И он сквозь слезы сказал:
– Хочу домой!
Никто не знал, как трудно было ему произнести эти слова. Его гордость была унижена. Он почувствовал себя слабым и беспомощным. Он погибал. Но слова «хочу домой» стали для него тем спасательным кругом, который не дал ему пойти ко дну.
Ольга Ивановна наклонилась к нему и сняла очки. И от этого она стала уютной и родной. И Алеша поднял на нее свои глаза, полные слез.
Ему нужно было сказать, что он знает дорогу, что ему нужно только тридцать пять копеек на билет, а от вокзала он дойдет сам. И что деньги он обязательно отдаст: пришлет по почте. Но почему-то он не мог произнести ни слова.
А Ольга Ивановна сказала:
– Собирайтесь, мы поедем провожать Алешу!
Она выпрямилась, надела очки и снова стала похожа на строгую полновластную хозяйку дома.
– Вот здорово! – сказал Марат. – В Москву поедем!
– Отлично! – сказал Сергей Владимирович. – Иду натягивать ботинки.
И весь дом пришел в движение. Все собирались в дорогу дружно, без суеты, без споров, не мешая друг другу. Словно в доме, как на хорошем корабле, все знали, что кому надо делать.
Алеша сидел на стуле и наблюдал за приготовлениями. В это время он почувствовал, что кто-то трется о его ногу. Он наклонил голову и увидел Пятницу. Песик смотрел на него глазами, полными счастья, благодаря его за верность и обед. «Не стоит унывать! – говорили его глаза. – Жизнь не так страшна, если смотреть на нее веселее. Слышишь, мой повелитель?»
И Алеша решил, что никогда не расстанется с Пятницей.
16. Прощай, станция Мальчики!
Прощай, станция Мальчики!
До свидания, домики ростом в один этаж, дорожки, проложенные в снегу, киоск с сосульками, похожими на неровную ледяную челку. До свидания, холодные угольки костра. До свидания, мальчишки, в честь которых названа станция, и старшина милиции Синяк!
Было уже темно, когда Алеша с Маратом, Ольгой Ивановной, Сергеем Владимировичем и неизменным Пятницей поднялись на пустынную платформу станции Мальчики. Теперь все они, конечно, исключая летнего пса, знали о том, что заставило Алешу пуститься в путь, и семья Карнаковых убедила его, что он не лишний человек в доме, что папа и мама, забыв обо всех своих ссорах и раздорах, наверняка сбились с ног, разыскивая сына. Они очень ждут его, и поэтому надо спешить.
Алеша шел впереди со своим новым другом, и они вели разговор.
– А у тебя есть марка со снежным человеком? – спрашивал Алеша.
И Марат отвечал:
– А разве такая марка есть?
– Должна быть! – убежденно говорил Алеша. – Ведь есть марка со спутником, с атомоходом. Все, что открывают люди, рисуют на марках. Мне бы очень хотелось повидать снежного человека, а тебе?
– Где его увидишь? – отвечал Марат.
И друг тут же уточнял:
– В Тибете! Вот бы попасть в Тибет!
– У меня есть тибетская марка, – говорил Марат.
– Я буду присылать тебе письма с красивыми марками, ладно? – откликался Алеша.
– Запиши мой адрес, – говорил Марат.
– Мне негде записать, я запомню.
– А не забудешь?
– Нет, никогда не забуду. Говори!
– Станция Мальчики, улица…
Но тут из-за спины послышался голос Сергея Владимировича:
– Поторапливайтесь! Скоро поезд.
На платформе горел фонарь. Он был похож на перевернутую тарелку. Ветер слегка раскачивал фонарь, и тень от столба ходила по снегу взад-вперед, как маятник.
На платформе было несколько пассажиров и дежурный по станции в красной шапочке. На этот раз он оказался мужчиной с бородой. И Алеше показалось, что это утренняя дежурная ради шутки приклеила себе бороду.
– Четыре билета, – сказал папа Марата, склонившись к светящемуся окошечку кассы.
– Я один доеду, спасибо, – сказал Алеша.
Но Марат потянул его за рукав:
– Нет, нет, мы поедем вместе. Поговорим в поезде.
Вдалеке показались огни электрички. Алеша еще раз оглянулся на станцию. На белом щите крупными черными буквами было написано: «Мальчики». Еще утром это была незнакомая, чужая станция, а сейчас она навсегда вошла в Алешину жизнь. Потому что любой уголок земли, где ты встречаешь друзей, становится родным.
Поезд был уже совсем близко, когда Алеша вспомнил о Пятнице. Маленький песик ни на шаг не отходил от него, полностью доверив ему свою судьбу. Неужели сейчас они расстанутся навсегда?
– А как быть с Пятницей? – спросил Алеша.
Сергей Владимирович покачал головой. Ольга Ивановна сказала:
– Придется оставить его здесь. С собаками в поезд не пускают.
В это время поезд подошел к платформе и затормозил. Все сели в вагон. На перроне остался один только пес Пятница. Он стоял маленький, одинокий и несчастный. У Алеши сжалось сердце. Поезд тронулся.
И тут произошло нечто совсем неожиданное. Пятница побежал вслед за вагоном и с разбегу прыгнул на площадку электрички, где стоял Алеша со своими новыми друзьями.
– Пятница! – крикнул Алеша и, схватив пса, поднял его и прижал к своей бурой дубленке.
Пес хотя с виду был невелик, но оказался тяжелым. Однако Алеша держал его на руках. А Пятница, воспользовавшись моментом, лизнул своего покровителя в щеку.
– Оказывается, пес сам распорядился своей судьбой, – сказал Сергей Владимирович, протирая очки.
– Придется его высадить на следующей станции, – сказала Ольга Ивановна.
Алеша забеспокоился. Но Марат, хорошо знавший свою маму, дернул его за рукав: мол, молчи, все будет в порядке. И действительно, через пять минут Ольга Ивановна уже сидела на корточках перед песиком и, поглаживая его, приговаривала:
– Ишь ты, паршивец! Как это тебя угораздило прыгнуть на ходу? Отвечай!
Но что мог ей ответить Пятница? Он только усиленно крутил своим коротким хвостиком и поглядывал на Алешу.
17. Домой
Поезд домой всегда едет недостаточно быстро, тем более если кажется, что ты не был дома целую вечность. Сегодня утром, покидая свой дом, Алеша был уверен, что вернется через много-много лет другим человеком. Но пусть он возвращался в тот же день, возвращался не плечистым, высоким мужчиной, а все таким же Алешей – и старая шубка не стала ему мала, и ботинки не жали, и варежки висели на тесемочках, как будто без них могли убежать, – все же на станции Мальчики с ним, с Алешей, произошло что-то значительное. Это путешествие вернуло ему веру в хороших людей, веру в то, что черная копоть не вечно застилает солнце: проходит время, и оно вновь сияет в голубом небе без единого пятнышка, хотя кое-кто и говорит, что на солнце есть пятна.
Поезд мчался, подгоняемый Алешиным нетерпением. За окном ничего не было видно. Только огни – много огней – на земле и в небе светили, мерцали, указывали путь людям и поездам.
Алеша представлял себе, как он взбежит по крутой лестнице на третий этаж, как, не снимая варежки, нажмет на кнопку звонка. Как мама и папа будут обнимать его, тискать, словно желая убедиться, что это он, Алеша, живой и невредимый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
– Хочу домой!
Никто не знал, как трудно было ему произнести эти слова. Его гордость была унижена. Он почувствовал себя слабым и беспомощным. Он погибал. Но слова «хочу домой» стали для него тем спасательным кругом, который не дал ему пойти ко дну.
Ольга Ивановна наклонилась к нему и сняла очки. И от этого она стала уютной и родной. И Алеша поднял на нее свои глаза, полные слез.
Ему нужно было сказать, что он знает дорогу, что ему нужно только тридцать пять копеек на билет, а от вокзала он дойдет сам. И что деньги он обязательно отдаст: пришлет по почте. Но почему-то он не мог произнести ни слова.
А Ольга Ивановна сказала:
– Собирайтесь, мы поедем провожать Алешу!
Она выпрямилась, надела очки и снова стала похожа на строгую полновластную хозяйку дома.
– Вот здорово! – сказал Марат. – В Москву поедем!
– Отлично! – сказал Сергей Владимирович. – Иду натягивать ботинки.
И весь дом пришел в движение. Все собирались в дорогу дружно, без суеты, без споров, не мешая друг другу. Словно в доме, как на хорошем корабле, все знали, что кому надо делать.
Алеша сидел на стуле и наблюдал за приготовлениями. В это время он почувствовал, что кто-то трется о его ногу. Он наклонил голову и увидел Пятницу. Песик смотрел на него глазами, полными счастья, благодаря его за верность и обед. «Не стоит унывать! – говорили его глаза. – Жизнь не так страшна, если смотреть на нее веселее. Слышишь, мой повелитель?»
И Алеша решил, что никогда не расстанется с Пятницей.
16. Прощай, станция Мальчики!
Прощай, станция Мальчики!
До свидания, домики ростом в один этаж, дорожки, проложенные в снегу, киоск с сосульками, похожими на неровную ледяную челку. До свидания, холодные угольки костра. До свидания, мальчишки, в честь которых названа станция, и старшина милиции Синяк!
Было уже темно, когда Алеша с Маратом, Ольгой Ивановной, Сергеем Владимировичем и неизменным Пятницей поднялись на пустынную платформу станции Мальчики. Теперь все они, конечно, исключая летнего пса, знали о том, что заставило Алешу пуститься в путь, и семья Карнаковых убедила его, что он не лишний человек в доме, что папа и мама, забыв обо всех своих ссорах и раздорах, наверняка сбились с ног, разыскивая сына. Они очень ждут его, и поэтому надо спешить.
Алеша шел впереди со своим новым другом, и они вели разговор.
– А у тебя есть марка со снежным человеком? – спрашивал Алеша.
И Марат отвечал:
– А разве такая марка есть?
– Должна быть! – убежденно говорил Алеша. – Ведь есть марка со спутником, с атомоходом. Все, что открывают люди, рисуют на марках. Мне бы очень хотелось повидать снежного человека, а тебе?
– Где его увидишь? – отвечал Марат.
И друг тут же уточнял:
– В Тибете! Вот бы попасть в Тибет!
– У меня есть тибетская марка, – говорил Марат.
– Я буду присылать тебе письма с красивыми марками, ладно? – откликался Алеша.
– Запиши мой адрес, – говорил Марат.
– Мне негде записать, я запомню.
– А не забудешь?
– Нет, никогда не забуду. Говори!
– Станция Мальчики, улица…
Но тут из-за спины послышался голос Сергея Владимировича:
– Поторапливайтесь! Скоро поезд.
На платформе горел фонарь. Он был похож на перевернутую тарелку. Ветер слегка раскачивал фонарь, и тень от столба ходила по снегу взад-вперед, как маятник.
На платформе было несколько пассажиров и дежурный по станции в красной шапочке. На этот раз он оказался мужчиной с бородой. И Алеше показалось, что это утренняя дежурная ради шутки приклеила себе бороду.
– Четыре билета, – сказал папа Марата, склонившись к светящемуся окошечку кассы.
– Я один доеду, спасибо, – сказал Алеша.
Но Марат потянул его за рукав:
– Нет, нет, мы поедем вместе. Поговорим в поезде.
Вдалеке показались огни электрички. Алеша еще раз оглянулся на станцию. На белом щите крупными черными буквами было написано: «Мальчики». Еще утром это была незнакомая, чужая станция, а сейчас она навсегда вошла в Алешину жизнь. Потому что любой уголок земли, где ты встречаешь друзей, становится родным.
Поезд был уже совсем близко, когда Алеша вспомнил о Пятнице. Маленький песик ни на шаг не отходил от него, полностью доверив ему свою судьбу. Неужели сейчас они расстанутся навсегда?
– А как быть с Пятницей? – спросил Алеша.
Сергей Владимирович покачал головой. Ольга Ивановна сказала:
– Придется оставить его здесь. С собаками в поезд не пускают.
В это время поезд подошел к платформе и затормозил. Все сели в вагон. На перроне остался один только пес Пятница. Он стоял маленький, одинокий и несчастный. У Алеши сжалось сердце. Поезд тронулся.
И тут произошло нечто совсем неожиданное. Пятница побежал вслед за вагоном и с разбегу прыгнул на площадку электрички, где стоял Алеша со своими новыми друзьями.
– Пятница! – крикнул Алеша и, схватив пса, поднял его и прижал к своей бурой дубленке.
Пес хотя с виду был невелик, но оказался тяжелым. Однако Алеша держал его на руках. А Пятница, воспользовавшись моментом, лизнул своего покровителя в щеку.
– Оказывается, пес сам распорядился своей судьбой, – сказал Сергей Владимирович, протирая очки.
– Придется его высадить на следующей станции, – сказала Ольга Ивановна.
Алеша забеспокоился. Но Марат, хорошо знавший свою маму, дернул его за рукав: мол, молчи, все будет в порядке. И действительно, через пять минут Ольга Ивановна уже сидела на корточках перед песиком и, поглаживая его, приговаривала:
– Ишь ты, паршивец! Как это тебя угораздило прыгнуть на ходу? Отвечай!
Но что мог ей ответить Пятница? Он только усиленно крутил своим коротким хвостиком и поглядывал на Алешу.
17. Домой
Поезд домой всегда едет недостаточно быстро, тем более если кажется, что ты не был дома целую вечность. Сегодня утром, покидая свой дом, Алеша был уверен, что вернется через много-много лет другим человеком. Но пусть он возвращался в тот же день, возвращался не плечистым, высоким мужчиной, а все таким же Алешей – и старая шубка не стала ему мала, и ботинки не жали, и варежки висели на тесемочках, как будто без них могли убежать, – все же на станции Мальчики с ним, с Алешей, произошло что-то значительное. Это путешествие вернуло ему веру в хороших людей, веру в то, что черная копоть не вечно застилает солнце: проходит время, и оно вновь сияет в голубом небе без единого пятнышка, хотя кое-кто и говорит, что на солнце есть пятна.
Поезд мчался, подгоняемый Алешиным нетерпением. За окном ничего не было видно. Только огни – много огней – на земле и в небе светили, мерцали, указывали путь людям и поездам.
Алеша представлял себе, как он взбежит по крутой лестнице на третий этаж, как, не снимая варежки, нажмет на кнопку звонка. Как мама и папа будут обнимать его, тискать, словно желая убедиться, что это он, Алеша, живой и невредимый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10