(Поднимает руку вверх.) Так, ну, это понятно, это Большая Медведица, у нас дома она не здесь, а вот здесь, ага, а где у нас Малая…, где она у нас, так, так…
В т о р о й. Вот она.
П е р в ы й. Точно, смотри-ка, а я думал, что она должна быть где-то здесь… Смотри, как вон та мерцает, то красная, то синяя.
В т о р о й. Они многие мигают…
П е р в ы й. Ты посмотри…
В т о р о й. Чего…
П е р в ы й. Сегодня все видно. Можно созвездия изучать,… вот жаль — я не знаю созвездий,… они сегодня… ну, прямо как на карте…
В т о р о й. Поэтому так и холодно…, небо ясное.
П е р в ы й. А снег откуда, интересно, — на небе ни облачка…
В т о р о й. Знаешь, мне… все равно…
П е р в ы й. Да ты посмотри, какие звезды, так светло, хоть читай, смотри, даже тени есть, ну надо же…
В т о р о й. Не лучшая ночь для таких затей, как наша.
П е р в ы й. Да… мороз… Надо было с собой чего-нибудь взять почитать.
В т о р о й. Надо было спирту или водки взять… почитать. (Качает головой.)
П е р в ы й. Я пошутил, я… в смысле — ночь светлая, и все…. Я читать не особенно… Пальцы совсем того… (Греет пальцы.)
Молчат.
В т о р о й. У нас в школе учительница такая была, что я после нее вообще читаю книги… как-то с трудом… какое-то это было издевательство… блин… Вот «Тарас Бульба», помнишь?
П е р в ы й. Ну.
В т о р о й. Чего ты помнишь?
П е р в ы й. « А поворотись-ка, сынку…» помню.
В т о р о й. «Какой ты смешной…», да?
П е р в ы й. Кто?
В т о р о й. А..а.. (Махнул рукой.) Ты сам. «Тараса Бульбу» читал?
П е р в ы й. С ума сошел?! По программе… в школе, да и то не читал, делать мне было нечего!…
В т о р о й. А вещь хорошая — «Тарас Бульба». Только после школы это читать никто не будет. Все, что в школе по программе проходили, — все, капец! Никто этого не читает. Все — «это великая, там, классика, это… оо» … и все! Кто читал «Отцы и дети» после школы или… «Сердце Данко»? Да никто, никто!
П е р в ы й. А я и в школе это не читал.
В т о р о й. Да я тоже… иногда… кусочек для урока…, вот получается, значит, вообще эту классику не читают, вообще. Во!…… А я вот перечитал случайно, делать было нечего, и попалась мне на глаза книжечка, валялась — «Тарас Бульба». Детская книжка.
Сзади появляется и проходит Снегурочка в школьном платье и фартуке, но в кокошнике; снег перестал идти. Снегурочка садится сзади солдат и слушает.
Второй продолжает, не замечая Снегурочки.
Я ее перечитал…, я, поверишь — нет, плакал, понял. Я пачку сигарет выкурил, понял! Это такая книга… такая книга…. Я ее читал… как тебе сказать… там момент такой есть: он свою люльку любимую потерял. Ну, люлька — это такая штука — ну, трубка, чтобы курить, она у него была давно, любимая люлька. И понятно было, что, если он вернется — все, его схватят. А он поехал за ней. И мне было так страшно. По-настоящему! Как когда фильм ужасов смотришь. Там кто-нибудь идет, в фильме, по темному коридору, а вокруг какие-то двери… и музыка специальная, и ты знаешь, что щас кто-то выскочит или Фредди Крюгер появится, знаешь, а это всегда получается неожиданно. И смотришь сквозь пальцы или уйдешь на кухню и оттуда выглядываешь, а все равно смотришь — ну страшно потому что. И вот так же «Тарас Бульба». Я боюсь, я знаю, что он погибнет: картинку помню в учебнике, как Бульба у дерева горит.
П е р в ы й. Да, да, помню.
В т о р о й. И оторваться не могу. Классная книга. А кому скажешь — смеются. Ну действительно: «Чего читаешь?» — «Тараса Бульбу.» — «Ха-ха-ха!»
П е р в ы й. А я, если мне кто-то скажет — на вот, прочти или, там, посмотри — это здорово, я уже не хочу… Я хочу сам понять и разобраться… Я вот куплю книжку… ну, например,… «Горячая желчь» или «Липкая тень». Сам пойму, что дрянь. Но сам! И кому-нибудь на день рождения подарю.
В т о р о й. Я о другом,… все хорошие книги, все эти великие…, когда мы захотим их прочитать, мы уже знаем, как они закончатся, либо в школе, либо кино, либо как-то иначе. Вот кто читал «Анну Каренину»? Да никто! Кто станет читать вот такую толстую книгу, вот такую (показывает), когда знает, что в конце главная героиня… ну, понятно…… А это же хорошие книги. Очень хорошие…
П е р в ы й. А я вот люблю, когда читаю, представлять, как бы я в этот момент… Главное — представить… Вот я «Гулливера» читал, года три назад, тоже случайно, мне понравилось. Хотя я знал приблизительно, что к чему. Тоже кино видел, ну вообще Гулливер везде же…… Но представь только: ты просыпаешься, и ты привязан к земле, и волосы у тебя вот так привязаны (показывает), голову не повернуть, а на груди у тебя, вот здесь, — всадник на маленькой лошадке, с сабелькой, машет ручками, кричит… Ты представь!…… Мне понравился момент один… Ты читал книгу?
В т о р о й. Да нет.
П е р в ы й. Вот видишь! А в кино или мультике этого не было. Момент классный. Гулливер же был человек-гора… Огромный, но при этом бесправный совсем, его унижали, как хотели, вообще! При этом обидно — ты человек-гора, но не моги ни-ни. Унизительно и страшно, что кормить не будут. Так вот, однажды ему удалось так здорово самоутвердиться… просто класс… Горел дворец королевы. Королева кричит «спасите-помогите», эти гномы суетятся. Ну все! И тут приходит Гулливер, смотрит на это и спокойненько все это дело тушит. Понятно как. Это просто…… Понимаешь, он, с одной стороны, помог всем, спас королеву — к нему не придерешься, а с другой стороны, он королеву на место поставил и просто чисто как мужчина…, как мужик самоутвердился. Ну представь, какое зрелище видели эти гномы. Его только после этого и зауважали-то. Вот человек случаем воспользовался!
Снегурочка, скрывая смех, уходит.
В т о р о й. Бог ты мой… Интересно, если стать большим, как Гулливер, будет тогда мороз меньше? Все же будет маленьким, а мороз?… Даже глаза мерзнут……
П е р в ы й. По нормальному-то — воспаление легких уже обеспечено, но ведь не будет. Даже обидно. Бегаешь тут, то вспотеешь, потом на мороз, потом опять… Хоть бы что… А только в отпуск, сразу — раз, первый же сквознячок — и температура, и все…
В т о р о й. Курить хочется, ужас!
П е р в ы й. Или, помнишь, идешь с девчонкой вечером, даже пиджак снимешь, на нее оденешь, а рубашка тоненькая. Пар изо рта, дубак. Но ведь хоть бы что, а? А если сядешь на скамейку, тут хоть град. Все равно же… трясет, но не от холода. Смешно, смешно вспоминать. Потом чего только не было. Но вот так вот вспомнишь… Хорошее было… ну… время. Еще ничего не знал, не пробовал. Фотографии свои посмотришь, когда был в…, там, в девятом-десятом классе. Такие усы под носом, шея. Обхохочешься. Знаешь, на кого похож? На…, вот видел, щенок овчарки, месяцев восемь-девять — уже вырос, уже всего хочется, а сам смешной такой,… неуклюжий, лапы длинные, морда… Ты… идешь по улице, оделся красиво, по-твоему красиво, и смотришь на отражение в витрине, да вообще на любые отражения.
1 2 3 4 5 6 7
В т о р о й. Вот она.
П е р в ы й. Точно, смотри-ка, а я думал, что она должна быть где-то здесь… Смотри, как вон та мерцает, то красная, то синяя.
В т о р о й. Они многие мигают…
П е р в ы й. Ты посмотри…
В т о р о й. Чего…
П е р в ы й. Сегодня все видно. Можно созвездия изучать,… вот жаль — я не знаю созвездий,… они сегодня… ну, прямо как на карте…
В т о р о й. Поэтому так и холодно…, небо ясное.
П е р в ы й. А снег откуда, интересно, — на небе ни облачка…
В т о р о й. Знаешь, мне… все равно…
П е р в ы й. Да ты посмотри, какие звезды, так светло, хоть читай, смотри, даже тени есть, ну надо же…
В т о р о й. Не лучшая ночь для таких затей, как наша.
П е р в ы й. Да… мороз… Надо было с собой чего-нибудь взять почитать.
В т о р о й. Надо было спирту или водки взять… почитать. (Качает головой.)
П е р в ы й. Я пошутил, я… в смысле — ночь светлая, и все…. Я читать не особенно… Пальцы совсем того… (Греет пальцы.)
Молчат.
В т о р о й. У нас в школе учительница такая была, что я после нее вообще читаю книги… как-то с трудом… какое-то это было издевательство… блин… Вот «Тарас Бульба», помнишь?
П е р в ы й. Ну.
В т о р о й. Чего ты помнишь?
П е р в ы й. « А поворотись-ка, сынку…» помню.
В т о р о й. «Какой ты смешной…», да?
П е р в ы й. Кто?
В т о р о й. А..а.. (Махнул рукой.) Ты сам. «Тараса Бульбу» читал?
П е р в ы й. С ума сошел?! По программе… в школе, да и то не читал, делать мне было нечего!…
В т о р о й. А вещь хорошая — «Тарас Бульба». Только после школы это читать никто не будет. Все, что в школе по программе проходили, — все, капец! Никто этого не читает. Все — «это великая, там, классика, это… оо» … и все! Кто читал «Отцы и дети» после школы или… «Сердце Данко»? Да никто, никто!
П е р в ы й. А я и в школе это не читал.
В т о р о й. Да я тоже… иногда… кусочек для урока…, вот получается, значит, вообще эту классику не читают, вообще. Во!…… А я вот перечитал случайно, делать было нечего, и попалась мне на глаза книжечка, валялась — «Тарас Бульба». Детская книжка.
Сзади появляется и проходит Снегурочка в школьном платье и фартуке, но в кокошнике; снег перестал идти. Снегурочка садится сзади солдат и слушает.
Второй продолжает, не замечая Снегурочки.
Я ее перечитал…, я, поверишь — нет, плакал, понял. Я пачку сигарет выкурил, понял! Это такая книга… такая книга…. Я ее читал… как тебе сказать… там момент такой есть: он свою люльку любимую потерял. Ну, люлька — это такая штука — ну, трубка, чтобы курить, она у него была давно, любимая люлька. И понятно было, что, если он вернется — все, его схватят. А он поехал за ней. И мне было так страшно. По-настоящему! Как когда фильм ужасов смотришь. Там кто-нибудь идет, в фильме, по темному коридору, а вокруг какие-то двери… и музыка специальная, и ты знаешь, что щас кто-то выскочит или Фредди Крюгер появится, знаешь, а это всегда получается неожиданно. И смотришь сквозь пальцы или уйдешь на кухню и оттуда выглядываешь, а все равно смотришь — ну страшно потому что. И вот так же «Тарас Бульба». Я боюсь, я знаю, что он погибнет: картинку помню в учебнике, как Бульба у дерева горит.
П е р в ы й. Да, да, помню.
В т о р о й. И оторваться не могу. Классная книга. А кому скажешь — смеются. Ну действительно: «Чего читаешь?» — «Тараса Бульбу.» — «Ха-ха-ха!»
П е р в ы й. А я, если мне кто-то скажет — на вот, прочти или, там, посмотри — это здорово, я уже не хочу… Я хочу сам понять и разобраться… Я вот куплю книжку… ну, например,… «Горячая желчь» или «Липкая тень». Сам пойму, что дрянь. Но сам! И кому-нибудь на день рождения подарю.
В т о р о й. Я о другом,… все хорошие книги, все эти великие…, когда мы захотим их прочитать, мы уже знаем, как они закончатся, либо в школе, либо кино, либо как-то иначе. Вот кто читал «Анну Каренину»? Да никто! Кто станет читать вот такую толстую книгу, вот такую (показывает), когда знает, что в конце главная героиня… ну, понятно…… А это же хорошие книги. Очень хорошие…
П е р в ы й. А я вот люблю, когда читаю, представлять, как бы я в этот момент… Главное — представить… Вот я «Гулливера» читал, года три назад, тоже случайно, мне понравилось. Хотя я знал приблизительно, что к чему. Тоже кино видел, ну вообще Гулливер везде же…… Но представь только: ты просыпаешься, и ты привязан к земле, и волосы у тебя вот так привязаны (показывает), голову не повернуть, а на груди у тебя, вот здесь, — всадник на маленькой лошадке, с сабелькой, машет ручками, кричит… Ты представь!…… Мне понравился момент один… Ты читал книгу?
В т о р о й. Да нет.
П е р в ы й. Вот видишь! А в кино или мультике этого не было. Момент классный. Гулливер же был человек-гора… Огромный, но при этом бесправный совсем, его унижали, как хотели, вообще! При этом обидно — ты человек-гора, но не моги ни-ни. Унизительно и страшно, что кормить не будут. Так вот, однажды ему удалось так здорово самоутвердиться… просто класс… Горел дворец королевы. Королева кричит «спасите-помогите», эти гномы суетятся. Ну все! И тут приходит Гулливер, смотрит на это и спокойненько все это дело тушит. Понятно как. Это просто…… Понимаешь, он, с одной стороны, помог всем, спас королеву — к нему не придерешься, а с другой стороны, он королеву на место поставил и просто чисто как мужчина…, как мужик самоутвердился. Ну представь, какое зрелище видели эти гномы. Его только после этого и зауважали-то. Вот человек случаем воспользовался!
Снегурочка, скрывая смех, уходит.
В т о р о й. Бог ты мой… Интересно, если стать большим, как Гулливер, будет тогда мороз меньше? Все же будет маленьким, а мороз?… Даже глаза мерзнут……
П е р в ы й. По нормальному-то — воспаление легких уже обеспечено, но ведь не будет. Даже обидно. Бегаешь тут, то вспотеешь, потом на мороз, потом опять… Хоть бы что… А только в отпуск, сразу — раз, первый же сквознячок — и температура, и все…
В т о р о й. Курить хочется, ужас!
П е р в ы й. Или, помнишь, идешь с девчонкой вечером, даже пиджак снимешь, на нее оденешь, а рубашка тоненькая. Пар изо рта, дубак. Но ведь хоть бы что, а? А если сядешь на скамейку, тут хоть град. Все равно же… трясет, но не от холода. Смешно, смешно вспоминать. Потом чего только не было. Но вот так вот вспомнишь… Хорошее было… ну… время. Еще ничего не знал, не пробовал. Фотографии свои посмотришь, когда был в…, там, в девятом-десятом классе. Такие усы под носом, шея. Обхохочешься. Знаешь, на кого похож? На…, вот видел, щенок овчарки, месяцев восемь-девять — уже вырос, уже всего хочется, а сам смешной такой,… неуклюжий, лапы длинные, морда… Ты… идешь по улице, оделся красиво, по-твоему красиво, и смотришь на отражение в витрине, да вообще на любые отражения.
1 2 3 4 5 6 7