Тогда Брансен вытянул ноги и решился дойти до входной двери.
Он повернулся и попытался встать со стула, но в спешке упал на пол и все еще сидел, когда лошади развернулись и ускакали, а входная дверь распахнулась.
Гарибонд переступил через порог и сразу поднял руку, чтобы помочь мальчику подняться.
– Иди спать, сынок, – произнес он, и Брансен поразился мучительной боли, прозвучавшей в его голосе.
Мальчик потихоньку двинулся к кровати, а Гарибонд подошел к столу и высек огонь, чтобы зажечь свечу. Только тогда Брансен увидел, как измучен и истерзан его приемный отец. А когда он повернулся со свечой в руке, мальчик чуть не лишился чувств – вся ночная рубаха отца спереди от пояса до самого низа была пропитана кровью.
– Все в порядке, – сказал Гарибонд. – Иди в кровать.
Брансен упал на постель и зарылся лицом в подушку. Он хотел спрятаться от всего мира.
Глава 21
РАДИ МАЛЬЧИКА?
Дождевые тучи закрыли небо, тяжелые частые капли барабанили по скалам и с шипением вспенивали воды озера. Гарибонд почти не обращал внимания на проливной дождь; и без того уже несколько недель подряд он чувствовал себя глубоко несчастным и больным. Его рана зажила, по крайней мере зарубцевалась, но только снаружи. Жестокое вмешательство Берниввигара что-то нарушило внутри тела, и лихорадочное воспаление распространялось по всему телу. Каждое утро ему все труднее было заставить себя встать с кровати.
Почти непрекращающийся в течение нескольких дней дождь только добавил неприятностей и затруднил домашние дела. Вода в озере поднялась на несколько дюймов, так что Гарибонду и Брансену пришлось перебраться в верхнее помещение, иначе их ноги постоянно находились бы в холодной воде по щиколотку.
Сильный кашель донимал Гарибонда все утро, пока он пытался рыбачить. Ни одна рыба не попалась на крючок, сидеть дольше не имело смысла, и мужчина это прекрасно понимал. Поблизости от дома озеро было неглубоким – всего несколько футов, да и зарослей тростника тут почти не было. В такую погоду серебристая форель, обычно приходившая на мелководье, оставалась в глубоких местах. Несчастный и измученный кашлем Гарибонд сидел на берегу лишь потому, что боялся от слабости упасть по дороге домой.
Он знал, что здоровье его быстро ухудшается, и при всем своем упрямстве не мог не понимать, что ему уже не справиться с бедой самостоятельно. Можно было обратиться в монастырь и попросить братьев Абеля подлечить его рану, но Гарибонд знал, что убедить монахов было бы нелегко. Его рана и последующая болезнь были следствием приказа самого лорда Прай-ди. Даже не будучи религиозным, Гарибонд имел ясное представление о скрытой войне между двумя соперничающими религиями. Он прекрасно понимал позиции братьев Абеля и последователей Берниввигара. Ценой победы в этой необъявленной войне могли стать не только души крестьян, но, что еще важнее, благосклонность правителя Прайда.
Разве станут монахи помогать Гарибонду в этой ситуации?
Может, надо было обратиться прямо в Прайд-касл и попросить лорда заставить братьев Абеля оказать ему помощь?
От одной этой мысли к самому горлу подступила едкая желчь. Лорд Прайди сам, несмотря на то что действовал руками Берниввигара, был повинен в увечье Гарибонда. Как же мог он теперь идти к виновнику своего несчастья и просить милосердия?
Гарибонд раздраженно хлопнул по мокрой скале, но рука так замерзла и онемела, что он не ощутил боли. Наверно, это онемение похоже на то, что мешает двигаться Брансену.
Вспомнив о сыне, Гарибонд оглянулся назад. Брансен наверняка сидит в своей кровати, уткнувшись носом в Книгу Джеста. Эта книга в последнее время стала всей его жизнью, ниточкой, связывающей его с прошлым и…
– И с чем еще? – вслух спросил Гарибонд.
Какое утешение находит Брансен на страницах этого тома? Способность мальчика читать и понимать текст в свое время сильно удивила Гарибонда, но теперь, когда он прочел ее от корки до корки не один раз, чем теперь привлекала его Книга Джеста? Не находит ли он в чтении убежище от непривлекательной действительности?
Гарибонд надеялся, что так оно и есть. В конце концов, именно этого он и хотел. Для него самого жизнь превратилась только в постоянную борьбу за выживание, в стремление протянуть еще один день. Единственной радостью были теперь лишь очень редкие улыбки Брансена. Гарибонд не хотел многого – всего лишь избавиться от постоянной боли. Он никогда не стремился к обладанию драгоценными камнями или золотом, а любому роскошному пиру предпочитал приготовленную своими руками похлебку. И он не хотел другой компании, кроме общества Брансена.
Придя к такому выводу, Гарибонд фыркнул и снова посмотрел на шипящую от дождя поверхность озера. Может ли в его жизни теперь произойти нечто такое, из-за чего ему захотелось бы продолжать цепляться за этот мир? Только чувство ответственности за Брансена заставляло его продолжать борьбу за существование. А теперь, учитывая пошатнувшееся здоровье, эта обязанность становилась слишком тяжелой. Что будет делать Брансен, если Гарибонда не станет? Он не может сам о себе позаботиться, и у него нет друзей, кроме Гарибонда.
В этот момент над головой Гарибонда пролетела ворона. Мужчина стиснул зубы, заморгал единственным здоровым глазом и проводил черную птицу взглядом, пока она не исчезла за пеленой дождя. Может, это шпион Берниввигара?
– Ты начинаешь сходить с ума, старик, – громко сказал он самому себе.
Но причина для беспокойства несомненно существовала. Угроза старого жреца не была просто злой шуткой. Гарибонд знал, что Берниввигар не из тех, кто говорит попусту. Несколько недель после «операции» под ножом Берниввигара Гарибонд не раз видел старого самхаиста в окрестностях озера. Жрец издали наблюдал за его домиком и наверняка бессердечный негодяй не отказался от мысли заполучить Брансена в качестве жертвы своим жестоким богам.
Гарибонд снова вспомнил о Каллен Дюворнэ, или, вернее, Аде и ее дочери, подружившейся с Брансеном. В последнее время он не раз размышлял о возможности разыскать женщину и попросить ее взять Брансена к себе. Но каждый раз, и теперь тоже, Гарибонд отвергал эту идею. Как можно взвалить такую ношу на слабую женщину, даже если она и обязана жизнью родителям мальчика? И как сможет Каллен защитить Брансена, если за ним придет Берниввигар? Она и сама себя не сможет защитить, если самхаистский жрец узнает в ней осужденную преступницу, давным-давно ускользнувшую из его рук.
– Что же мне с ним делать? – спросил Гарибонд у летящих с неба капель.
Спустя несколько часов он все же вернулся домой и обнаружил Брансена с книгой в руках, как и обычно. Мальчик был настолько поглощен чтением, что даже не заметил его возвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Он повернулся и попытался встать со стула, но в спешке упал на пол и все еще сидел, когда лошади развернулись и ускакали, а входная дверь распахнулась.
Гарибонд переступил через порог и сразу поднял руку, чтобы помочь мальчику подняться.
– Иди спать, сынок, – произнес он, и Брансен поразился мучительной боли, прозвучавшей в его голосе.
Мальчик потихоньку двинулся к кровати, а Гарибонд подошел к столу и высек огонь, чтобы зажечь свечу. Только тогда Брансен увидел, как измучен и истерзан его приемный отец. А когда он повернулся со свечой в руке, мальчик чуть не лишился чувств – вся ночная рубаха отца спереди от пояса до самого низа была пропитана кровью.
– Все в порядке, – сказал Гарибонд. – Иди в кровать.
Брансен упал на постель и зарылся лицом в подушку. Он хотел спрятаться от всего мира.
Глава 21
РАДИ МАЛЬЧИКА?
Дождевые тучи закрыли небо, тяжелые частые капли барабанили по скалам и с шипением вспенивали воды озера. Гарибонд почти не обращал внимания на проливной дождь; и без того уже несколько недель подряд он чувствовал себя глубоко несчастным и больным. Его рана зажила, по крайней мере зарубцевалась, но только снаружи. Жестокое вмешательство Берниввигара что-то нарушило внутри тела, и лихорадочное воспаление распространялось по всему телу. Каждое утро ему все труднее было заставить себя встать с кровати.
Почти непрекращающийся в течение нескольких дней дождь только добавил неприятностей и затруднил домашние дела. Вода в озере поднялась на несколько дюймов, так что Гарибонду и Брансену пришлось перебраться в верхнее помещение, иначе их ноги постоянно находились бы в холодной воде по щиколотку.
Сильный кашель донимал Гарибонда все утро, пока он пытался рыбачить. Ни одна рыба не попалась на крючок, сидеть дольше не имело смысла, и мужчина это прекрасно понимал. Поблизости от дома озеро было неглубоким – всего несколько футов, да и зарослей тростника тут почти не было. В такую погоду серебристая форель, обычно приходившая на мелководье, оставалась в глубоких местах. Несчастный и измученный кашлем Гарибонд сидел на берегу лишь потому, что боялся от слабости упасть по дороге домой.
Он знал, что здоровье его быстро ухудшается, и при всем своем упрямстве не мог не понимать, что ему уже не справиться с бедой самостоятельно. Можно было обратиться в монастырь и попросить братьев Абеля подлечить его рану, но Гарибонд знал, что убедить монахов было бы нелегко. Его рана и последующая болезнь были следствием приказа самого лорда Прай-ди. Даже не будучи религиозным, Гарибонд имел ясное представление о скрытой войне между двумя соперничающими религиями. Он прекрасно понимал позиции братьев Абеля и последователей Берниввигара. Ценой победы в этой необъявленной войне могли стать не только души крестьян, но, что еще важнее, благосклонность правителя Прайда.
Разве станут монахи помогать Гарибонду в этой ситуации?
Может, надо было обратиться прямо в Прайд-касл и попросить лорда заставить братьев Абеля оказать ему помощь?
От одной этой мысли к самому горлу подступила едкая желчь. Лорд Прайди сам, несмотря на то что действовал руками Берниввигара, был повинен в увечье Гарибонда. Как же мог он теперь идти к виновнику своего несчастья и просить милосердия?
Гарибонд раздраженно хлопнул по мокрой скале, но рука так замерзла и онемела, что он не ощутил боли. Наверно, это онемение похоже на то, что мешает двигаться Брансену.
Вспомнив о сыне, Гарибонд оглянулся назад. Брансен наверняка сидит в своей кровати, уткнувшись носом в Книгу Джеста. Эта книга в последнее время стала всей его жизнью, ниточкой, связывающей его с прошлым и…
– И с чем еще? – вслух спросил Гарибонд.
Какое утешение находит Брансен на страницах этого тома? Способность мальчика читать и понимать текст в свое время сильно удивила Гарибонда, но теперь, когда он прочел ее от корки до корки не один раз, чем теперь привлекала его Книга Джеста? Не находит ли он в чтении убежище от непривлекательной действительности?
Гарибонд надеялся, что так оно и есть. В конце концов, именно этого он и хотел. Для него самого жизнь превратилась только в постоянную борьбу за выживание, в стремление протянуть еще один день. Единственной радостью были теперь лишь очень редкие улыбки Брансена. Гарибонд не хотел многого – всего лишь избавиться от постоянной боли. Он никогда не стремился к обладанию драгоценными камнями или золотом, а любому роскошному пиру предпочитал приготовленную своими руками похлебку. И он не хотел другой компании, кроме общества Брансена.
Придя к такому выводу, Гарибонд фыркнул и снова посмотрел на шипящую от дождя поверхность озера. Может ли в его жизни теперь произойти нечто такое, из-за чего ему захотелось бы продолжать цепляться за этот мир? Только чувство ответственности за Брансена заставляло его продолжать борьбу за существование. А теперь, учитывая пошатнувшееся здоровье, эта обязанность становилась слишком тяжелой. Что будет делать Брансен, если Гарибонда не станет? Он не может сам о себе позаботиться, и у него нет друзей, кроме Гарибонда.
В этот момент над головой Гарибонда пролетела ворона. Мужчина стиснул зубы, заморгал единственным здоровым глазом и проводил черную птицу взглядом, пока она не исчезла за пеленой дождя. Может, это шпион Берниввигара?
– Ты начинаешь сходить с ума, старик, – громко сказал он самому себе.
Но причина для беспокойства несомненно существовала. Угроза старого жреца не была просто злой шуткой. Гарибонд знал, что Берниввигар не из тех, кто говорит попусту. Несколько недель после «операции» под ножом Берниввигара Гарибонд не раз видел старого самхаиста в окрестностях озера. Жрец издали наблюдал за его домиком и наверняка бессердечный негодяй не отказался от мысли заполучить Брансена в качестве жертвы своим жестоким богам.
Гарибонд снова вспомнил о Каллен Дюворнэ, или, вернее, Аде и ее дочери, подружившейся с Брансеном. В последнее время он не раз размышлял о возможности разыскать женщину и попросить ее взять Брансена к себе. Но каждый раз, и теперь тоже, Гарибонд отвергал эту идею. Как можно взвалить такую ношу на слабую женщину, даже если она и обязана жизнью родителям мальчика? И как сможет Каллен защитить Брансена, если за ним придет Берниввигар? Она и сама себя не сможет защитить, если самхаистский жрец узнает в ней осужденную преступницу, давным-давно ускользнувшую из его рук.
– Что же мне с ним делать? – спросил Гарибонд у летящих с неба капель.
Спустя несколько часов он все же вернулся домой и обнаружил Брансена с книгой в руках, как и обычно. Мальчик был настолько поглощен чтением, что даже не заметил его возвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101