Коша, отрыв рот, на меня смотрел.
– Он тебя обидел? – строго поинтересовался подошедший Паша.
– Он пытался меня соблазнить, – чтобы хоть как-то объяснить ситуацию, отмахнулась я.
Паша зачем-то скинул одежду и рыбкой нырнул в воду.
– Куда это он?
Коша только пожал крыльями.
Усталая русалочка всплыла неподалеку, с сожалением наблюдая за тем, как ее любовь, отфыркиваясь, по-собачьи плывет к берегу, но тут Паша вынырнул неподалеку, двумя мощными гребками догнал несчастного, врезал пару раз по морде и с силой погрузил находящегося в отрубе недоросля в воду. Мы все трое удивленно на него таращились. Труп недоросля медленно всплыл спиной вверх и задрейфовал к берегу. Пашка же вынырнул у моих ног, окатив до колен брызгами, одним слитным движением вылез на берег и начал одеваться.
– Спасибо, – неуверенно протянула я.
Он вдруг нежно улыбнулся и провел по моей щеке холодными пальцами.
– Если что, ты только скажи.
– А мне, если что, можно сказать, когда меня будут соблазнять? – дергал его за штанину Коша, радостно прыгая от нетерпения.
Паша хмыкнул и поднял его на руки, а я обернулась к русалке с ее суженым.
Заклинание плелось легко, серебристая вязь ткалась в воздухе, сплетясь в узоры и сновидения, ложилась на тело, окутывала кожу, вживлялась в ноги. Руки танцуют в воздухе, глаза полуприкрыты, а я уже не здесь, меня нет, я растворилась в заклинании и теперь пою, а не говорю, сплетая сети волшебства. Тело Карла приподнялось над водой, окуталось серебристой паутиной вязи заклинания. Я прошептала последнее слово, и вот уже он опускается, его ласково принимают воды озера, а от талии начинается красивый, серебристый с белыми узорами хвост. Даже жалко, что у такого недотепы теперь такая красота.
Юноша вздрогнул, открыл глаза и тут же утонул в счастливых объятиях русалки. Он вырывался и верещал, ничего не понимая, а она уже волокла его под воду, спеша показать отцу и братьям. Правда, минуты через две русалка снова вынырнула, чтобы поблагодарить, сунула мне в руки пригоршню белого речного жемчуга и доверху наполненный икрой лист лопуха, чмокнула в щеку и снова уплыла. Я грустно разглядывала подарки, не очень понимая, что с ними делать, а Коша уже ел икру. Мы с Пашей срочно к нему присоединились, пока он все не съел. Икра была объедение.
ГЛАВА 6
К первому селению мы вышли только к вечеру четвертого дня, да и то лишь благодаря мне: я где надо и где не надо колдовала – то мост из поваленного дерева через речку сооружу, то ветки кустарника заставлю разойтись, то очередной нежити, с криком «агр-р-р-р-р!» выскочившей перед носом, по рогам дам, чтобы не выпендривалась. Так вот и дошли.
– У нас проблема, – сосредоточенно роясь в карманах, сообщила я.
– Ну чего еще? – Коша на руках у Пашки ерзал от нетерпения, ожидая, когда же его накормят вкусным ужином и уложат в теплую постель.
– У меня нет денег.
– У меня тем более, – пожал плечами Паша.
Мы заинтересованно уставились на дракончика.
– Эй-эй, а чего это вы на меня так смотрите? – заволновался он, зачем-то оглядываясь по сторонам.
– Кош, бесплатно нас никто не пустит, а у тебя есть драгоценные кольца Ады.
– А-а-а! Грабят! Не дам!
– Ну Коша.
– О-о-о!
– Ну подумаешь, одно колечко…
– А-а-а!
– Ну и ладно. Будем спать у ворот. Паша, расстилай плащи!
Коша заткнулся, нервно икая и испуганно на нас поглядывая. Паша невозмутимо опустил его на землю и пошел мне помогать. Дракоша сидел и удивленно на нас смотрел.
Я поплотнее закуталась в эльфийский плащ (их, к счастью, я захватила целых два, так что теперь Пашка не замерзнет ночью) и закрыла глаза. Почти сразу же под боком раздалось знакомое пыхтение, дракончик пытался закутаться в плащ, свернувшись калачиком возле моего живота. Я его немедленно вытолкала и снова запахнулась. Коша обиженно засопел и пошел к Паше, однако и там его не приняли. Дракончик попытался было возмутиться, но я заявила, что такой жлоб нам в команде и вовсе не нужен, а Паша одобрительно промолчал.
Все стихло, застрекотали сверчки, и в лесу два раза ухнул филин, перелетая с дерева на дерево. Ветер осторожно перебирал пряди моих спутанных волос, и чьи-то коготки осторожно царапали щеку. Я чихнула, уже почти успев заснуть, и Недовольно открыла правый глаз. Перед ним поблескивало в лунном свете самое простенькое и маленькое колечко из Кошиной коллекции.
– На, – буркнул он, сопя и чуть не плача.
Я сграбастала его в объятия и тут же всего зацеловала. Кошка верещал и брыкался, а потом даже предложил еще одно колечко, но совсем не возражал, когда мы решили, что пока хватит и одного.
В доме было тепло и натоплено. Счастливый староста, только что вытащивший нас и кольцо в качестве оплаты за постой из лап своего брата, теперь потчевал гостей соленьями и вареньями, то и дело разглядывая камень на свет и пробуя металл на зуб. Коша обильно заедал горе картошкой, сидя прямо на столе и стараясь не обращать внимания на сына старосты, упорно пытавшегося незаметно дернуть «зверушку» за хвост.
– Ну что ж, гости дорогие, сыты ли вы, тепло ли вам, удобно?
Мы нестройным хором заверили хозяйку, что все хорошо и мы очень даже сыты. Нас радостно препроводили в горницу с лавками, на которых мы и расположились, завернувшись в плащи и подложив под головы мешки со скарбом. Коша сопел у меня под боком, сытый и счастливый, что мы помирились.
Ночью меня разбудил какой-то шум в углу. Недовольно поморщившись, я приподняла голову и увидела бегающую по комнате мышь, за которой азартно носился Коша с мухобойкой и прицельно по ней лупил. Пришлось шикнуть на обоих. Коша тут же спрятал мухобойку за спину, а мышь радостно нырнула в какую-то щель в стене. Я снова уснула и уже не слышала, как дракоша тычет палкой мухобойки в норку, пытаясь достать убежавшую игрушку.
Утро встретило нас пением петуха, неизвестно как оказавшегося в комнате. Он раза два громко и внятно прокукарекал так, что я спросонья вскочила, размахивая пульсарами и оглядываясь по сторонам в поисках нечисти. Не увидев оной, зато обнаружив жутко довольного пернатого гада, уже взлетевшего на подоконник, я все-таки метнула в него маленький пульсарчик и… Попала! Вопль, стук падающего тела, и бегающий с криками по двору петух со все еще дымящимся лысым, гм, задом и без хвоста. Куры в шоке жались к ограде, вылупив глаза и ошарашенно квохча. На ворота с улицы взлетел еще один черный петух, увидел осторожно садящегося в корыто с остатками воды врага и радостно заржал, кукарекая и кашляя от счастья.
Вот он пару раз прокукарекал, а я ведь не железная, у меня, может, голова болит! И второй пульсар попал точно в черное брюхо. Петух в корыте радостно, но тихо хихикал, прислушиваясь к воплям за оградой.
– Так, подъем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80