А веселое созданьице достаточно охотно ублажало его своими фиолетовыми искрящимися глазами, яркими, мило изогнутыми губами, показывающими крохотные белые и острые зубки совершенно отчетливо.
Она была действительно мила, когда рассказывала ему о том, что случилось в Копенгагене, когда молодой граф Озмунд спустился в подвал к нищенке, и что они сделали с кусками его тела; и о том, как у одного вида змей появилось тайное имя, которое, будучи выкрикнутым ночью с соответствующей церемонией, вызовет восхитительные происшествия; и о том, что можно делать с помощью некрещеных детей, если только те не поцелуют тебя своими влажными неуверенными губками, потому что тогда все это становится невозможным; и о том, как она воспользовалась черепом молодого рыцаря Ганелона, когда он расстался с ним, а она с рыцарем; и о том, что под конец сказал крокодилам молодой священник Вульфнот.
– О да, у моей жизни есть забавная сторона, – сказала Флоримель. – Конечно же, нравится ощущать, что ты не всецело потеряла контакт с миром и даже вносишь скромный вклад в пресечение глупости. Но даже при этом, ваше величество, эти имена, которыми тебя называют! То, чего ждут от тебя молодые люди в качестве платы за их телесную и духовную гибель! То, что говорят о тебе их родственники! И, кроме всего прочего, постоянное напряжение, работа в ночное время и непрерывные попытки жить согласно своим принципам! О да, ваше величество, я была гораздо счастливее, когда оставалась чахоточной швеей и гордилась своими петлями для пуговиц. Но от невестки, которая лишь иногда, будто отбывая повинность, зовет тебя на чай и которая известна своей набожностью, можно, конечно же, ожидать чего угодно. И это напоминает мне, что в действительности я должна рассказать вашему величеству о том, что случилось на сеновале сразу после того, как аббат разделся…
Так она продолжала болтать, а Юрген слушал и снисходительно улыбался. Она несомненно была мила. И вот так они вполне удовлетворительно вели домашнее хозяйство в Аду до тех пор, пока отпуск Флоримели не подошел к концу. А потом они расстались без слез, но с явной дружелюбностью.
И Юрген всегда вспоминал Флоримель с самым приятным чувством, но не как жену, с которой он когда-то находился в настоящей близости.
Когда эта прелестная вампирка покинула его, император Юрген, несмотря на всеобщую популярность и уважение к его политическим взглядам, стал в Аду не совсем счастлив.
– В любом случае утешительно, – сказал Юрген, – обнаружить, кто открыл теорию демократического правления. Я долго гадал, кто же выдвинул идею, что лучший способ получить разумное решение по любому умопостижимому вопросу – поставить его на всенародное голосование. Теперь знаю. В общем, черти, наверно, правы в своих доктринах. Несомненно, я не могу зайти так далеко и сказать обратное: но все же, в то же самое время!.. Например, эти нескончаемые попытки насадить демократию во всей вселенной, эти постоянные войны с Раем из-за того, что Рай привязан к тиранической форме автократического правления, были как логичны, так и великодушны и являлись, конечно же, единственным способом гарантировать всеобщий триумф демократии.
Однако все это казалось Юргену весьма несерьезным, поскольку, – как он теперь знал, определенно было что-то и в Небесной системе, способствующей накоплению военной мощи, поэтому Рай обычно и побеждал. Более того, Юрген не мог свыкнуться с фактом, что Ад являлся лишь некоторой идеей его предков, с которой случайно согласился Кощей. Юргена всегда выводили из себя старомодные представления, в частности те, которые осуществлялись на деле, как в случае с Кощеем.
– Что ж, это место показалось мне грубым анахронизмом, – сказал Юрген, задумчиво глядя на огни Хоразмы, – а его методы мучения совестливых людей я не могу не посчитать в самом деле весьма жестокими. Черти простодушны, и у них добрые намерения, что никто и не собирался отрицать, но это все. Здешним местам нужна куда более упрямая и действительно несговорчивая личность…
И это, конечно же, напомнило ему о госпоже Лизе. И вот так мысли Юргена повернулись к совершению мужественного поступка. Он вздохнул и пошел среди чертей, глядя по сторонам и наугад расспрашивая о том отважном дьяволе, который в облике черного господина утащил госпожу Лизу. Но случилось странное происшествие, а именно то, что Юрген нигде не мог найти черного господина, да и ни один из чертей ничего о нем не знал.
– Из рассказанного вами, император Юрген, – сказали они все, – следует, что ваша жена была язвительна и строптива – из тех женщин, которые верят, что все сделанное ими правильно.
– Это не вера, – говорит Юрген, – у бедняжки была мания.
– Поэтому ей навсегда прегражден вход в Ад.
– Вы рассказываете мне что-то новенькое, – говорит Юрген. – Множество мужей, узнай они об этом, стали бы жить порочно.
– Но общеизвестно, что людей спасает вера. А нет веры сильнее, чем вера злой бабы в свою непогрешимость. Ясно, что ваша жена из тех особ, которых не может вынести никто, кроме ангелов. Мы выводим из этого, что ваша императрица наверняка в Раю.
– В общем, это звучит разумно. Так что я отправляюсь в Рай и, может, там найду справедливость.
– Нам бы хотелось, чтоб вы знали, – рассвирепев, закричали дьяволы, – что у нас в Аду есть все виды справедливости, поскольку наша система правления – просвещенная демократия.
– Несомненно, – говорит Юрген. – При просвещенной демократии есть все виды справедливости. Я и не мечтаю это оспаривать. Но, поймите, у вас нет этой маленькой чумы – моей жены. А именно ее я должен продолжать искать.
– О, как угодно, – сказали они, – пока вы не критикуете крайности военного времени. Но, несомненно, нам жаль, что вы уходите в страну, где погруженный во мрак народ примиряется с автократом, который не был надлежащим образом выбран на свой пост. И зачем вам нужно продолжать поиски местопребывания вашей жены, когда жить в Аду намного приятнее?
Юрген пожал плечами.
– Порой приходится совершать мужественный поступок.
Так бесы, все еще жалея его, рассказали ему, как дойти до границы Рая.
– Но пересечение границы – ваше дело.
– У меня есть заклинание, – сказал Юрген, – и пребывание в Аду научило меня, как им пользоваться.
Затем Юрген, следуя инструкциям, вступил в Меридию и, повернув налево, оказался у большой лужи, где выводили жаб и гадюк. Он миновал туманы Тартара, должным образом остерегаясь безумных молний, и во второй раз повернул налево, – «в поисках Рая всегда подчиняйся велению сердца» – был совет, данный ему чертями, – и вот так, обойдя жилище Иемры, он прошел по мосту над Бездной и одной из Нарак. А Брах, собирающий пошлину на этом мосту, сделал то, о чем бесы заранее предупредили Юргена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Она была действительно мила, когда рассказывала ему о том, что случилось в Копенгагене, когда молодой граф Озмунд спустился в подвал к нищенке, и что они сделали с кусками его тела; и о том, как у одного вида змей появилось тайное имя, которое, будучи выкрикнутым ночью с соответствующей церемонией, вызовет восхитительные происшествия; и о том, что можно делать с помощью некрещеных детей, если только те не поцелуют тебя своими влажными неуверенными губками, потому что тогда все это становится невозможным; и о том, как она воспользовалась черепом молодого рыцаря Ганелона, когда он расстался с ним, а она с рыцарем; и о том, что под конец сказал крокодилам молодой священник Вульфнот.
– О да, у моей жизни есть забавная сторона, – сказала Флоримель. – Конечно же, нравится ощущать, что ты не всецело потеряла контакт с миром и даже вносишь скромный вклад в пресечение глупости. Но даже при этом, ваше величество, эти имена, которыми тебя называют! То, чего ждут от тебя молодые люди в качестве платы за их телесную и духовную гибель! То, что говорят о тебе их родственники! И, кроме всего прочего, постоянное напряжение, работа в ночное время и непрерывные попытки жить согласно своим принципам! О да, ваше величество, я была гораздо счастливее, когда оставалась чахоточной швеей и гордилась своими петлями для пуговиц. Но от невестки, которая лишь иногда, будто отбывая повинность, зовет тебя на чай и которая известна своей набожностью, можно, конечно же, ожидать чего угодно. И это напоминает мне, что в действительности я должна рассказать вашему величеству о том, что случилось на сеновале сразу после того, как аббат разделся…
Так она продолжала болтать, а Юрген слушал и снисходительно улыбался. Она несомненно была мила. И вот так они вполне удовлетворительно вели домашнее хозяйство в Аду до тех пор, пока отпуск Флоримели не подошел к концу. А потом они расстались без слез, но с явной дружелюбностью.
И Юрген всегда вспоминал Флоримель с самым приятным чувством, но не как жену, с которой он когда-то находился в настоящей близости.
Когда эта прелестная вампирка покинула его, император Юрген, несмотря на всеобщую популярность и уважение к его политическим взглядам, стал в Аду не совсем счастлив.
– В любом случае утешительно, – сказал Юрген, – обнаружить, кто открыл теорию демократического правления. Я долго гадал, кто же выдвинул идею, что лучший способ получить разумное решение по любому умопостижимому вопросу – поставить его на всенародное голосование. Теперь знаю. В общем, черти, наверно, правы в своих доктринах. Несомненно, я не могу зайти так далеко и сказать обратное: но все же, в то же самое время!.. Например, эти нескончаемые попытки насадить демократию во всей вселенной, эти постоянные войны с Раем из-за того, что Рай привязан к тиранической форме автократического правления, были как логичны, так и великодушны и являлись, конечно же, единственным способом гарантировать всеобщий триумф демократии.
Однако все это казалось Юргену весьма несерьезным, поскольку, – как он теперь знал, определенно было что-то и в Небесной системе, способствующей накоплению военной мощи, поэтому Рай обычно и побеждал. Более того, Юрген не мог свыкнуться с фактом, что Ад являлся лишь некоторой идеей его предков, с которой случайно согласился Кощей. Юргена всегда выводили из себя старомодные представления, в частности те, которые осуществлялись на деле, как в случае с Кощеем.
– Что ж, это место показалось мне грубым анахронизмом, – сказал Юрген, задумчиво глядя на огни Хоразмы, – а его методы мучения совестливых людей я не могу не посчитать в самом деле весьма жестокими. Черти простодушны, и у них добрые намерения, что никто и не собирался отрицать, но это все. Здешним местам нужна куда более упрямая и действительно несговорчивая личность…
И это, конечно же, напомнило ему о госпоже Лизе. И вот так мысли Юргена повернулись к совершению мужественного поступка. Он вздохнул и пошел среди чертей, глядя по сторонам и наугад расспрашивая о том отважном дьяволе, который в облике черного господина утащил госпожу Лизу. Но случилось странное происшествие, а именно то, что Юрген нигде не мог найти черного господина, да и ни один из чертей ничего о нем не знал.
– Из рассказанного вами, император Юрген, – сказали они все, – следует, что ваша жена была язвительна и строптива – из тех женщин, которые верят, что все сделанное ими правильно.
– Это не вера, – говорит Юрген, – у бедняжки была мания.
– Поэтому ей навсегда прегражден вход в Ад.
– Вы рассказываете мне что-то новенькое, – говорит Юрген. – Множество мужей, узнай они об этом, стали бы жить порочно.
– Но общеизвестно, что людей спасает вера. А нет веры сильнее, чем вера злой бабы в свою непогрешимость. Ясно, что ваша жена из тех особ, которых не может вынести никто, кроме ангелов. Мы выводим из этого, что ваша императрица наверняка в Раю.
– В общем, это звучит разумно. Так что я отправляюсь в Рай и, может, там найду справедливость.
– Нам бы хотелось, чтоб вы знали, – рассвирепев, закричали дьяволы, – что у нас в Аду есть все виды справедливости, поскольку наша система правления – просвещенная демократия.
– Несомненно, – говорит Юрген. – При просвещенной демократии есть все виды справедливости. Я и не мечтаю это оспаривать. Но, поймите, у вас нет этой маленькой чумы – моей жены. А именно ее я должен продолжать искать.
– О, как угодно, – сказали они, – пока вы не критикуете крайности военного времени. Но, несомненно, нам жаль, что вы уходите в страну, где погруженный во мрак народ примиряется с автократом, который не был надлежащим образом выбран на свой пост. И зачем вам нужно продолжать поиски местопребывания вашей жены, когда жить в Аду намного приятнее?
Юрген пожал плечами.
– Порой приходится совершать мужественный поступок.
Так бесы, все еще жалея его, рассказали ему, как дойти до границы Рая.
– Но пересечение границы – ваше дело.
– У меня есть заклинание, – сказал Юрген, – и пребывание в Аду научило меня, как им пользоваться.
Затем Юрген, следуя инструкциям, вступил в Меридию и, повернув налево, оказался у большой лужи, где выводили жаб и гадюк. Он миновал туманы Тартара, должным образом остерегаясь безумных молний, и во второй раз повернул налево, – «в поисках Рая всегда подчиняйся велению сердца» – был совет, данный ему чертями, – и вот так, обойдя жилище Иемры, он прошел по мосту над Бездной и одной из Нарак. А Брах, собирающий пошлину на этом мосту, сделал то, о чем бесы заранее предупредили Юргена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77