Я очень гордился собой. Что ни говори, я совершил свое первое восхождение!
– Как классифицируется наш подъем? – осторожно спросил Хью. – Легкий, трудный или средней трудности?
– Средней.
– А какие вообще категории есть? Я что-то забыл.
– Легкая, средняя, трудная, очень трудная, сложная, очень сложная, чрезвычайно сложная и крайне сложная.
– Вот как?
Пока мы поедали сандвичи, доктор рассказывал о так называемом спуске способом Дюльфера.
Прошло немало времени с тех пор, как я – в первый и последний раз – испытал этот крайне мучительный способ, но и сейчас у меня при одном воспоминании о нем волосы встают дыбом.
– Вы – первый, – скомандовал доктор.
Нас очень связывало то обстоятельство, что он обучает нас даром, да еще за счет собственного отпуска.
– Накиньте петлю на дерево. Проденьте в петлю веревку, пропустите ее под правым бедром, перекиньте через левое плечо на спину. Вот так… теперь пятьтесь к краю… Веревка должна быть натянута!.. Шагайте вниз, ноги держите горизонтально.
Я зашагал вниз. Идеальный способ, будь стенка совершенно ровной. К сожалению, она была слегка вогнутой, и мне никак не удавалось держать ноги горизонтально. Кончилось тем, что я потерял опору и закачался, как маятник. Веревка больно врезалась между ног.
– Ну вот, теперь ты знаешь, как не надо спускаться, – весело заметил Хью, когда я, отвязавшись от веревки, достиг земли более простым способом.
– Если мне предложат на выбор: повторить такой спуск или быть кастрированным фанатичными горцами, – я выберу второе.
– Откуда такая чувствительность? – удивился Хью. – Сколько девушек спускается таким приемом – и хоть бы что!
– Я не девушка. Должен же быть еще какой-нибудь способ… В тонких штанах так не спустишься.
После чая, во время которого мы поглотили множество горячих булочек и вареных яичек, нас погнали к утесу Эккенштейна.
Оскар Эккенштейн – известный альпинист конца прошлого века. Он прославился главным образом тем, что первый – не только в Англии, но и во всем мире – тщательно изучил приемы, используемые при восхождениях. Лучшие годы своей молодости он провел карабкаясь по скале, которая впоследствии получила его имя. Хотя скала очень невелика – примерно с фургон, – она явно наделена всеми теми свойствами, которые доставляют столько радостей альпинистам и которые превратили ее в подлинный кошмар для нас.
На этот раз мы занимались в кедах.
Отяжелевшие от яичек и булочек, мы ползали, словно навозные мухи, вверх и вниз по скале; доктор, стоя на безопасном расстоянии, громко подбадривал нас. Время от времени кто-нибудь из нас падал вниз головой. Бум-м-м…
– Вы не должны падать. Представьте себе, что под вами трехсотметровая пропасть…
– Я и так представляю, но все равно не могу удержаться.
Вернувшись в гостиницу, мы приняли горячую ванну, выпили энное число кружек пива и съели могучий обед. Затем крепко уснули; вот уже сорок часов мы почти не смыкали глаз.
– Хорошая тренировка, – буркнул Хью, засыпая.
К тому времени наш небывало ускоренный курс вызвал любопытство официанток. Они были опытными альпинистками и сознательно выбрали эту гостиницу, чтобы соединять полезное с приятным. Наше дальнейшее обучение проходило под их руководством.
Четыре подруги работали посменно, так что мы с Хью с утра до вечера лазили по горам. В жизни не видел таких девушек. В последний день Юдифь, обаятельная шатенка, отец которой еще в 1933 году ходил на Эверест, сообщила нам за завтраком:
– Сегодня мы с Памелой свободны после обеда и хотим подняться на Дайнас Кромлеш по «Спиральной лестнице». Интересный маршрут!
Управившись с завтраком, мы первым делом открыли шестую главу нашего путеводителя.
«Дайнас Кромлеш, – сообщал путеводитель, – вероятно, наиболее внушительная скала на северных подходах к перевалу Лланберис. Могучие колонны делают ее похожей на угрюмый замок… Все маршруты отличаются необычайной крутизной… в общем и целом скала достаточно надежна, хотя на первый взгляд не производит такого впечатления».
О «Спиральной лестнице» было сказано, что она «очень трудна» и «начинается крутой, удачно расположенной стенкой». Описание заканчивалось устрашающей фотографией Кромлеша, на которой были показаны маршруты. За «Спиральной лестницей» предоставлялся выбор между «Надгробием», «Могилой под плющом» и «Ущельем могильщика». Да, веселенькое местечко!..
– Хорошо бы пойти по «Дворцовому ущелью». Вот… «Приятный маршрут, красивая растительность…»
– Они, наверное, выбрали «Могилу под плющом», – сказал Хью. – Слушай: «Шестьдесят метров. Чрезвычайно сложный маршрут. Подъем очень тяжелый и утомительный… Рыхлые породы… Лезть захватами, изогнувшись, местами можно использовать естественные опоры, которые, однако, могут оказаться ненадежными». Тут не сказано, как лезть там, где опор нет.
– А как это понимать: «изогнувшись»?
– Вспомни, как ты падал с утеса Эккенштейна… Но слушай дальше, то было только начало: «Здесь уклон становится меньше…»
– «Становится меньше» – чудно, – вставил я.
– «…и стена переходит в узкий балкон под большим навесом; страховка невозможна. Навес преодолевается с помощью захватов, изогнувшись. Эта часть маршрута крайне трудна и утомительна, требуется предельная осторожность». И так далее, и тому подобное. «Короткий желоб приводит к неустойчивому падубу; обойдя дерево и преодолев следующую затем расщелину, можно на левой стенке найти хорошую опору».
– И почему это всюду упираешься в неустойчивый падуб? – спросил я.
Первую половину дня мы решили посвятить отдыху. Вдруг появились Юдифь и Памела. Они были обвешаны снаряжением.
– Пошевеливайтесь, – сказали девушки, – нам надо вернуться к половине первого. Мы хотим пройти с вами «Угломер». Доктор Ричардсон говорит, вы там храбрились. Теперь поведете нас!
После обеда, шагая за Юдифью к подножью Дайнас Кромлеш, мы быстро убедились, что, как ни ярко описание в путеводителе, действительность ярче. Словно некий великан захотел выровнять бетонную стену поварешкой, да так и не довел дела до конца. Самое грозное впечатление производила блестящая от влаги отвесная стена.
– «Надгробие», – сообщила Юдифь. – Сорок метров. Когда возьмете ее, значит вы стали настоящими скалолазами.
«Не быть нам скалолазами», – подумал я.
– Первыми этот маршрут прошли Джо Браун и Белшо в 1952 году. Джо живет в Манчестере, работает водопроводчиком. Помните прошлую зиму, мороз, когда лопались все трубы? В самый разгар суматохи он налепил на свою дверь бумажку: «Уехал лазать. Джо Браун». Люди чуть с ума не посходили.
– Где он сейчас?
– В Гималаях.
Мы с трепетом смотрели на скалу, взятую Джо Брауном.
Нас опередили: по «Спиральной лестнице» уже поднимались трое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
– Как классифицируется наш подъем? – осторожно спросил Хью. – Легкий, трудный или средней трудности?
– Средней.
– А какие вообще категории есть? Я что-то забыл.
– Легкая, средняя, трудная, очень трудная, сложная, очень сложная, чрезвычайно сложная и крайне сложная.
– Вот как?
Пока мы поедали сандвичи, доктор рассказывал о так называемом спуске способом Дюльфера.
Прошло немало времени с тех пор, как я – в первый и последний раз – испытал этот крайне мучительный способ, но и сейчас у меня при одном воспоминании о нем волосы встают дыбом.
– Вы – первый, – скомандовал доктор.
Нас очень связывало то обстоятельство, что он обучает нас даром, да еще за счет собственного отпуска.
– Накиньте петлю на дерево. Проденьте в петлю веревку, пропустите ее под правым бедром, перекиньте через левое плечо на спину. Вот так… теперь пятьтесь к краю… Веревка должна быть натянута!.. Шагайте вниз, ноги держите горизонтально.
Я зашагал вниз. Идеальный способ, будь стенка совершенно ровной. К сожалению, она была слегка вогнутой, и мне никак не удавалось держать ноги горизонтально. Кончилось тем, что я потерял опору и закачался, как маятник. Веревка больно врезалась между ног.
– Ну вот, теперь ты знаешь, как не надо спускаться, – весело заметил Хью, когда я, отвязавшись от веревки, достиг земли более простым способом.
– Если мне предложат на выбор: повторить такой спуск или быть кастрированным фанатичными горцами, – я выберу второе.
– Откуда такая чувствительность? – удивился Хью. – Сколько девушек спускается таким приемом – и хоть бы что!
– Я не девушка. Должен же быть еще какой-нибудь способ… В тонких штанах так не спустишься.
После чая, во время которого мы поглотили множество горячих булочек и вареных яичек, нас погнали к утесу Эккенштейна.
Оскар Эккенштейн – известный альпинист конца прошлого века. Он прославился главным образом тем, что первый – не только в Англии, но и во всем мире – тщательно изучил приемы, используемые при восхождениях. Лучшие годы своей молодости он провел карабкаясь по скале, которая впоследствии получила его имя. Хотя скала очень невелика – примерно с фургон, – она явно наделена всеми теми свойствами, которые доставляют столько радостей альпинистам и которые превратили ее в подлинный кошмар для нас.
На этот раз мы занимались в кедах.
Отяжелевшие от яичек и булочек, мы ползали, словно навозные мухи, вверх и вниз по скале; доктор, стоя на безопасном расстоянии, громко подбадривал нас. Время от времени кто-нибудь из нас падал вниз головой. Бум-м-м…
– Вы не должны падать. Представьте себе, что под вами трехсотметровая пропасть…
– Я и так представляю, но все равно не могу удержаться.
Вернувшись в гостиницу, мы приняли горячую ванну, выпили энное число кружек пива и съели могучий обед. Затем крепко уснули; вот уже сорок часов мы почти не смыкали глаз.
– Хорошая тренировка, – буркнул Хью, засыпая.
К тому времени наш небывало ускоренный курс вызвал любопытство официанток. Они были опытными альпинистками и сознательно выбрали эту гостиницу, чтобы соединять полезное с приятным. Наше дальнейшее обучение проходило под их руководством.
Четыре подруги работали посменно, так что мы с Хью с утра до вечера лазили по горам. В жизни не видел таких девушек. В последний день Юдифь, обаятельная шатенка, отец которой еще в 1933 году ходил на Эверест, сообщила нам за завтраком:
– Сегодня мы с Памелой свободны после обеда и хотим подняться на Дайнас Кромлеш по «Спиральной лестнице». Интересный маршрут!
Управившись с завтраком, мы первым делом открыли шестую главу нашего путеводителя.
«Дайнас Кромлеш, – сообщал путеводитель, – вероятно, наиболее внушительная скала на северных подходах к перевалу Лланберис. Могучие колонны делают ее похожей на угрюмый замок… Все маршруты отличаются необычайной крутизной… в общем и целом скала достаточно надежна, хотя на первый взгляд не производит такого впечатления».
О «Спиральной лестнице» было сказано, что она «очень трудна» и «начинается крутой, удачно расположенной стенкой». Описание заканчивалось устрашающей фотографией Кромлеша, на которой были показаны маршруты. За «Спиральной лестницей» предоставлялся выбор между «Надгробием», «Могилой под плющом» и «Ущельем могильщика». Да, веселенькое местечко!..
– Хорошо бы пойти по «Дворцовому ущелью». Вот… «Приятный маршрут, красивая растительность…»
– Они, наверное, выбрали «Могилу под плющом», – сказал Хью. – Слушай: «Шестьдесят метров. Чрезвычайно сложный маршрут. Подъем очень тяжелый и утомительный… Рыхлые породы… Лезть захватами, изогнувшись, местами можно использовать естественные опоры, которые, однако, могут оказаться ненадежными». Тут не сказано, как лезть там, где опор нет.
– А как это понимать: «изогнувшись»?
– Вспомни, как ты падал с утеса Эккенштейна… Но слушай дальше, то было только начало: «Здесь уклон становится меньше…»
– «Становится меньше» – чудно, – вставил я.
– «…и стена переходит в узкий балкон под большим навесом; страховка невозможна. Навес преодолевается с помощью захватов, изогнувшись. Эта часть маршрута крайне трудна и утомительна, требуется предельная осторожность». И так далее, и тому подобное. «Короткий желоб приводит к неустойчивому падубу; обойдя дерево и преодолев следующую затем расщелину, можно на левой стенке найти хорошую опору».
– И почему это всюду упираешься в неустойчивый падуб? – спросил я.
Первую половину дня мы решили посвятить отдыху. Вдруг появились Юдифь и Памела. Они были обвешаны снаряжением.
– Пошевеливайтесь, – сказали девушки, – нам надо вернуться к половине первого. Мы хотим пройти с вами «Угломер». Доктор Ричардсон говорит, вы там храбрились. Теперь поведете нас!
После обеда, шагая за Юдифью к подножью Дайнас Кромлеш, мы быстро убедились, что, как ни ярко описание в путеводителе, действительность ярче. Словно некий великан захотел выровнять бетонную стену поварешкой, да так и не довел дела до конца. Самое грозное впечатление производила блестящая от влаги отвесная стена.
– «Надгробие», – сообщила Юдифь. – Сорок метров. Когда возьмете ее, значит вы стали настоящими скалолазами.
«Не быть нам скалолазами», – подумал я.
– Первыми этот маршрут прошли Джо Браун и Белшо в 1952 году. Джо живет в Манчестере, работает водопроводчиком. Помните прошлую зиму, мороз, когда лопались все трубы? В самый разгар суматохи он налепил на свою дверь бумажку: «Уехал лазать. Джо Браун». Люди чуть с ума не посходили.
– Где он сейчас?
– В Гималаях.
Мы с трепетом смотрели на скалу, взятую Джо Брауном.
Нас опередили: по «Спиральной лестнице» уже поднимались трое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13