни один человек не забудет издевательств и не пожелает их повторения.
– А вы, Блеквелл, остаетесь на страже.
Он протянул Гарри отобранный у Харвуда пистолет:
– Стреляйте без сожаления. Но лишь в крайнем случае. Рот мы ему заткнем, чтобы не закричал.
Здесь и была допущена ошибка. Большая ошибка инженера Щеглова, приведшая впоследствии к целому ряду неприятных событий.
…Прошло не больше пяти минут с того времени, когда Щеглов и Петерсон отправились на розыски «излучателя». И вот вдали, нарастая, возник рокот мотора.
Харвуд встрепенулся. Гарри Блеквелл насторожился. Оба смотрели за окно; один – нетерпеливо и злорадно, второй – испуганно.
Рокот усиливался. Мимо окна проскользнула тень; большой вертолет, замедляя ход, приземлялся на площадке за хозяйственными постройками, метрах в двухстах от этого корпуса.
Отныне все внимание Блеквелла непроизвольно сосредоточилось на южной части Гринхауза. Он не хотел этого. Он отворачивался, заставляя себя думать о чем угодно, лишь бы не о том, что вот-вот в лабораторию ворвутся охранники. Но его взгляд встречался со взглядом Харвуда – торжествующим, хищным взглядом, – и у Гарри тоскливо сжималось сердце.
Слабый и безвольный, с расшатанной, подавленной психикой, Блеквелл в присутствии других не боялся бы ничего. Но теперь, с глазу на глаз с побежденным, но по-прежнему страшным врагом, он испугался.
Харвуд это заметил. Ему показалось, что выход найден.
Вырастая в стране, где каждый стремится вырвать кусок изо рта более слабого, Харвуд в свое время увлекался гипнозом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52