Но для того, чтобы, все понимая и принимая как неизбежность, продолжать жить, работать, воспитывать детей, требовалось мужество, не меньшее, чем для бунта, нужен был уровень личностного развития, доступный лишь немногим избранным.
Наиболее естественным для рядового человека, а значит, и наиболее распространенным является третий вариант реакций на реалии тоталитарного государства – определенные искажения в восприятии мира с тем, чтобы сделать его менее пугающим и более благополучным.
Можно, например, не замечать арестов и лагерей, не видеть нищеты и бесправия. В этом эффективно помогают органы массовой информации, которые при любой диктатуре делают все от них зависящее для того, чтобы подданные научились не обращать внимания на все, что, буквально, бьет в глаза на каждом шагу. Но добиться такого искажения реальности в массовом масштабе было довольно трудно – люди не только читают газеты и присутствуют на торжественных собраниях, они еще и ходят по улицам, общаются с друзьями, работают. И весь их реальный повседневный опыт не соответствует тому, что говорят официальные власти.
Необходимые искажения в восприятии мира легче осуществить не на когнитивном уровне, отрицая какие-то аспекты реальности или придумывая то, чего нет, а на аффективном, меняя не столько свое восприятие, сколько свое отношение к действительности. Да, идут аресты, исчезают люди, но это не пугает, а, наоборот, успокаивает меня, потому, что люди эти – враги, а я не враг и мне ничего не грозит. Все, что происходит вокруг, имеет своей целью благо мое и таких, как я. Наши руководители прекрасны и мудры, они никогда не совершают ошибок и всегда справедливы. И я люблю и их самих, и все, что они делают. Такое мироощущение позволяет сохранить уверенность в завтрашнем дне хоть на палубе тонущего корабля.
Любят диктаторов и верят их словам не мазохисты и не садисты, помешанные на насилии. Как правило, это вполне нормальные люди. Просто для тех, кому выпало несчастье жить при тоталитарном режиме, любовь к системе была единственным доступным для них способом избавиться от парализующего страха перед будущим, вытеснить ужас в подсознание. Невротическая любовь к источнику насилия – не оптимальная, но, пожалуй, самая распространенная реакция людей при столкновении с пугающими и неподвластными им обстоятельствами, будь то жестокие и непредсказуемые родители или диктаторы, знающие рецепт всеобщего счастья и готовые заплатить за это чужими жизнями.
Люди хотят жить в уютном и спокойном мире, в котором им ничто не грозит. Активисты экологических движений знают, как эффективно наши современники отторгают любую неблагоприятную информацию о состоянии природы, как трудно привлечь их внимание к катастрофическим последствиям их собственной деятельности. Заядлые курильщики отвергают данные о вреде никотина, зато с радостью читают сообщения о долгожителях, которые, якобы, чуть ли не с рождения не выпускали трубку изо рта. Аналогичным образом, люди, живущие при диктатуре, будучи не в силах ни изменить реальность, ни примириться с ней, строят для себя иллюзорный мир, в котором во главе государства стоят не убийцы, а богоравные вожди, и ведут они страну не к гибели, а к процветанию и счастью. И прежде, чем осуждать людей за эти иллюзии, давайте вспомним, как ужасна была действительность, от которой они пытались уйти.
У разных людей, переживших диктатуру, уровень психической деформации различен. Это зависит от личностных особенностей человека и от его семейных обстоятельств – некоторые семьи были буквально уничтожены террором, кого-то репрессии обошли стороной. После смерти Сталина и хрущевских разоблачений, когда была разрушена машина массовых убийств, или после разгрома Третьего Рейха многие люди и у нас, и в Германии смогли осознать свой прошлый страх, отреагировать его и избавиться от унизительной психологической зависимости от системы и от любви к ней, которая, по сути, была не более, чем симптомом болезни. Кому-то сделать это не удалось.
На индивидуальном уровне последствия психической травмы могут давать о себе знать долгие годы. Переживание трехлетнего возраста делает, иногда, человека больным на всю жизнь. Травмы, пережитые целыми народами, будут, наверное, ощущаться еще не одно поколение. В Германии и в России, в Румынии и в Эфиопии, во многих других странах, переживших в двадцатом веке тоталитарные диктатуры, уже давно нет системы террора, уже давно в аду те, кто ее персонифицировал и к кому были обращены сердца миллионов подданных, видевших в них воплощение гениальности и добра. Уже некого бояться, но кто-то так и живет с ужасом в подсознании и со словами любви к мертвой власти на устах. Слишком страшным было то, что им довелось пережить.
Психология политического насилия
Жизнь человека в обществе регламентируется множеством законов и правил. Нельзя брать то, что тебе не принадлежит, даже если и очень хочется, нельзя проезжать на красный свет, даже если спешишь, следует здороваться с коллегами, даже если они тебе не симпатичны. Нормы эти различаются по степени жесткости. Часть из них носит характер пожеланий, их нарушение может привести к ухудшению отношения к нарушителю, к косым взглядам или насмешкам, но не повлечет за собой формализованных санкций. К такого рода нормам относится, например, требование придерживаться в официальных ситуациях определенного стандарта одежды. Нарушение других норм влечет за собой санкции, штрафы, но люди склонны терпимо относиться к нарушителям, оправдывая или даже одобряя их поведение. Примером могут служить столь разные акты, как дуэль в прошлом веке или самогоноварение в наших деревнях в самое недавнее время. В обоих этих случаях власть наказывала нарушителей, но сограждане их не осуждали, а часто и помогали избежать санкций. Есть же нормы абсолютно императивные, такие, как запрет на убийство. Здесь власть и общество почти всегда едины в своем осуждении преступника, наказания максимально жестки, круг ситуаций, оправдывающих действия убийцы в юридическом или моральном плане, предельно сужен.
Нормы должны быть понятны большинству членов общества. Даже те, кто игнорируют данную норму, знают, обычно, в чем она состоит. Противоречащие друг другу требования не могут действовать одновременно, как не могут существовать правила дорожного движения, предписывающие легковым машинам придерживаться правой стороны улицы, а грузовикам – левой. В нормальной ситуации вы можете, конечно, проехать по левой стороне, но при этом вы знаете, что совершаете нарушение.
Для существования любого общества необходимо, чтобы большая часть людей в большинстве ситуаций выполняла основную часть значимых для общества норм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133