Приговор сёгуна был жесток: сэппуку.
В молчании Асано вернулся в свой замок. Он был спокоен, так как знал, что его храбрый поступок зачтется ему на небесах и дарует ему новое перерождение в лучшем мире. Тщательно облачившись в белые ритуальные одежды, Асано написал прощальное стихотворение, воскрешая в памяти «свои 36 лет, опавшие как лепестки цветов в одночасье». Далее согласно обычаю он удалился в специальный павильон и совершил харакири по всем правилам.
Все имущество Асано было автоматически конфисковано, а его 300 вассалов в одночасье превратились в ронинов. После траурной церемонии все они разошлись кто куда. Все, кроме 47. Ведь согласно бусидо, хотя Асано и смыл свою «ошибку» кровью, он завещал своим верным вассалам отомстить за себя. Они должны либо сразу последовать за своим господином в загробный мир, либо смыть оскорбление, павшее на весь их клан.
И вот они в последний раз в доме господина – 47 верных вассалов, мужественных и благородных воинов. Все вспоминали тот день, когда поклялись хранить верность своему господину до конца дней своих. В тот день кисточкой, смоченной своей собственной кровью, на листе бумаги они записали клятву верности. Затем сожгли ее перед алтарем и, смешав золу с сакэ, выпили этот напиток до дна. Выполняяклятву верности, самураи решили отомстить Кире за своего господина.
Кира догадывался о возможном отмщении. Удалившись в свой замок, он удвоил, а затем и утроил охрану, зная, что отныне его жизнь в опасности. Но Оиси Кураносукэ, предводитель ронинов, нашел способ усыпить подозрения Киры. Нарочно стали распускаться слухи, что ронины из Ако позабыли своего господина и их больше заботит собственное благосостояние, чем память об Асано. Они разошлись в разные стороны, и каждый занялся своим делом. Кто совершенствовался в кэн-дзюцу, кто нанялся телохранителем к богатому купцу. А Оиси, за которым неотступно следовал подосланный Кирой шпион, проводил все время в злачных кварталах Киото, предаваясь пьянству и разгулу, чтобы усыпить подозрения соглядатая. В течение двух лет ронины скитались по стране. Их очевидное забвение своего господина вызывали презрение и ненависть у других самураев. Над ними все потешались. И постепенно Кира забыл свои страхи и убрал охрану.
И вот декабрьской ночью по сигналу предводителя все 47 ронинов собрались вместе и направились к замку негодяя. Падающий снег заглушал шум их шагов, и они бесшумно проникли в замок, прошли многочисленные коридоры и подобрались к спальне Киры. После непродолжительной схватки его голова покатилась по полу.
Одного из самураев послали известить семью Асано о свершении справедливого возмездия. После этого ронины торжественной процессией направились к замку Сэнгакудзи, где был похоронен Асано. Там они положили на его могилу голову обидчика и кинжал, которым она была отсечена. Затем все 47 самураев сдались властям. Их приветствовал народ. Сам сёгун выразил восхищение их беспредельной верностью и отвагой. Но закон есть закон. 4 февраля 1703 г. все они были приговорены к сэппуку, умерли достойно и были похоронены рядом со своим господином.
Последние ниндзя
В деревне Мионо провинции Ига (в настоящее время Ига-тё уезда Аяма) до сего времени проживает старинная семья ниндзя Савамура. Упоминания о ней имеются в «Ига-цуки сасидаситё», где говорится что ниндзя Савамура Санкуро получает содержание в размере 15 коку. В этой семье по настоящее время хранится документ, написанный на английском языке, как гласит предание Савамура, самим командором Пэрри, эскадра которого посетила Японию в 1853 г. История, объясняющая происхождение этого документа весьма любопытна. 8 июля 1853 г. американская эскадра под командованием Пэрри вошла в бухту Урага, что к югу от Эдо. Пэрри передал сёгуну письмо от президента США с предложением о начале переговоров об «открытии» Японских островов для проникновения туда иностранных держав. Это предложение было поддержано десятками пушек эскадры, дула которых уставились в сторону японского берега. Все это вызвало немалый переполох. Администрация сёгуна не знала, что делать. В этой ситуации было решено прибегнуть к помощи ниндзя, чтобы выяснить истинные планы «заморских дьяволов». Однако столичные ниндзя уже окончательно утратили свою квалификацию, поэтому спешный гонец во весь опор помчался в Ига с приказом срочно направить в столицу лучших ниндзя. В результате в Эдо прибыл «невидимка» из семьи Савамура, имя которого неизвестно. По заданию японских властей он пробрался на флагманский корабль и обшарил его сверху донизу. С борта корабля он вернулся с карманами, набитыми всякой всячиной, наворованной у американских матросов. Среди предметов были: свечка, спички, кусок мыла, а также листок бумаги, исписанный непонятными «хитроумному» ниндзя знаками. Все эти предметы в процессе разбирательства сёгунской комиссии куда-то запропастились, а вот листок бумаги почему-то остался у семьи Савамура, которая на протяжении долгого времени считала его ценнейшим документом – каким-то приказом или секретной инструкцией. Где-то в 60х гг. нашего века специально, чтобы познакомиться с этим документом, семью Савамура посетил один из крупнейших специалистов по истории нин-дзюцу Окусэ Хэйситиро. Когда же он увидел этот загадочный листок, то разразился смехом. Текст начинался словами: «Француженки – хороши в постели, немки – на кухне…» и т.д. Это были строки удалой матросской песни, в которой обсуждались достоинства женщин всего мира. По-видимому, Савамура был первоклассным ниндзя, но абсолютно не знал европейских языков…
Долгое время этот эпизод считался последним случаем, когда были задействованы ниндзя, но тщательные изыскания показали, что ниндзя использовались и позже.
Окусэ Хэйситиро приводит еще 2 эпизода, в которых, по его мнению, участвовали ниндзя. Первый из них вошел в историю как «Инцидент с прокламациями храма Исэ». По одной из версий его организаторами были два онива-бан из княжества Сацума: Сайго Такамори и Якимицу Кюносукэ, которые сыграли огромную роль в свержении бакуфу. Дело было так. Однажды в Эдо с неба посыпались бумажные прокламации Исэ-дзингу, крупнейшего храма главной японской богини Аматэрасу Омиками. На них было написано: «Бакуфу пускает в Японию иностранцев и оскверняет землю страны богов. Божество храма Исэ рассержено этим и осыпает своими амулетами Эдо. Воля неба – изгнать варваров.» Это происшествие произвело настоящий фурор среди богобоязненных японцев и усилило антисёгунские настроения. На деле же все это было подстроено двумя ловкими ниндзя, которые однажды вечером, когда бушевал тайфун, поднялись на гору Айсэки и с ее вершины рассыпали тысячи заранее заготовленных прокламаций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
В молчании Асано вернулся в свой замок. Он был спокоен, так как знал, что его храбрый поступок зачтется ему на небесах и дарует ему новое перерождение в лучшем мире. Тщательно облачившись в белые ритуальные одежды, Асано написал прощальное стихотворение, воскрешая в памяти «свои 36 лет, опавшие как лепестки цветов в одночасье». Далее согласно обычаю он удалился в специальный павильон и совершил харакири по всем правилам.
Все имущество Асано было автоматически конфисковано, а его 300 вассалов в одночасье превратились в ронинов. После траурной церемонии все они разошлись кто куда. Все, кроме 47. Ведь согласно бусидо, хотя Асано и смыл свою «ошибку» кровью, он завещал своим верным вассалам отомстить за себя. Они должны либо сразу последовать за своим господином в загробный мир, либо смыть оскорбление, павшее на весь их клан.
И вот они в последний раз в доме господина – 47 верных вассалов, мужественных и благородных воинов. Все вспоминали тот день, когда поклялись хранить верность своему господину до конца дней своих. В тот день кисточкой, смоченной своей собственной кровью, на листе бумаги они записали клятву верности. Затем сожгли ее перед алтарем и, смешав золу с сакэ, выпили этот напиток до дна. Выполняяклятву верности, самураи решили отомстить Кире за своего господина.
Кира догадывался о возможном отмщении. Удалившись в свой замок, он удвоил, а затем и утроил охрану, зная, что отныне его жизнь в опасности. Но Оиси Кураносукэ, предводитель ронинов, нашел способ усыпить подозрения Киры. Нарочно стали распускаться слухи, что ронины из Ако позабыли своего господина и их больше заботит собственное благосостояние, чем память об Асано. Они разошлись в разные стороны, и каждый занялся своим делом. Кто совершенствовался в кэн-дзюцу, кто нанялся телохранителем к богатому купцу. А Оиси, за которым неотступно следовал подосланный Кирой шпион, проводил все время в злачных кварталах Киото, предаваясь пьянству и разгулу, чтобы усыпить подозрения соглядатая. В течение двух лет ронины скитались по стране. Их очевидное забвение своего господина вызывали презрение и ненависть у других самураев. Над ними все потешались. И постепенно Кира забыл свои страхи и убрал охрану.
И вот декабрьской ночью по сигналу предводителя все 47 ронинов собрались вместе и направились к замку негодяя. Падающий снег заглушал шум их шагов, и они бесшумно проникли в замок, прошли многочисленные коридоры и подобрались к спальне Киры. После непродолжительной схватки его голова покатилась по полу.
Одного из самураев послали известить семью Асано о свершении справедливого возмездия. После этого ронины торжественной процессией направились к замку Сэнгакудзи, где был похоронен Асано. Там они положили на его могилу голову обидчика и кинжал, которым она была отсечена. Затем все 47 самураев сдались властям. Их приветствовал народ. Сам сёгун выразил восхищение их беспредельной верностью и отвагой. Но закон есть закон. 4 февраля 1703 г. все они были приговорены к сэппуку, умерли достойно и были похоронены рядом со своим господином.
Последние ниндзя
В деревне Мионо провинции Ига (в настоящее время Ига-тё уезда Аяма) до сего времени проживает старинная семья ниндзя Савамура. Упоминания о ней имеются в «Ига-цуки сасидаситё», где говорится что ниндзя Савамура Санкуро получает содержание в размере 15 коку. В этой семье по настоящее время хранится документ, написанный на английском языке, как гласит предание Савамура, самим командором Пэрри, эскадра которого посетила Японию в 1853 г. История, объясняющая происхождение этого документа весьма любопытна. 8 июля 1853 г. американская эскадра под командованием Пэрри вошла в бухту Урага, что к югу от Эдо. Пэрри передал сёгуну письмо от президента США с предложением о начале переговоров об «открытии» Японских островов для проникновения туда иностранных держав. Это предложение было поддержано десятками пушек эскадры, дула которых уставились в сторону японского берега. Все это вызвало немалый переполох. Администрация сёгуна не знала, что делать. В этой ситуации было решено прибегнуть к помощи ниндзя, чтобы выяснить истинные планы «заморских дьяволов». Однако столичные ниндзя уже окончательно утратили свою квалификацию, поэтому спешный гонец во весь опор помчался в Ига с приказом срочно направить в столицу лучших ниндзя. В результате в Эдо прибыл «невидимка» из семьи Савамура, имя которого неизвестно. По заданию японских властей он пробрался на флагманский корабль и обшарил его сверху донизу. С борта корабля он вернулся с карманами, набитыми всякой всячиной, наворованной у американских матросов. Среди предметов были: свечка, спички, кусок мыла, а также листок бумаги, исписанный непонятными «хитроумному» ниндзя знаками. Все эти предметы в процессе разбирательства сёгунской комиссии куда-то запропастились, а вот листок бумаги почему-то остался у семьи Савамура, которая на протяжении долгого времени считала его ценнейшим документом – каким-то приказом или секретной инструкцией. Где-то в 60х гг. нашего века специально, чтобы познакомиться с этим документом, семью Савамура посетил один из крупнейших специалистов по истории нин-дзюцу Окусэ Хэйситиро. Когда же он увидел этот загадочный листок, то разразился смехом. Текст начинался словами: «Француженки – хороши в постели, немки – на кухне…» и т.д. Это были строки удалой матросской песни, в которой обсуждались достоинства женщин всего мира. По-видимому, Савамура был первоклассным ниндзя, но абсолютно не знал европейских языков…
Долгое время этот эпизод считался последним случаем, когда были задействованы ниндзя, но тщательные изыскания показали, что ниндзя использовались и позже.
Окусэ Хэйситиро приводит еще 2 эпизода, в которых, по его мнению, участвовали ниндзя. Первый из них вошел в историю как «Инцидент с прокламациями храма Исэ». По одной из версий его организаторами были два онива-бан из княжества Сацума: Сайго Такамори и Якимицу Кюносукэ, которые сыграли огромную роль в свержении бакуфу. Дело было так. Однажды в Эдо с неба посыпались бумажные прокламации Исэ-дзингу, крупнейшего храма главной японской богини Аматэрасу Омиками. На них было написано: «Бакуфу пускает в Японию иностранцев и оскверняет землю страны богов. Божество храма Исэ рассержено этим и осыпает своими амулетами Эдо. Воля неба – изгнать варваров.» Это происшествие произвело настоящий фурор среди богобоязненных японцев и усилило антисёгунские настроения. На деле же все это было подстроено двумя ловкими ниндзя, которые однажды вечером, когда бушевал тайфун, поднялись на гору Айсэки и с ее вершины рассыпали тысячи заранее заготовленных прокламаций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111