- Сидите тихо и ведите себя прилично.
Она повернулась, чтобы выйти, и отпрянула: Сэм Стоун уже стоял на пороге и широко улыбался.
- Ох, - у Гали вырвался звук, похожий на сорвавшееся заполошное кудахтанье. - Ухожу, ухожу, - забормотала она и шмыгнула в коридор, боясь помешать опыту и надеясь, что еще не успела ничего испортить. Суетливость воспитательницы, однако, сделала свое дело: дети перестали играть, в группе повисла тревожная тишина.
Сэм Стоун улыбнулся еще шире и приподнял мягкую шляпу с обвислыми полями. Соломенные волосы торчали в разные стороны, как у клоуна. Добрые глазки перебегали с одного малыша на другого. Он был высок ростом, широк в плечах; одет - в просторный плащ нараспашку. Пиджака не было, под плащом сразу начиналась рубашка; когда плащ колыхался, обнаруживались попугайские подтяжки, державшие мешковатые штаны. Штиблеты сияли, на трогательное брюшко ниспадал полосатый галстук.
Сэм Стоун подмигнул, выставил руки ладонями кверху и сделал приглашающий жест: раз, два, три!
- Здрав! -ствуй! -те! - нестройно грянули догадливые дети.
- Привет! - радостно откликнулся Сэм Стоун и двинулся зигзагами по ковру. Он прошел совсем рядом с пирамидкой Павлика и чудом не зацепил ее; так дальше и шел, маневрируя и балансируя. При каждом удачном шаге он довольно улыбался, окрыленный успешной ходьбой.
За ним следили неотрывно, во все глаза.
- Смешно как топает, - прошептал Сережа, ближе всех находившийся к Павлику.
Павлик серьезно присматривался к забавной фигуре, которая уже перешла с зигзагов на полупрыжки - не то журавлиные, не то цаплины. Сэм Стоун раскинул руки, будто шел по канату. Он высоко поднимал колени и поминутно оглядывался, ища похвалы. Все это было так необычно, что никто не испугался.
Сэм Стоун поравнялся с подоконником, остановился, тронул пальцем банку с водой для поливки пальмы, фикуса и прочей зелени. Ногтем покачал бегонию. Отступил от окна и быстро приблизился к стулу: взял его, слегка качнул, вернул в прежнее положение.
Света, известная на весь детский сад бояка, на всякий случай прижала к себе дырявого зайца. Гость сиял и лучился радушием. Он обронил большую конфету и даже не заметил этого.
- У вас конфета упала! - крикнул Славик, но растяпа только вздохнул, будто не расслышал, замер на миг и полез в шевелюру чесаться.
Конфета осталась лежать, где лежала. Никто не притронулся к ней.
Сэм Стоун, приняв извиняющийся вид, развел руками.
Никто не успел опомниться, как он уже вновь стоял на пороге, с которого стартовал. Он снова сдернул нелепую шляпу и поклонился в пояс.
Дети заволновались. Полагалось попрощаться, но они не были уверены, что пора. И упустили момент.
Сэм Стоун, высясь в дверях, выставил большой палец. Потом схватил его другой рукой, провернул - и чудо: там, где тот только что рос, образовалось голое место. Сэм Стоун сделал вид, будто что-то кладет себе в рот. Аппетитно захрустел, зачавкал; дети завороженно глядели, как двигаются его челюсти. Вдруг он ахнул и выбросил кисть: оказалось, что палец отрос заново.
Сэм Стоун расхохотался от счастья и захлопал в ладоши, аплодируя сам себе. Дети не остались в долгу и разразились рукоплесканиями.
Тот медленно пятился, окутываясь полумраком. Потом шагнул вправо - один раз, другой - и пропал.
*****
- Как тебя зовут? - психологическая дама обратилась к рыжей девочке, стриженной под мальчика.
- Вера, - доверчиво ответила та.
- Это наша Верочка, - пояснила директорша, вся напрягшись. Положенная неделя прошла, и она переживала, что дети в чем-то не оправдают надежд ученых. Случись такое, директорша непременно решила бы, что виновата она одна, хотя и не могла объяснить, в чем именно.
- Вера, ты помнишь дядю, который приходил к вам в группу? - спросила дама.
- Угу, - нахмурилась Вера. Она поняла, что речь пойдет о серьезных и важных вещах. Вера попала в команду, которая понятия не имела о неуклюжести Сэма Стоуна.
- Как же его звали?
Вера задумалась.
- Не помню, - сказала она застенчиво.
- Ну, ничего страшного. А ты помнишь, какой он был растяпа? Как стул опрокинул?
Рептилия подалась вперед.
- Н-не очень, - пробормотала девочка. - Плохо помню.
- Ну, как же! - всплеснула руками ее собеседница. - Такого неуклюжего и не помнишь? Книжку-то как он залил водой, а? Настоящие руки-крюки!
- Да, - с сомнением согласилась Вера.
Психолог и директорша переглянулись.
- Он тебе понравился или не очень?
Ответчица пожала плечами:
- Ничего... смешной такой.
- Почему - смешной?
- Ну... неуклюжий потому что.
Взрослые улыбнулись. Видя, что они довольны, Вера стала держаться увереннее. Теперь она знала, что говорить.
- А полку как он свернул, помнишь?
- Помню.
- А кто ее на место поставил?
Наступила пауза.
- Этого не помню, - призналась Вера и немного покраснела. - Наверное... наверное... - она попыталась исправиться и сказать, как нужно.
- Да это не важно, - успокоила ее ученая. - Иди к своим ребятам, играй. Ты молодец, очень хорошо отвечала.
Та, забыв попрощаться, вылетела за дверь.
- Видите? - экспериментаторша повернулась к хозяйке кабинета. - С одной стороны, ей хочется угодить взрослым. С другой стороны, она не до конца доверяет своим воспоминаниям. При наталкивании начинает фантазировать; воображает, будто действительно видела все, о чем говорится в подсказке. Давайте следующего.
Следующим был Дима, толстый мальчуган в девчоночьих рейтузах. Дима был в группе, где заранее знали о досадных недостатках Сэма Стоуна.
Прогнозы психолога сбылись.
Дима отвечал гораздо увереннее и тверже.
- Он вообще какой-то, - вконец осмелев, Дима покрутил пальцем у виска.
- Ну-ну-ну, - строго сказала директорша.
- Но он уж не очень и напортил, - предположила ученая с видом заговорщицы. Она разговаривала с Димой, как со взрослым, приглашая его к равноправному обсуждению. - Правда?
- Да ерунда, - махнул Дима. - Подумаешь!
- Ну, ступай, ты свободен.
- Удивительно, - выдохнула директорша, когда Дима ушел.
- Психология - наука гораздо более точная, чем принято думать, заметила гостья, давно уж не казавшаяся чужой и страшной. - Давайте продолжим.
Третьим шел Павлик.
- Не помню, - помотал он головой.
Вопрошательница откинулась на спинку стула.
- Ты хорошо подумал? - спросила она. - Может быть, ты просто не смотрел на него? Ведь он разлил всю воду из цветочной банки.
- Он ничего не разливал, - стоял на своем Павлик. - Он просто ходил по комнате.
Ученая поджала губы. Ей нравилось, как отвечает Павлик. Она и не рассчитывала на стопроцентную покорность в суждениях - ей были интереснее исключения.
- Но ведь конфету он уронил?
Директорша, напротив, увидела в Павлике смутьяна. Ей померещилось, что он вот-вот разрушит изящную теоретическую конструкцию, которая уже наливалась в ее сознании бетоном и сталью.
1 2 3 4 5
Она повернулась, чтобы выйти, и отпрянула: Сэм Стоун уже стоял на пороге и широко улыбался.
- Ох, - у Гали вырвался звук, похожий на сорвавшееся заполошное кудахтанье. - Ухожу, ухожу, - забормотала она и шмыгнула в коридор, боясь помешать опыту и надеясь, что еще не успела ничего испортить. Суетливость воспитательницы, однако, сделала свое дело: дети перестали играть, в группе повисла тревожная тишина.
Сэм Стоун улыбнулся еще шире и приподнял мягкую шляпу с обвислыми полями. Соломенные волосы торчали в разные стороны, как у клоуна. Добрые глазки перебегали с одного малыша на другого. Он был высок ростом, широк в плечах; одет - в просторный плащ нараспашку. Пиджака не было, под плащом сразу начиналась рубашка; когда плащ колыхался, обнаруживались попугайские подтяжки, державшие мешковатые штаны. Штиблеты сияли, на трогательное брюшко ниспадал полосатый галстук.
Сэм Стоун подмигнул, выставил руки ладонями кверху и сделал приглашающий жест: раз, два, три!
- Здрав! -ствуй! -те! - нестройно грянули догадливые дети.
- Привет! - радостно откликнулся Сэм Стоун и двинулся зигзагами по ковру. Он прошел совсем рядом с пирамидкой Павлика и чудом не зацепил ее; так дальше и шел, маневрируя и балансируя. При каждом удачном шаге он довольно улыбался, окрыленный успешной ходьбой.
За ним следили неотрывно, во все глаза.
- Смешно как топает, - прошептал Сережа, ближе всех находившийся к Павлику.
Павлик серьезно присматривался к забавной фигуре, которая уже перешла с зигзагов на полупрыжки - не то журавлиные, не то цаплины. Сэм Стоун раскинул руки, будто шел по канату. Он высоко поднимал колени и поминутно оглядывался, ища похвалы. Все это было так необычно, что никто не испугался.
Сэм Стоун поравнялся с подоконником, остановился, тронул пальцем банку с водой для поливки пальмы, фикуса и прочей зелени. Ногтем покачал бегонию. Отступил от окна и быстро приблизился к стулу: взял его, слегка качнул, вернул в прежнее положение.
Света, известная на весь детский сад бояка, на всякий случай прижала к себе дырявого зайца. Гость сиял и лучился радушием. Он обронил большую конфету и даже не заметил этого.
- У вас конфета упала! - крикнул Славик, но растяпа только вздохнул, будто не расслышал, замер на миг и полез в шевелюру чесаться.
Конфета осталась лежать, где лежала. Никто не притронулся к ней.
Сэм Стоун, приняв извиняющийся вид, развел руками.
Никто не успел опомниться, как он уже вновь стоял на пороге, с которого стартовал. Он снова сдернул нелепую шляпу и поклонился в пояс.
Дети заволновались. Полагалось попрощаться, но они не были уверены, что пора. И упустили момент.
Сэм Стоун, высясь в дверях, выставил большой палец. Потом схватил его другой рукой, провернул - и чудо: там, где тот только что рос, образовалось голое место. Сэм Стоун сделал вид, будто что-то кладет себе в рот. Аппетитно захрустел, зачавкал; дети завороженно глядели, как двигаются его челюсти. Вдруг он ахнул и выбросил кисть: оказалось, что палец отрос заново.
Сэм Стоун расхохотался от счастья и захлопал в ладоши, аплодируя сам себе. Дети не остались в долгу и разразились рукоплесканиями.
Тот медленно пятился, окутываясь полумраком. Потом шагнул вправо - один раз, другой - и пропал.
*****
- Как тебя зовут? - психологическая дама обратилась к рыжей девочке, стриженной под мальчика.
- Вера, - доверчиво ответила та.
- Это наша Верочка, - пояснила директорша, вся напрягшись. Положенная неделя прошла, и она переживала, что дети в чем-то не оправдают надежд ученых. Случись такое, директорша непременно решила бы, что виновата она одна, хотя и не могла объяснить, в чем именно.
- Вера, ты помнишь дядю, который приходил к вам в группу? - спросила дама.
- Угу, - нахмурилась Вера. Она поняла, что речь пойдет о серьезных и важных вещах. Вера попала в команду, которая понятия не имела о неуклюжести Сэма Стоуна.
- Как же его звали?
Вера задумалась.
- Не помню, - сказала она застенчиво.
- Ну, ничего страшного. А ты помнишь, какой он был растяпа? Как стул опрокинул?
Рептилия подалась вперед.
- Н-не очень, - пробормотала девочка. - Плохо помню.
- Ну, как же! - всплеснула руками ее собеседница. - Такого неуклюжего и не помнишь? Книжку-то как он залил водой, а? Настоящие руки-крюки!
- Да, - с сомнением согласилась Вера.
Психолог и директорша переглянулись.
- Он тебе понравился или не очень?
Ответчица пожала плечами:
- Ничего... смешной такой.
- Почему - смешной?
- Ну... неуклюжий потому что.
Взрослые улыбнулись. Видя, что они довольны, Вера стала держаться увереннее. Теперь она знала, что говорить.
- А полку как он свернул, помнишь?
- Помню.
- А кто ее на место поставил?
Наступила пауза.
- Этого не помню, - призналась Вера и немного покраснела. - Наверное... наверное... - она попыталась исправиться и сказать, как нужно.
- Да это не важно, - успокоила ее ученая. - Иди к своим ребятам, играй. Ты молодец, очень хорошо отвечала.
Та, забыв попрощаться, вылетела за дверь.
- Видите? - экспериментаторша повернулась к хозяйке кабинета. - С одной стороны, ей хочется угодить взрослым. С другой стороны, она не до конца доверяет своим воспоминаниям. При наталкивании начинает фантазировать; воображает, будто действительно видела все, о чем говорится в подсказке. Давайте следующего.
Следующим был Дима, толстый мальчуган в девчоночьих рейтузах. Дима был в группе, где заранее знали о досадных недостатках Сэма Стоуна.
Прогнозы психолога сбылись.
Дима отвечал гораздо увереннее и тверже.
- Он вообще какой-то, - вконец осмелев, Дима покрутил пальцем у виска.
- Ну-ну-ну, - строго сказала директорша.
- Но он уж не очень и напортил, - предположила ученая с видом заговорщицы. Она разговаривала с Димой, как со взрослым, приглашая его к равноправному обсуждению. - Правда?
- Да ерунда, - махнул Дима. - Подумаешь!
- Ну, ступай, ты свободен.
- Удивительно, - выдохнула директорша, когда Дима ушел.
- Психология - наука гораздо более точная, чем принято думать, заметила гостья, давно уж не казавшаяся чужой и страшной. - Давайте продолжим.
Третьим шел Павлик.
- Не помню, - помотал он головой.
Вопрошательница откинулась на спинку стула.
- Ты хорошо подумал? - спросила она. - Может быть, ты просто не смотрел на него? Ведь он разлил всю воду из цветочной банки.
- Он ничего не разливал, - стоял на своем Павлик. - Он просто ходил по комнате.
Ученая поджала губы. Ей нравилось, как отвечает Павлик. Она и не рассчитывала на стопроцентную покорность в суждениях - ей были интереснее исключения.
- Но ведь конфету он уронил?
Директорша, напротив, увидела в Павлике смутьяна. Ей померещилось, что он вот-вот разрушит изящную теоретическую конструкцию, которая уже наливалась в ее сознании бетоном и сталью.
1 2 3 4 5