Каждый
вечер на несколько часов становился тигром. Был у меня большой соблазн в
таком виде на улицу хоть на минуту выскочить - озорство играло - но все же
не выскочил. Вдруг кого-нибудь инфаркт хватит, думаю.
Ну, недели через две я немного успокоился, написал, как полагается,
заявку на изобретение и отправил в Госкомитет...
- Подождите! Извините, что перебиваю, - эта мысль только сейчас
пришла мне в голову, - но тут у вас неувязочка получается. А закон
сохранения массы? Вы ведь сколько весите? Килограммов
семьдесят-восемьдесят. А тигр - двести.
- До трехсот, - он посмотрел на меня, как на школьника. - И все
почему-то забывают, что нет закона сохранения массы, а есть закон
сохранения массы-энергии.
Я прикусил язык.
- Так вот, послал я заявку в Госкомитет, и тут-то и начались
неприятности. На заявку мне не ответили. Я послал вторую. После нее в
деканат пришла бумага, в которой администрацию просили прекратить
неуместные шутки с моей стороны. С меня сняли стипендию и влепили выговор.
Но я не сдавался. Я понял, что словами здесь ничего не докажешь. Надо было
продемонстрировать все на деле. И я продемонстрировал. После этого меня
выгнали из института "за хулиганство с использованием гипноза". Видели бы
вы лица этих людей, когда я у них на глазах превратился в тигра! Как они
лезли на деревья, как бежали в разные стороны! А потом все свалили на
гипноз, а меня выгнали.
Вот тогда я действительно озверел. Я уже собирался предпринять
очередную трансформацию и заявиться в таком виде в институт, но потом
махнул рукой. Мне вдруг стало все равно. Не хотите - и не надо. А я буду
жить в свое удовольствие. И не человеком, а тигром - как мне хочется.
И я уехал на Дальний Восток. Вышел на каком-то забытом богом
полустанке, вроде этого, один, без вещей, с одной только коробкой
стимулятора. И пошел в тайгу. Для верности шел двое суток, хотел забраться
подальше. Потом разделся, закопал одежду, "настроился" и нажал на нужные
точки.
Он немного помолчал.
- Вначале было очень трудно. Я не умел охотиться, не умел выслеживать
добычу, подкрадываться из засады - пока всему этому научился, чуть не умер
с голоду. Но все же не умер. И научился. И чем дальше, тем легче мне было,
тем свободнее мне дышалось в лесу. Лес принял меня, я чувствовал себя
здесь своим. У меня появилась настоящая тигриная походка, движения стали
мягкими, упругими, я научился зря не тратить силы, а в нужный момент
выкладываться в стремительном броске. Это приходило постепенно, само
собой. Я открывал все новые возможности своего тела, и мне все больше
нравилась моя жизнь. А потом я встретил ее.
- Кого - ее?
- Кого? Ну ее. Тигрицу. У тигров нет имен, но для себя я называл ее
Грацией. Да, она была сама грация. Куда мне до нее! Мы были счастливы.
Ведь тигры - кто сказал, что у зверей нет разума? - он у них есть! У
тигров, по крайней мере. Не смотрите на меня, как на сумасшедшего. Я знаю,
что говорю. Они не глупее нас. Да, они не делают орудий труда и не
изменяют природу - но им это и не нужно. Они сами - часть природы.
Разумная часть. У них есть свой язык - очень простой, я выучил его за
месяц. Но мы с ней им почти не пользовались - нам он был не нужен. Мы и
так понимали друг друга. Да, мы были счастливы. Я никогда не был так
счастлив до этого, и никогда уже не буду после.
Но это длились недолго - всего полгода.
Он вздохнул и снова замолчал.
- В то утро мы охотились порознь. Я как раз подбирался к косуле,
когда услышал выстрел. И сразу почувствовал - что-то случилось с Грацией.
Не знаю как, но почувствовал. И бросился на звук. Я несся не разбирая
дороги, но опоздал. Я видел, как по проселку проехала машина, и заметил за
стеклом лицо человека. Сытое, самодовольное. Оно до сих пор у меня перед
глазами.
Человек порылся в карманах, достал листок бумаги и молча протянул его
мне. Я посмотрел на листок. Передо мной было полное, обрюзгшее лицо
человека лет пятидесяти, с глубоко сидящими маленькими глазами и обвислыми
щеками. Весь рисунок был истыкан ножом - я представил себе, как
незнакомец, привесив картинку к стене, остервенело и метко бросал в нее
большой охотничий нож, и каждый раз нож с тупым стуком глубоко вонзался в
стену.
На рисунке было лицо Ляшенко. Я поднял глаза.
Незнакомец спрятал листок обратно в карман и с усилием произнес:
- Вот и все. Почти все. Грации я не нашел, но обнаружил следы крови.
Все было ясно. На следующий день я направился к тому месту, где зарыл
одежду и стимулятор. Я должен был отомстить. Это было единственное, что
мне оставалось.
Я поступил работать на прииски. За год заработал достаточно, чтобы
начать розыск. Дважды этот гад уходил от меня, но теперь не уйдет.
Осталось десять минут.
Он помолчал.
- Теперь вы понимаете, почему я не люблю людей? Они отняли у меня
все. Но я бы все простил, если бы не Грация, - он застонал, стиснув зубы,
и отвернулся. По-моему, он плакал.
Да, переубеждать его было бессмысленно. Да и стоило ли? Но я обязан
попытаться. Долг превыше всего. Ляшенко обратился к нам с просьбой о
защите, и, хотя он и негодяй, мы обязаны защитить его. И будет лучше, если
дело обойдется без эксцессов.
Наши сведения частично подтверждали рассказ незнакомца. Два года
назад Ляшенко действительно привлекался к суду по делу о браконьерстве, но
каким-то образом выкрутился. А недавно обратился к нам с просьбой защитить
его жизнь. Он был явно сильно напуган. Но ничего подобного мы не
предполагали. Если только рассказ этого человека - правда...
- И не пытайтесь меня переубедить, - он словно читал мои мысли. -
Или, тем более, задержать. Пистолет вам не поможет.
Он меня раскусил! С самого начала. Молодец! Но задержать его все же
придется.
- Если вы обещаете не покушаться на жизнь Ляшенко, я не буду вас
задерживать. С Ляшенко разберется закон. Я понимаю ваши чувства, но никто
не имеет права... - ах, черт, слова не те, казенные какие-то... Осталось
пять минут.
- Ни черта вы не понимаете! Не были вы в моей шкуре! - он уже кричал.
- А Ляшенко я все равно убью!
- Ну что ж, тогда пройдемте со мной, - нас разделяет столик. Так,
спокойно. Сейчас шаг назад и достаю пистолет. Если что - стрелять по
ногам.
- Послушайте, не дурите. Вы мне ничего плохого не сделали, но если вы
будете мне мешать...
Я делаю шаг назад. Рука уже нащупывает рубчатую рукоять "Макарова".
Этого я предусмотреть не мог. На меня через стол метнулось что-то
темное, бесформенное.
1 2 3 4