Тут есть несколько причин. Одна из них – в холодное время года мы чаще оказываемся в одном помещении с заболевшими людьми, чем в теплое. Отсюда и повышенная опасность переноса вируса. К тому же холод ослабляет защитные способности организма. В общем, каковы бы ни были причины простуды – холод как таковой тут ни при чем.
ПРОФИЛАКТИКА (1)
Легче предупредить болезнь, чем ее лечить.
Предотвращать болезни, конечно же, лучше, чем лечить. Но кто сказал, что это дешевле? Не будем упускать из виду, что предупрежденная болезнь только уступает место какой-то иной. Профилактика, увы, не спасает от смерти, и окончательная смертность все еще равна 100%.
Подсчитывать прибыли и убытки здравоохранения – вообще сомнительное дело, но давайте попробуем. Возьмем мужчину 45 лет. Он много курит, его вес несколько превышает положенный. Вероятность того, что в ближайшие 6 лет у него может случиться инфаркт, составляет 32%. Если прибегнуть к профилактическим мерам (стоимостью 3 тысячи марок), вероятность инфаркта снижается до 4%. 100 лечений обойдутся в 300 тысяч марок. В то же время лечение 29 предотвращенных инфарктов обошлось бы в 24 000 х 29 = 696 000 марок. Получается чистый выигрыш для здравоохранения (больничных касс): 696 000 – 300 000 = 396 000 марок.
На самом деле за эти 6 лет человек может, избавившись от инфаркта, заболеть другими болезнями, например СПИДом, и вся наша экономия обратится в прах.
Некоторые авторы вообще ставят под сомнение экономность профилактики по сравнению с лечением. Например, известный ученый Луиза Рассел в книге «Экономика профилактики» подвергает сомнению экономическую пользу прививок, которые делают всем, в то время как заболевают немногие, и деньги, потраченные на массовые прививки, разумно было бы расходовать на лечение конкретных случаев болезни – например, кори.
Другое дело, что экономия и забота о здоровье населения – понятия разные, а часто и противоречащие друг другу.
ПРОФИЛАКТИКА (2)
Больше профилактики – больше здоровья.
Нет никаких сомнений: за счет более высоких стандартов гигиены и питания, благодаря успешной профилактике таких болезней, как тиф, оспа, чума и холера, средняя продолжительность жизни людей возросла за последнее столетие с 40 до 70 лет. Наивно полагать, что дальнейшие профилактические меры будут так же значительно увеличивать срок жизни людей. Рак и сердечно-сосудистые заболевания оказались куда более крепким орешком, чем инфекционные болезни.
Сейчас же представляется более эффективным лечить явные заболевания, чем подвергать всех скрининговым процедурам (рентгену, прививкам, обследованиям). Врачи ставят под сомнение целесообразность прививок от коклюша, которые несут многочисленные побочные эффекты, от клещей, которые уносят больше жизней, чем сами укусы клещей, от малярии («Опасность тяжелых последствий малярийных прививок для здоровья человека ничуть не меньше, чем опасность самой малярии», – утверждают специалисты по тропическим болезням).
Мы не против прививок, мы только хотим предупредить распространенное заблуждение, состоящее в том, что профилактика исчерпывает весь набор средств охраны здоровья людей.
ПРОТЕКЦИОНИЗМ
Протекционизм помогает создавать рабочие места в собственной стране.
Увы, это заблуждение. Страна, которая пытается защитить свою промышленность от иностранной конкуренции таможенными тарифами или иными ограничениями, как правило, косвенно наносит ущерб другим отраслям собственной индустрии. Известно например, что активную протекционистскую политику проводила Америка при президентстве Рейгана. За счет, например, пошлин на ввозимую сталь удалось спасти 17 тысяч рабочих мест в сталелитейной промышленности, но зато другие компании вынуждены были платить больше за сталь, которую они использовали в своих изделиях – автомобилях, самолетах и т.п. Их товары стали менее конкурентоспособными, и соответствующие потери имели результатом сокращение 53 тысяч рабочих мест.
Так что мы рекомендуем очень осторожно относиться к призывам политиков увеличить таможенные сборы, чтобы защитить собственное производство. Возможно, в какой-то отрасли это и позволит спасти рабочие места, но если рассматривать проблему в целом, результат наверняка получится отрицательным. Нельзя забывать, что любая протекционистская мера удорожает, прямо или косвенно, производимый в стране продукт, и это немедленно отражается на всей экономике. Японцы платят за одежду и текстильные товары вдвое больше, чем могли бы, а за хлеб и рис – в три-семь раз больше. Соответственно возрастает оплата труда – и цена производимой в стране продукции.
Если «Фольксваген» и «Даймлер Бенц» жалуются на трудности сбыта автомобилей за рубежом – это следствие того, что они вынуждены платить вдвое-втрое больше за энергию и сталь по сравнению с иностранными государствами, где шахтеры и сталевары не так основательно изолированы от конкуренции, и когда по автомобильным заводам прокатится волна увольнений, уволенные должны в первую очередь «поблагодарить» за это собственную таможню.
ПРОТИВОЗАЧАТОЧНЫЕ ПИЛЮЛИ
Из-за противозачаточных пилюль снижается рождаемость.
Снижение темпов рождаемости, наблюдаемое сейчас во всем мире, отнюдь не результат применения различных противозачаточных средств, как полагают многие. Темпы рождаемости упали в развитых индустриальных странах задолго до появления противозачаточных пилюль, и скоро эта тенденция проявится и в странах третьего мира.
Вот некоторые данные: в Таиланде в 1975 году у каждой женщины было в среднем 4,6 ребенка, в 1987 – 2,3, в Колумбии в 1976 году 4,7, в 1990 – 2,8 и так далее во всех странах Азии и Африки. Конечно, можно обнаружить некоторое соответствие между падением темпов рождаемости и распространением противозачаточных средств, но с таким же успехом можно отслеживать связь между рождением ребенка и появлением венценосных журавлей. На самом деле надо искать иные причины этого.
Одна из них – изменение родительских представлений о том, сколько детей надо иметь в семье. Представление о том, каков должен быть размер семьи, всегда было краеугольным камнем демографии общества. Конечно же, всегда был некоторый процент нежеланных детей (именно на эту составляющую могут повлиять противозачаточные средства), но в принципе во всем мире родители так или иначе добивались того, что имели столько детей, сколько планировали. Скажем, в начале XIX века в семье европейского крестьянина было в среднем четыре ребенка, а американского – шесть, но не потому, что американские матери были более плодовитыми, – просто в Европе земля была уже заранее поделена в расчете на возможное число наследников, а в Америке фермеру достаточно было послать подросшего сына подальше на Запад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
ПРОФИЛАКТИКА (1)
Легче предупредить болезнь, чем ее лечить.
Предотвращать болезни, конечно же, лучше, чем лечить. Но кто сказал, что это дешевле? Не будем упускать из виду, что предупрежденная болезнь только уступает место какой-то иной. Профилактика, увы, не спасает от смерти, и окончательная смертность все еще равна 100%.
Подсчитывать прибыли и убытки здравоохранения – вообще сомнительное дело, но давайте попробуем. Возьмем мужчину 45 лет. Он много курит, его вес несколько превышает положенный. Вероятность того, что в ближайшие 6 лет у него может случиться инфаркт, составляет 32%. Если прибегнуть к профилактическим мерам (стоимостью 3 тысячи марок), вероятность инфаркта снижается до 4%. 100 лечений обойдутся в 300 тысяч марок. В то же время лечение 29 предотвращенных инфарктов обошлось бы в 24 000 х 29 = 696 000 марок. Получается чистый выигрыш для здравоохранения (больничных касс): 696 000 – 300 000 = 396 000 марок.
На самом деле за эти 6 лет человек может, избавившись от инфаркта, заболеть другими болезнями, например СПИДом, и вся наша экономия обратится в прах.
Некоторые авторы вообще ставят под сомнение экономность профилактики по сравнению с лечением. Например, известный ученый Луиза Рассел в книге «Экономика профилактики» подвергает сомнению экономическую пользу прививок, которые делают всем, в то время как заболевают немногие, и деньги, потраченные на массовые прививки, разумно было бы расходовать на лечение конкретных случаев болезни – например, кори.
Другое дело, что экономия и забота о здоровье населения – понятия разные, а часто и противоречащие друг другу.
ПРОФИЛАКТИКА (2)
Больше профилактики – больше здоровья.
Нет никаких сомнений: за счет более высоких стандартов гигиены и питания, благодаря успешной профилактике таких болезней, как тиф, оспа, чума и холера, средняя продолжительность жизни людей возросла за последнее столетие с 40 до 70 лет. Наивно полагать, что дальнейшие профилактические меры будут так же значительно увеличивать срок жизни людей. Рак и сердечно-сосудистые заболевания оказались куда более крепким орешком, чем инфекционные болезни.
Сейчас же представляется более эффективным лечить явные заболевания, чем подвергать всех скрининговым процедурам (рентгену, прививкам, обследованиям). Врачи ставят под сомнение целесообразность прививок от коклюша, которые несут многочисленные побочные эффекты, от клещей, которые уносят больше жизней, чем сами укусы клещей, от малярии («Опасность тяжелых последствий малярийных прививок для здоровья человека ничуть не меньше, чем опасность самой малярии», – утверждают специалисты по тропическим болезням).
Мы не против прививок, мы только хотим предупредить распространенное заблуждение, состоящее в том, что профилактика исчерпывает весь набор средств охраны здоровья людей.
ПРОТЕКЦИОНИЗМ
Протекционизм помогает создавать рабочие места в собственной стране.
Увы, это заблуждение. Страна, которая пытается защитить свою промышленность от иностранной конкуренции таможенными тарифами или иными ограничениями, как правило, косвенно наносит ущерб другим отраслям собственной индустрии. Известно например, что активную протекционистскую политику проводила Америка при президентстве Рейгана. За счет, например, пошлин на ввозимую сталь удалось спасти 17 тысяч рабочих мест в сталелитейной промышленности, но зато другие компании вынуждены были платить больше за сталь, которую они использовали в своих изделиях – автомобилях, самолетах и т.п. Их товары стали менее конкурентоспособными, и соответствующие потери имели результатом сокращение 53 тысяч рабочих мест.
Так что мы рекомендуем очень осторожно относиться к призывам политиков увеличить таможенные сборы, чтобы защитить собственное производство. Возможно, в какой-то отрасли это и позволит спасти рабочие места, но если рассматривать проблему в целом, результат наверняка получится отрицательным. Нельзя забывать, что любая протекционистская мера удорожает, прямо или косвенно, производимый в стране продукт, и это немедленно отражается на всей экономике. Японцы платят за одежду и текстильные товары вдвое больше, чем могли бы, а за хлеб и рис – в три-семь раз больше. Соответственно возрастает оплата труда – и цена производимой в стране продукции.
Если «Фольксваген» и «Даймлер Бенц» жалуются на трудности сбыта автомобилей за рубежом – это следствие того, что они вынуждены платить вдвое-втрое больше за энергию и сталь по сравнению с иностранными государствами, где шахтеры и сталевары не так основательно изолированы от конкуренции, и когда по автомобильным заводам прокатится волна увольнений, уволенные должны в первую очередь «поблагодарить» за это собственную таможню.
ПРОТИВОЗАЧАТОЧНЫЕ ПИЛЮЛИ
Из-за противозачаточных пилюль снижается рождаемость.
Снижение темпов рождаемости, наблюдаемое сейчас во всем мире, отнюдь не результат применения различных противозачаточных средств, как полагают многие. Темпы рождаемости упали в развитых индустриальных странах задолго до появления противозачаточных пилюль, и скоро эта тенденция проявится и в странах третьего мира.
Вот некоторые данные: в Таиланде в 1975 году у каждой женщины было в среднем 4,6 ребенка, в 1987 – 2,3, в Колумбии в 1976 году 4,7, в 1990 – 2,8 и так далее во всех странах Азии и Африки. Конечно, можно обнаружить некоторое соответствие между падением темпов рождаемости и распространением противозачаточных средств, но с таким же успехом можно отслеживать связь между рождением ребенка и появлением венценосных журавлей. На самом деле надо искать иные причины этого.
Одна из них – изменение родительских представлений о том, сколько детей надо иметь в семье. Представление о том, каков должен быть размер семьи, всегда было краеугольным камнем демографии общества. Конечно же, всегда был некоторый процент нежеланных детей (именно на эту составляющую могут повлиять противозачаточные средства), но в принципе во всем мире родители так или иначе добивались того, что имели столько детей, сколько планировали. Скажем, в начале XIX века в семье европейского крестьянина было в среднем четыре ребенка, а американского – шесть, но не потому, что американские матери были более плодовитыми, – просто в Европе земля была уже заранее поделена в расчете на возможное число наследников, а в Америке фермеру достаточно было послать подросшего сына подальше на Запад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70