Легкая борьба выразилась на его лице, и доктор сдержанно и негромко, как бы немного в сторону, спросил: - Однако скажите мне, почему вы, придавая такое значение своему сну, не верите в материализованного духа? Это, если хотите, нелогично.
Разнообразные чувства возникли в Камском, и некоторое время он молчал, чтобы овладеть ими. Прежде всего его уязвил тон доктора, в котором, как ящерица в траве, скользнула насмешка; потом он подумал, что доктор чего-то не понимает, но чего именно, сразу не мог решить. По внешности доктор прав, и он не имеет никакого основания считать явление галлюцинацией. Но он никогда не верил в возможность сношений с загробным миром. Тайные силы могли воздействовать на душу человека, но не мертвецы вставать из могил. И в то же время Камский понимал, что ставить пределы беспредельной возможности он не может.
- Это совсем другое, - пробормотал Камский, поморщившись и глядя в сторону.
Душевные колебания были мучительны и раздражали его, но из самых глубин существа подымался какой-то неодолимый протест, стихийно выталкивающий всякую мысль о признании призрака. Это было и понятно и не понятно одновременно, и Камский разрешил болезненную комбинацию несовместимого тем, что сказал себе:
- Что я ему стану объяснять?.. Все равно не поймет!
Но доктор уже сам овладел собой, и на его здоровом рыжем лице явилось прежнее выражение уверенности и спокойствия.
- Прежде всего вы сами должны бороться со своей болезнью. В сущности говоря, вы напрасно так испугались своего видения. Этим испугом вы только придали ему силу, которой оно не должно было иметь, если бы вы отнеслись с известным самообладанием. Что такое галлюцинация? Продукт собственного воображения... Испугаться галлюцинации - все равно, что испугаться собственной тени. Надо не пугаться, а бороться... На вашем месте я бы заговорил со своим призраком, и именно о том, что, очевидно, составляет скрытую причину его возникновения... Тогда произойдет что-нибудь из двух: или спокойствие ваше, так сказать, механическим путем уничтожит галлюцинацию, или ваше воображение не даст вам ответа, и тогда призрак развеется, как дым, потеряв пищу, необходимую для его существования.
Когда Камский уходил, доктор проводил его до дверей и, на мгновение опять изменяя своему ледяному спокойствию, сказал:
- Вот ваша мистика!.. Это яд, способный производить ужасные разрушения в человеческой психике... Вы не хотите ждать, пока наука, в которую вы же сами верите, откроет вам точным путем тайны жизни и смерти, и предпочитаете строить не подлежащие никакому критерию гипотезы, только расстраивающие мозг.
V
Странная сложность мыслей была результатом визита к доктору. Окончательно убежденный, что сделался жертвой болезни, Камский вдруг начал ловить себя на смутных предположениях. Казалось, какая-то невидимая сила, неотступно боролась в нем с инстинктивным отталкивающим протестом, и душа Камского металась среди борющихся стихий как былинка во мраке бури.
Галлюцинация повторилась в тот же вечер.
Точно так же в наступившей кристально-чуткой тишине пронеслось нечто, волнующее сердце непонятной тревогой, и вне определенного момента перед Камским уже сидел его умерший друг.
- Итак, ты не веришь в то, что я не галлюцинация, не бред твоего расстроенного воображения, - говорил призрак, и голос его был так слаб и глух, как будто приходил издалека, сквозь запертые двери. - Ты, такой смелый и умный человек, хочешь лечиться от истины, которая составляет мечту всего человечества, в которую ты всегда инстинктивно верил и которая сама приходит к тебе!.. Неужели ты не понимаешь всего ужаса своей слабости?..
Крепко сжав руки, чтобы не поддаться ужасу и дрожи, Камский, выпрямившись, сидел на своем месте и широко открытыми глазами смотрел на призрак. В его горящем мозгу в хаотически-безумном вихре проносились тысячи мыслей.
- Вот ты даже и веришь, что я не бред, - отвечая его мыслям, тихо говорил призрак. - Глубины твоего ума чувствуют близость великой тайны... Что же стоит между нами? Ты веришь в верховную силу и загробную жизнь, отчего же ты не веришь, что я пришел оттуда?
- Потому, что ты и действительно мираж, - молча отвечал Камский, с невероятным усилием овладевая слабеющей мыслью. - Это глупо... выходец из загробного мира в пиджаке... воплощение лишенного плоти... Детский вздор!
- Друг, - сказал призрак, и нечеловеческая грусть прозвучала в его тихом голосе, - а что если то, что ты всегда считал нелепостью, и есть правда?.. Ведь всякая гипотеза о загробном мире, как бы она прекрасна и сложна ни была, так же висит в воздухе, как и самая детская фантазия библейского пророка... Что бы ни предположил твой ум, он может ошибиться, а то, что тобой отвергнуто, может оказаться истиной...
"Это я сам говорю!" - подумал Камский.
- Вот ты не веришь уже и тому, что слышишь, - ответил призрак, и голос его стал еще глуше и тоскливее. - Но если ты не веришь своим ушам, если ты не поверишь тому, что говорит тебе друг, перешагнувший грань между жизнью и смертью, чему же и зачем ты будешь верить?.. Если нельзя поверить даже голосу из-за могилы, то какою же праздною потерей жизненных сил является тогда всякая мысль о Боге, о загробной жизни! Зачем тогда убивать себя неразрешимыми загадками?.. Оставь, если так, эту тайну будущему и сделайся таким же плоским и земным, как и все...
- Я не верю тебе потому, что все-таки не могу знать, пришелец ли ты с того света или бред, - бледнея от мучительных судорог в висках, возразил Камский громко. - Докажи, что ты пришел оттуда, скажи... Существует ли загробная жизнь?
- Ты же видишь меня, - тонко; улыбаясь, сказал призрак.
- Но ты, может быть, бред! - со странным раздражением крикнул Камский.
- Слушай же, - раздался тихий голос, - то, что люди называют душой, есть особая, стоящая за пределами человеческого восприятия материя, которая вырабатывается организмом. По смерти организма она отделяется от уже ненужного трупа, предназначенного простому разложению, и свободно витает в пространстве.
Голос призрака начал становиться все глуше и тише.
- Мы окружаем вас, живем с вами одним содроганием... Проходят века, и каждая душа пребывает на земле, пока не пройдет все, что явилось следствием ее земного бытия... И то, что вносит в жизнь творческое начало, доставляет ей великое, непередаваемое наслаждение; то, что разрушает жизнь, причиняет неведомые вам муки...
- Но почему же эти муки и наслаждения? Не все ли равно?.. - сказал Камский, усиливаясь поймать какую-то мысль, неуловимо скользящую по краю сознания.
- Потому, что творчество вечно, а разрушение уходит во тьму и в этом залог вечной жизни... Когда зло теряет свои корни, и последствия его уходят из мира, и уже ничего не остается от бывшей жизни души, она сама вторично умирает, растворяется в вечности, тьме и безмолвии.
1 2 3 4 5 6
Разнообразные чувства возникли в Камском, и некоторое время он молчал, чтобы овладеть ими. Прежде всего его уязвил тон доктора, в котором, как ящерица в траве, скользнула насмешка; потом он подумал, что доктор чего-то не понимает, но чего именно, сразу не мог решить. По внешности доктор прав, и он не имеет никакого основания считать явление галлюцинацией. Но он никогда не верил в возможность сношений с загробным миром. Тайные силы могли воздействовать на душу человека, но не мертвецы вставать из могил. И в то же время Камский понимал, что ставить пределы беспредельной возможности он не может.
- Это совсем другое, - пробормотал Камский, поморщившись и глядя в сторону.
Душевные колебания были мучительны и раздражали его, но из самых глубин существа подымался какой-то неодолимый протест, стихийно выталкивающий всякую мысль о признании призрака. Это было и понятно и не понятно одновременно, и Камский разрешил болезненную комбинацию несовместимого тем, что сказал себе:
- Что я ему стану объяснять?.. Все равно не поймет!
Но доктор уже сам овладел собой, и на его здоровом рыжем лице явилось прежнее выражение уверенности и спокойствия.
- Прежде всего вы сами должны бороться со своей болезнью. В сущности говоря, вы напрасно так испугались своего видения. Этим испугом вы только придали ему силу, которой оно не должно было иметь, если бы вы отнеслись с известным самообладанием. Что такое галлюцинация? Продукт собственного воображения... Испугаться галлюцинации - все равно, что испугаться собственной тени. Надо не пугаться, а бороться... На вашем месте я бы заговорил со своим призраком, и именно о том, что, очевидно, составляет скрытую причину его возникновения... Тогда произойдет что-нибудь из двух: или спокойствие ваше, так сказать, механическим путем уничтожит галлюцинацию, или ваше воображение не даст вам ответа, и тогда призрак развеется, как дым, потеряв пищу, необходимую для его существования.
Когда Камский уходил, доктор проводил его до дверей и, на мгновение опять изменяя своему ледяному спокойствию, сказал:
- Вот ваша мистика!.. Это яд, способный производить ужасные разрушения в человеческой психике... Вы не хотите ждать, пока наука, в которую вы же сами верите, откроет вам точным путем тайны жизни и смерти, и предпочитаете строить не подлежащие никакому критерию гипотезы, только расстраивающие мозг.
V
Странная сложность мыслей была результатом визита к доктору. Окончательно убежденный, что сделался жертвой болезни, Камский вдруг начал ловить себя на смутных предположениях. Казалось, какая-то невидимая сила, неотступно боролась в нем с инстинктивным отталкивающим протестом, и душа Камского металась среди борющихся стихий как былинка во мраке бури.
Галлюцинация повторилась в тот же вечер.
Точно так же в наступившей кристально-чуткой тишине пронеслось нечто, волнующее сердце непонятной тревогой, и вне определенного момента перед Камским уже сидел его умерший друг.
- Итак, ты не веришь в то, что я не галлюцинация, не бред твоего расстроенного воображения, - говорил призрак, и голос его был так слаб и глух, как будто приходил издалека, сквозь запертые двери. - Ты, такой смелый и умный человек, хочешь лечиться от истины, которая составляет мечту всего человечества, в которую ты всегда инстинктивно верил и которая сама приходит к тебе!.. Неужели ты не понимаешь всего ужаса своей слабости?..
Крепко сжав руки, чтобы не поддаться ужасу и дрожи, Камский, выпрямившись, сидел на своем месте и широко открытыми глазами смотрел на призрак. В его горящем мозгу в хаотически-безумном вихре проносились тысячи мыслей.
- Вот ты даже и веришь, что я не бред, - отвечая его мыслям, тихо говорил призрак. - Глубины твоего ума чувствуют близость великой тайны... Что же стоит между нами? Ты веришь в верховную силу и загробную жизнь, отчего же ты не веришь, что я пришел оттуда?
- Потому, что ты и действительно мираж, - молча отвечал Камский, с невероятным усилием овладевая слабеющей мыслью. - Это глупо... выходец из загробного мира в пиджаке... воплощение лишенного плоти... Детский вздор!
- Друг, - сказал призрак, и нечеловеческая грусть прозвучала в его тихом голосе, - а что если то, что ты всегда считал нелепостью, и есть правда?.. Ведь всякая гипотеза о загробном мире, как бы она прекрасна и сложна ни была, так же висит в воздухе, как и самая детская фантазия библейского пророка... Что бы ни предположил твой ум, он может ошибиться, а то, что тобой отвергнуто, может оказаться истиной...
"Это я сам говорю!" - подумал Камский.
- Вот ты не веришь уже и тому, что слышишь, - ответил призрак, и голос его стал еще глуше и тоскливее. - Но если ты не веришь своим ушам, если ты не поверишь тому, что говорит тебе друг, перешагнувший грань между жизнью и смертью, чему же и зачем ты будешь верить?.. Если нельзя поверить даже голосу из-за могилы, то какою же праздною потерей жизненных сил является тогда всякая мысль о Боге, о загробной жизни! Зачем тогда убивать себя неразрешимыми загадками?.. Оставь, если так, эту тайну будущему и сделайся таким же плоским и земным, как и все...
- Я не верю тебе потому, что все-таки не могу знать, пришелец ли ты с того света или бред, - бледнея от мучительных судорог в висках, возразил Камский громко. - Докажи, что ты пришел оттуда, скажи... Существует ли загробная жизнь?
- Ты же видишь меня, - тонко; улыбаясь, сказал призрак.
- Но ты, может быть, бред! - со странным раздражением крикнул Камский.
- Слушай же, - раздался тихий голос, - то, что люди называют душой, есть особая, стоящая за пределами человеческого восприятия материя, которая вырабатывается организмом. По смерти организма она отделяется от уже ненужного трупа, предназначенного простому разложению, и свободно витает в пространстве.
Голос призрака начал становиться все глуше и тише.
- Мы окружаем вас, живем с вами одним содроганием... Проходят века, и каждая душа пребывает на земле, пока не пройдет все, что явилось следствием ее земного бытия... И то, что вносит в жизнь творческое начало, доставляет ей великое, непередаваемое наслаждение; то, что разрушает жизнь, причиняет неведомые вам муки...
- Но почему же эти муки и наслаждения? Не все ли равно?.. - сказал Камский, усиливаясь поймать какую-то мысль, неуловимо скользящую по краю сознания.
- Потому, что творчество вечно, а разрушение уходит во тьму и в этом залог вечной жизни... Когда зло теряет свои корни, и последствия его уходят из мира, и уже ничего не остается от бывшей жизни души, она сама вторично умирает, растворяется в вечности, тьме и безмолвии.
1 2 3 4 5 6