Это было настоящим гонением на православие.
Как ни тяжело, надо признать: одну важную черту массового сознания верно подметили демократы “первой волны” — избалованность людей высокой надежностью социальной системы СССР. Ее они и использовали. Два поколения выросли у нас в новых, никогда раньше не бывавших в истории России условиях: при отсутствии угроз и опасностей. Вернее, при иллюзии отсутствия угроз. Причем эта иллюзия проникла глубоко в душу, в подсознание. Реально мы даже не верили в существование холодной войны — считали ее пропагандой. Нам казалось смешным, что на Западе устраивают учебные атомные тревоги, проводят учебные эвакуации целых городов. Нам даже стали казаться смешными и надуманными все реальные страхи и угрозы, в среде которых закаляется человек на Западе: угроза безработицы, бедности, болезни при нехватке денег на лекарства. Мы из нашего воображения вычистили даже чужие угрозы, чтобы жить совершенно беззаботно.
Человек у нас привык к тому, что жизнь может только улучшаться, а все социальные блага, которыми он располагает, являются как бы естественной частью окружающей природной среды и не могут исчезнуть из-за его, человека, политических установок и решений. Человек перестал, например, видеть связь между светом в его лампочке и энергетической системой страны. Он уверовал, что свет этот — явление природы, и никакой Чубайс, никакая приватизация не могут этот свет у него отнять. Испанский философ Ортега-и-Гассет давно сказал важную и неприятную вещь: “избалованные массы настолько наивны, что считают всю нашу материальную и социальную организацию, предоставленную в их пользование наподобие воздуха, такой же естественной, как воздух, ведь она всегда на месте и почти так же совершенна, как природа”.
Горе в том, что это состояние избалованности господствующее меньшинство научилось поддерживать, даже без больших затрат. Подержанные автомобили, блеск витрин, поощрение греха и лени — все это соблазняет молодежь, и она хиреет. Так ребенка можно уморить, кормя его конфетами и поя разбавленной водкой — он и не потребует здоровой пищи. Те, кто устоял, должны оставить распри и объединяться — помочь ослабевшим. Иначе не уцелеют и те, кто сегодня благополучен. Беда, идущая на Россию, разбираться не будет.
Июнь 2000г.
Ядро нашего общества — существует ли оно?
Многопартийность в России, о необходимости которой так много говорили антикоммунисты, буксует. КПСС, партия «соборного» типа, которая потому и не была партией (то есть представительницей «части»), исчезла, не выдержав кризиса поиска путей. Но набора партий, выражающих разные интересы в конфликте, не возникло. Не таков конфликт и не таково общество.
На наших глазах ведется эксперимент по искусственному созданию партии без идеологии, с абсурдным названием «Единство», несовместимым с самим понятием партии. Это — попытка создания КПСС без советского строя. Вряд ли эксперимент будет долгим, но польза от него есть. Это еще один опыт, пусть и неудачный. Понятно, что без программы объединить людей нельзя. Повторяя каждую неделю, что программы нет, потому что какой-то Греф запаздывает с ее написанием, бригада Путина быстро теряет баллы. А те странные бумаги, которые «утекают» из ведомства Грефа, видимо, для изучения общественного мнения, просто приводят человека в недоумение. Неужели это всерьез?
Партий не возникает потому, что группы и группки политиков не выражают чаяний, идеалов и интересов крупных социальных групп. Как же превращаются чаяния в политические программы, на которых строятся партии?
Любая цивилизация имеет в своем культурном основании большой миф о ее истоках и становлении. Например, миф Запада — идея о «столбовой дороге», ведущей к современному Западу от Древней Греции и Рима. В философии этот миф представлен Гегелем: лишь Запад имеет историю, все остальные «выпали» из нее, поскольку уклонились от «столбовой дороги».
В квазинаучном виде этот миф оформлен историческим материализмом как объективный закон соответствия производительных сил и производственных отношений, задающий «правильную» смену общественно-экономических формаций. В этом с истматом совпадает либерализм, ставящий под сомнение лишь необходимость следующих за капитализмом формаций. Для либералов капитализм — конец истории, а для марксизма — конец предыстории. Можно сказать, что истмат и либерализм — двуликий евроцентристский миф Запада. Именно борьба между двумя этими «ликами» создает устойчивую двухпартийную систему, в которой конкурируют два варианта, сходные в главном.
Большой цивилизационный миф всегда имеет свое социальное измерение, наполнение которого меняется соответственно историческим условиям. Социальный миф стабилизирует настоящее, оправдывая его грядущим «светлым будущим». Он питается и религией, и наукой, и народными суевериями.
Христианство с его верой в Царство Божье питало много социальных мифов (ересей) — о возможности устроения этого Царства на земле, о граде Китеже, о благодати бедности. Это на длительные эпохи стабилизировало социальный порядок. На изломах христианства возникали большие социальные движения (крестьянские войны и буржуазные революции, связанные с Реформацией).
Марксизм как миф «от науки» стабилизировал буржуазное общество — несмотря на революционность марксизма, а возможно, именно благодаря ей. Реальные пролетарские революции произошли на «изломе» марксизма (через ленинизм, маоизм и другие виды «национальных марксизмов»). Во всех случаях под знаменем пролетарских революций происходили революции крестьянские. Пролетариат оказался самым нереволюционным классом. Видимо, не только вследствие сути атомизированных наемных работников, но и потому, что был «успокоен» истматом: мол, будущее за пролетариатом, надо только дождаться, когда производительные силы потребуют смены производственных отношений.
Вероятно, еще важнее, что миф, овладевший массовым сознанием, мобилизует правящий слой общества на то, чтобы понемногу изменять социальный порядок, обеспечивая достаточный уровень согласия подданных. Так менялось феодальное общество под воздействием христианских мифов и ересей, так меняется, и довольно быстро, буржуазное общество под влиянием мифов марксизма (отсюда социал-демократия через раз у власти и «социальное» государство). Получив от марксизма сигнал, что «пролетариат — могильщик буржуазии», капитализм устранил пролетариат, дав ему ничтожную собственность и создав массовую культуру с буржуазными ценностями.
В России революция произошла под «заемным» знаменем марксизма, а по мере развития советского строя, принципиально противоречившего истмату, часть общества, восприимчивая к марксизму как идеологии, быстро сужалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92