Как я вёл, что осталось от роты,
Или гнал, если быть поточнее...
Это кто к нам заглядывать смеет?"
Госпожа улыбается мило:
"То мой новый бедняга-садовник.
Нем как рыба и полупомешан.
Что ты серп завернул в холстину?"
Офицеру поклон отвешен:
"Не мешало бы господину
Натянуть щегольские лосины.
Ну и ножки! Глядеть — забава!"
Где-то дерево с треском упало.
Офицер палашом замахнулся:
«О! Узнал я тебя, поджигатель!»
Лотарь камешек кверху подкинул -
Дивный свет заливает спальню...
Госпожа ловит камешек жадно,
Офицер с палашом замирает...
Лотарь серп достаёт: «Вот и ладно!»
Окровавленные лосины
Не понадобятся господину.
* * *
Душа моя совсем не зла,
Но ведьмы нет без помела.
Ах, где вырос я,
Вырос я, вырос я!
Дарит тенью бук,
Да на ветке — крюк.
* * *
Только сад зацветает в усадьбе,
Налетают ночами совы.
И крадётся какой-то соловый.
Ловит щука в пруду краснопёрок,
А соловый по берегу рыщет.
Тиной, пухом облеплены пальцы -
В птичьих гнёздах он ищет яйца.
* * *
А озорная госпожа
Как утречко свежа!
Ах, кидаем камешки,
Камешки, камешки.
Три, четыре, пять!
Так когда же спать?
* * *
Всё прохладнее лунные ночи,
Лисы тоненько лают над прудом.
Не позвали гостей на свадьбу,
Поскорее продали усадьбу.
Два фургона полны поклажей.
«Едем мы далеко, Лизелотта!» -
«Как велишь, ненаглядный Лотарь».
* * *
Прощай, германская земля!
Фургоны тащатся, пыля,
Всё дальше на восток.
Ах, если б знать ты мог -
Как мы свидимся,
Свидимся, свидимся,
Край проклятых отцов,
Где безродных юнцов
Приучает к парадному шагу
Офицерик, гордящийся шпагой!
От железных ворот
В мхи и сумрак болот
Побежала преступника стёжка...
Мой приют берегли
Злого вепря клыки
И улитки изящные рожки.
Я с гадюкой дружил
И родством дорожил
С чёрным тополем,
Тополем, тополем...
Был надёжный мне друг,
Как лозина, упруг -
Ветер во поле,
Во поле, во поле.
Пей же пиво, страна,
Непробудно хмельна -
Без обмана воротит должок
Не пьяневший от пива сынок!
* * *
Колбасою прославился Краков,
Дух чесночный шибает в ноздри,
У харчевни — крики и драка.
Лотарь вышел наружу, и что же?
О колёса его фургона
Ударяют кого-то спиною.
Он с оглоблей вскочил на повозку,
Крик его прогремел над толпою.
Услыхала толпа такое,
Чего нам повторять не стоит.
Не у ведьмы ль учился Лотарь
В мрачной хижине в камышах
Хлёсткой брани на всех языках?
"Осади-ка назад, горожане!
Или будет у вас на загривках
Из дурацких мозгов подливка!
Кто б он ни был, кого вы бьёте,
Я не дам вам его прикончить!"
Окровавленный малый поднялся.
"Это вор! Он с поличным попался!
За кого ты вступаешься, шваб?" -
«Бейте, люди, и вора и шваба!» -
Завизжала какая-то баба,
Но вмешался торговец жестью:
"Мы решим это дело честью!
Из какой, мы узнаем, корысти
Чужеземец вступился за вора?
Здесь для боя довольно простора.
Эй, Паромщик!" Выходит детина -
На плече в сорок фунтов дубина.
* * *
Ну что, опомнился, нахал?
Зачем в чужое дело встрял?
Ах, ты жалостлив,
Жалостлив, жалостлив?
Так, может, ближнего любя,
Подставишь под дубьё себя?
* * *
А Паромщик вола тяжелее,
Раза в два он Лотаря шире.
Если Лотарь его одолеет
И за вора уплатит выкуп,
Их обоих отпустят с миром,
Кончив дело роскошным пиром.
"Ай, как славно! — кричат горожане, -
Не в обиде на нас, забияка?"
Окружили с хохотом немца:
"Отколол ты сдуру коленце!
Убирайся, пока не поздно".
Подступает Паромщик грозно.
«Мы уедем!» — кричит Лизелотта.
Но жену не слушает Лотарь -
Расправляет сухие плечи
И играет гибкой лозиной.
"Ай да фокус! — смеётся народ. -
Он дубину прутом перебьёт!"
* * *
Закрутил Паромщик дубиной,
До чего же громила проворен!
Раз-второй увернулся Лотарь,
Так и веет на парня могилой.
Свистнул прут с неожиданной силой
И по пальцам Паромщика — бац!
Миг-другой — и дубина упала
Из огромных ручищ беспалых.
* * *
Столы под грудами колбас,
Гляди, припустят тоже в пляс -
Так лихо пляшет Лотарь!
Уж на него обиды нет -
Он уплатил полста монет
Золотом, золотом, золотом!
Поит Паромщика из рук
И фунт подносит сала,
Чтоб горло не щипало.
* * *
Вор спасённый сидит озираясь,
Горожане, в догадках теряясь,
Просят Лотаря честно сказать им -
Чем так дорог ему проходимец?
«Я не знаю!» — и морщится Лотарь.
О, как зла на него Лизелотта:
"Вижу, мы не минуем разора!
Ты меня променяешь на вора!"
Лотарь встал посреди харчевни:
"Я и сам несусветный злокозник!
Но мне жалко убитую птицу,
Не могу я смотреть, как лисицу
Добивает охотник лопатой.
Будь я властен над ним в ту минуту -
Он издох бы от казни лютой!
И когда о колёса фургона
Дрянь последнюю бьют спиною,
Я готов заплатить головою,
Чтоб спасти существо живое". -
"Это правда? — не верит харчевня. -
Ну, тогда ты с рожденья пропащий.
Проку больше от сорной травы,
Чем от смелой твоей головы".
* * *
На задворках пёс бродячий -
Рядом Лотарь плачет:
"Я костей тебе принёс,
Глянь-ка, целый воз!
Видишь, как радуюсь,
Радуюсь, радуюсь
До нежданных слёз,
Что ты счастлив, пёс?"
* * *
Вязкой пучится грязью дорога,
Кони мощные тянут фургоны.
Вместе с Лотарем едет спасённый -
С виду малый совсем заморённый.
По глазам же видать — ой, непрост!
Прозывается — Козий Хвост.
Говорит, был когда-то умельцем
Ловко битую клеить посуду,
Но призанял разок и другой,
И пузатый сосуд узкогорлый,
Видно, склеил в момент роковой.
Мастерская и тёплый домишко
Обратились в прибыток чужой.
Тот сосуд под названьем кубышка
Не забудет базарный воришка.
* * *
Меж лабазов тупик,
Узок арочный ход:
В гости ждёт ростовщик,
Он отсрочку даёт,
Пишет цифирки,
Цифирки, цифирки...
Чтоб однажды, не скрипнув пером,
Кончить долгое дело добром.
* * *
Козий Хвост любит добрую взбучку
Непременно закусывать сладким,
У него этой сласти в избытке:
Лотарь, слушай рассказ по порядку.
Есть страна побогаче богатых,
Край, где блеянье стад и мычанье,
Над степным нависая привольем,
Спорит с криками полчищ пернатых,
Где от крыльев строчащего свиста
Хрустом веточки кажется выстрел.
Там река устремляется в море,
И на нерест идущая рыба
Так теснится в бурливом движеньи,
Что весло будет колом держаться,
Погружённое в гущу кипенья.
* * *
В той стране, уверял Козий Хвост,
Любят волю и нрав разудалый...
Между тем переехали мост
И увидели двор постоялый.
Будто флейта пропела в тиши
Перед стылым закатом осенним,
Голубей стая села на крышу,
На крыльце показалась хозяйка,
Сдобный запах печёного слышен.
Сердцу чуется трепетный вздох,
Грусть растаяла в лоне угревном,
Словно узнанный отзвук напевный
Ликованья ночного вдвоём
Вызвал стойкости пылкой подъём.
1 2 3 4