Вот бы раздобыть такую дудочку, и будет она всегда жалеть и утешать. Недаром ее назвали жалейкой...
А потом среди труб он увидел потемневший от времени почтовый рожок. Он напал на след! Разве это был не тот самый рожок, который Певица Тра-ля-ля принесла в класс?! Рожок не изменился, только уменьшился, как уменьшаются все предметы, когда люди вырастают...
Бамбус забыл о предостерегающей надписи "Инструменты руками не трогать" и снял с гвоздя почтовый рожок. Он ощутил в руке приятный холодок меди. И искренне, как мальчишка-пятиклассник, поверил, что если заиграть на рожке, Певица Тра-ля-ля услышит знакомый сигнал и придет на его зов. Предсказатель землетрясений вдохнул побольше воздуха, сложил губы колечком и поднял маленькую трубу. И сразу в залах музея зазвучал хрипловатый призывный "апев, который в прошлом веке извещал о прибытии почты. Бамбус покраснел от напряжения, с непривычки не хватало дыхания, но он не опускал рожка и повторил сигнал снова и снова. И когда набирал новую порцию воздуха, то слышал трепетное звенящее эхо - это все трубы музея откликались на сигнал почтового рожка.
Неожиданно за его спиной раздался сухой женский голос:
- Гражданин, что это значит?!
Бамбус опустил рожок и оглянулся. Перед ним стояла Певица Траля-ля. Она явилась по сигналу. Он не узнал ее лица, потому что старость, как маскарадная маска, делает человека неузнаваемым. Но в пожилой женщине было нечто такое, что не умещается под маской:
нос учительницы пения, как в молодые годы, был воинственно вздернут вверх.
Да, да, это была она. Глаза Бамбуса засверкали, и он сказал:
- Здравствуйте!
- Мое почтение, - холодно ответила смотрительница музея.
- Я приехал с Края Света, я... - начал было Бамбус.
Но смотрительница музея бросила на него отчужденный взгляд и сказала:
- Вы меня с кем-то путаете!
- Нет, нет! Я же Бамбус, помните?..
- Не помню.
- Как же - пятый "Б"! Вы просто не узнаете меня. Усы. Лысина.
Конечно, вы меня не узнаете, но я вас очень хорошо помню... "По разным странам я бродил, и мой сурок со мною".
Пожилая женщина с воинственно вздернутым носом холодно смотрела на Бамбуса, не видя в нем никого, кроме как нарушителя музейного порядка. А он предпринимал все новые попытки оживить ее память, которая застыла, как капля смолы на коре дерева.
- У нас в классе не было горна. Вы принесли в школу вот этот почтовый рожок...
- Повесьте на место рожок. Это единственный экспонат такого рода.
Не плавилась застывшая смола. Не узнавала учительница пения Бамбуса. Не вспоминала пятого "Б". И тогда он, отчаявшись, сказал:
- Мы ещё называли вас Певица Тра-ля-ля.
- Певица Тра-ля-ля... - Она усмехнулась, и голос её дрогнул. - Да, да, они меня называли так.
Капелька смолы потеплела и медленно поползла, живая и ароматная. И чтобы не дать этой капле застыть, Бамбус стал рассказывать Певице Тра-ля-ля о ней самой же.
- А помните, как вы съехали вниз на перилах?
- Не может быть! - вырвалось у бывшей учительницы пения.
- В самом деле съехали... Я обычно сидел на "Камчатке" и очень досаждал вам. И однажды вы рассердились и крикнули мне: "Бамбус!" С тех пор я стал Бамбусом. Вспомнили?
- Это было так давно... - Она взяла из его рук почтовый рожок и повесила на место.
- Да, это было давно... Вы стояли у окна, а у меня была резинка, надетая на два пальца. Я скатал покрепче бумажку, послюнявил ее и выстрелил в вас. Я всегда мазал. Но тут я попал... Вы вскрикнули и пошли к двери, закрыв глаза ладонью...
Она пожала плечами и спокойно сказала:
- Разное случалось.
Бамбус не сводил с нее глаз. Он как бы испытывал ее.
- Я бегал к глазной больнице и все смотрел в окна, чтобы увидеть вас... Больницу-то вы помните?
- Я не была в больнице.
- Значит, все обошлось?! - воскликнул Бамбус. - А я, знаете, столько лет переживал. Я и теперь боялся встретить вас...
Он осекся. Где-то хлопнула дверь, смотрительница покосилась на шум, и Бамбус заметил, что один ее глаз остался неподвижным. Глаз смотрел на него немигающим, безжалостным взглядом, от него исходил холод. Бамбус вздрогнул. Певица Тра-ля-ля быстро перевела взгляд на незваного гостя. Теперь оба глаза смотрели на него, но было поздно.
- Значит, случилось худшее, - глухо сказал Бамбус.
Она оборвала его:
- Вы здесь ни при чем. Это не ваша рогатка...
Бамбус не поверил.
- Зачем вы меня успокаиваете? Что было, то было. Я ведь взрослый человек.
- Так вот, взрослый человек, - сказала она с раздражением, - верьте, когда вам говорят. Это фронтовое ранение.
Но ее слова не доходили до Бамбуса. Он молчал, уставившись в одну точку. А Певица Тра-ля-ля рассердилась не на шутку:
- Если вы не верите мне, я вам докажу! Вечером вы придёте за мной. И мы пойдем в школу. Ясно?
Все это она произнесла так решительно, как будто перед ней стоял не пожилой человек, а пятиклассник Бамбус с последней парты.
Вечером он ждал ее у подъезда. Накрапывал дождь. Его волосы слиплись. Усы отвисли двумя черными сосульками. Он жевал мундштук погасшей трубки и ходил взад-вперед, стараясь подавить свое нетерпение.
Мимо, не обращая внимания на дождь, шел мальчишка с воздушным шариком. Бамбус подхватил мальчика за руку и спросил:
- А ты знаешь, что накануне землетрясения сурки выбегают из своих норок?
- Не а, - ответил мальчишка.
- А знаешь песню про сурка?
- Не-а!
- Ничего ты не знаешь! - рассердился Бамбус.
- Знаю, - возразил мальчишка. - Вас зовут Бамбус! Вы предсказатель землетрясений. А дожди предсказывать не умеете.
"Губа домиком" расплылась в улыбке, и под ней сверкнули два крупных зуба. А Бамбус выкатил от удивления глаза.
И тут появилась Певица Тра-ля-ля.
В школе был выпускной бал. Звучала музыка, и девочки в белых юбках-колоколах носились по коридорам, кружились, шумели - словом, вели себя как третьеклассники. Мальчики были более сдержанными - им хотелось выглядеть взрослыми людьми. Веселье разгоралось все сильнее, и грусть расставания со школой никак не могла найти щелочку в этом веселье - ждала своего часа.
Певица Тра-ля-ля и Бамбус пробирались сквозь шуршащие белые купола: впереди бывшая учительница с воинственно вздернутым носом, за ней бывший ученик в грязных сапогах, с обвисшими усами, с погасшей трубкой. И от них обоих на паркете оставались мокрые слоды.
Никто не понимал, зачем они пришли и что им, хмурым и озабоченным, нужно на этом прощальном празднике.
Кто-то засмеялся. Кто-то спросил:
- Вам кого?
Кто-то протянул тарелку:
- Хотите бутерброд с колбасой?
Они свернули в коридор и скрылись как два видения. И долго блуждали по пустынным этажам старой школы, пока наконец не очутились в классе пения.
- Сядьте на свое место! - строго сказала бывшая учительница.
И бывший ученик послушно поплелся на последнюю парту.
1 2 3
А потом среди труб он увидел потемневший от времени почтовый рожок. Он напал на след! Разве это был не тот самый рожок, который Певица Тра-ля-ля принесла в класс?! Рожок не изменился, только уменьшился, как уменьшаются все предметы, когда люди вырастают...
Бамбус забыл о предостерегающей надписи "Инструменты руками не трогать" и снял с гвоздя почтовый рожок. Он ощутил в руке приятный холодок меди. И искренне, как мальчишка-пятиклассник, поверил, что если заиграть на рожке, Певица Тра-ля-ля услышит знакомый сигнал и придет на его зов. Предсказатель землетрясений вдохнул побольше воздуха, сложил губы колечком и поднял маленькую трубу. И сразу в залах музея зазвучал хрипловатый призывный "апев, который в прошлом веке извещал о прибытии почты. Бамбус покраснел от напряжения, с непривычки не хватало дыхания, но он не опускал рожка и повторил сигнал снова и снова. И когда набирал новую порцию воздуха, то слышал трепетное звенящее эхо - это все трубы музея откликались на сигнал почтового рожка.
Неожиданно за его спиной раздался сухой женский голос:
- Гражданин, что это значит?!
Бамбус опустил рожок и оглянулся. Перед ним стояла Певица Траля-ля. Она явилась по сигналу. Он не узнал ее лица, потому что старость, как маскарадная маска, делает человека неузнаваемым. Но в пожилой женщине было нечто такое, что не умещается под маской:
нос учительницы пения, как в молодые годы, был воинственно вздернут вверх.
Да, да, это была она. Глаза Бамбуса засверкали, и он сказал:
- Здравствуйте!
- Мое почтение, - холодно ответила смотрительница музея.
- Я приехал с Края Света, я... - начал было Бамбус.
Но смотрительница музея бросила на него отчужденный взгляд и сказала:
- Вы меня с кем-то путаете!
- Нет, нет! Я же Бамбус, помните?..
- Не помню.
- Как же - пятый "Б"! Вы просто не узнаете меня. Усы. Лысина.
Конечно, вы меня не узнаете, но я вас очень хорошо помню... "По разным странам я бродил, и мой сурок со мною".
Пожилая женщина с воинственно вздернутым носом холодно смотрела на Бамбуса, не видя в нем никого, кроме как нарушителя музейного порядка. А он предпринимал все новые попытки оживить ее память, которая застыла, как капля смолы на коре дерева.
- У нас в классе не было горна. Вы принесли в школу вот этот почтовый рожок...
- Повесьте на место рожок. Это единственный экспонат такого рода.
Не плавилась застывшая смола. Не узнавала учительница пения Бамбуса. Не вспоминала пятого "Б". И тогда он, отчаявшись, сказал:
- Мы ещё называли вас Певица Тра-ля-ля.
- Певица Тра-ля-ля... - Она усмехнулась, и голос её дрогнул. - Да, да, они меня называли так.
Капелька смолы потеплела и медленно поползла, живая и ароматная. И чтобы не дать этой капле застыть, Бамбус стал рассказывать Певице Тра-ля-ля о ней самой же.
- А помните, как вы съехали вниз на перилах?
- Не может быть! - вырвалось у бывшей учительницы пения.
- В самом деле съехали... Я обычно сидел на "Камчатке" и очень досаждал вам. И однажды вы рассердились и крикнули мне: "Бамбус!" С тех пор я стал Бамбусом. Вспомнили?
- Это было так давно... - Она взяла из его рук почтовый рожок и повесила на место.
- Да, это было давно... Вы стояли у окна, а у меня была резинка, надетая на два пальца. Я скатал покрепче бумажку, послюнявил ее и выстрелил в вас. Я всегда мазал. Но тут я попал... Вы вскрикнули и пошли к двери, закрыв глаза ладонью...
Она пожала плечами и спокойно сказала:
- Разное случалось.
Бамбус не сводил с нее глаз. Он как бы испытывал ее.
- Я бегал к глазной больнице и все смотрел в окна, чтобы увидеть вас... Больницу-то вы помните?
- Я не была в больнице.
- Значит, все обошлось?! - воскликнул Бамбус. - А я, знаете, столько лет переживал. Я и теперь боялся встретить вас...
Он осекся. Где-то хлопнула дверь, смотрительница покосилась на шум, и Бамбус заметил, что один ее глаз остался неподвижным. Глаз смотрел на него немигающим, безжалостным взглядом, от него исходил холод. Бамбус вздрогнул. Певица Тра-ля-ля быстро перевела взгляд на незваного гостя. Теперь оба глаза смотрели на него, но было поздно.
- Значит, случилось худшее, - глухо сказал Бамбус.
Она оборвала его:
- Вы здесь ни при чем. Это не ваша рогатка...
Бамбус не поверил.
- Зачем вы меня успокаиваете? Что было, то было. Я ведь взрослый человек.
- Так вот, взрослый человек, - сказала она с раздражением, - верьте, когда вам говорят. Это фронтовое ранение.
Но ее слова не доходили до Бамбуса. Он молчал, уставившись в одну точку. А Певица Тра-ля-ля рассердилась не на шутку:
- Если вы не верите мне, я вам докажу! Вечером вы придёте за мной. И мы пойдем в школу. Ясно?
Все это она произнесла так решительно, как будто перед ней стоял не пожилой человек, а пятиклассник Бамбус с последней парты.
Вечером он ждал ее у подъезда. Накрапывал дождь. Его волосы слиплись. Усы отвисли двумя черными сосульками. Он жевал мундштук погасшей трубки и ходил взад-вперед, стараясь подавить свое нетерпение.
Мимо, не обращая внимания на дождь, шел мальчишка с воздушным шариком. Бамбус подхватил мальчика за руку и спросил:
- А ты знаешь, что накануне землетрясения сурки выбегают из своих норок?
- Не а, - ответил мальчишка.
- А знаешь песню про сурка?
- Не-а!
- Ничего ты не знаешь! - рассердился Бамбус.
- Знаю, - возразил мальчишка. - Вас зовут Бамбус! Вы предсказатель землетрясений. А дожди предсказывать не умеете.
"Губа домиком" расплылась в улыбке, и под ней сверкнули два крупных зуба. А Бамбус выкатил от удивления глаза.
И тут появилась Певица Тра-ля-ля.
В школе был выпускной бал. Звучала музыка, и девочки в белых юбках-колоколах носились по коридорам, кружились, шумели - словом, вели себя как третьеклассники. Мальчики были более сдержанными - им хотелось выглядеть взрослыми людьми. Веселье разгоралось все сильнее, и грусть расставания со школой никак не могла найти щелочку в этом веселье - ждала своего часа.
Певица Тра-ля-ля и Бамбус пробирались сквозь шуршащие белые купола: впереди бывшая учительница с воинственно вздернутым носом, за ней бывший ученик в грязных сапогах, с обвисшими усами, с погасшей трубкой. И от них обоих на паркете оставались мокрые слоды.
Никто не понимал, зачем они пришли и что им, хмурым и озабоченным, нужно на этом прощальном празднике.
Кто-то засмеялся. Кто-то спросил:
- Вам кого?
Кто-то протянул тарелку:
- Хотите бутерброд с колбасой?
Они свернули в коридор и скрылись как два видения. И долго блуждали по пустынным этажам старой школы, пока наконец не очутились в классе пения.
- Сядьте на свое место! - строго сказала бывшая учительница.
И бывший ученик послушно поплелся на последнюю парту.
1 2 3