Она догадалась, что Тони подразумевает под словом «подруга» совсем другое – «содержанка». Армина и внешне походила на дорогую куклу.
– Карен приехала сегодня, я встретил ее па станции, – продолжал Тони, сравнивая двух красоток, прекрасно вписывающихся в интерьер хранилища дорогих фолиантов. Обе они, безусловно, обладали притягательностью, но у каждой имелась своя изюминка.
– Мэллори отдал в се распоряжение один из коттеджей? – присев на кресло, спросила Армина. Юбка у нее на бедрах задралась до самой промежности, и Карен заметила, что она гладко выбрита. Перехватив ее жадный взгляд, Армина усмехнулась, не оставляя у Карен сомнений в том, что она сделала это умышленно.
Незнакомое волнующее ощущение пронзило клитор Карен. Степки влагалища сжались. Ей захотелось дотронуться до чистой кожи лобка Армины, погладить ее наружные половые губки, полюбоваться торчащим из них чувствительным отростком, расспросить его обладательницу, что навело ее на мысль удалить растительность в интимном месте, как она чувствует себя с бритой кошечкой, и, если получится, доставить голенькому зверьку удовольствие, приласкать его и утешить.
Карен сглотнула слюну и сжала ноги, чувствуя, как разбухает ее собственная киска. Ей стало душно, и она подошла к окну, выходящему в сад. Над газоном метались летучие мыши, где-то ухал филин, ему пронзительно вторила сова. Профиль Армины отражался в стекле окна, бледный свет настольной лампы образовал нимб вокруг ее головы. По спине Карен поползли мурашки.
– Она будет жить неподалеку от меня, – сказал Тони, тоже чувствуя скрытую опасность, исходящую от Армины. Он доверял своей интуиции и потому тщательно подбирал слова, разговаривая с фавориткой лорда Бернета.
– Как это, однако, удобно! – мелодично пропела Армина. – Не нужно далеко ходить, если ночью у нее вдруг возникнет какая-то потребность.
– О чем это ты? – с невинным видом спросил Тони, уверенный, что Армина подглядывала, когда они с Карен совокуплялись. В ее глазах сверкнули блудливые искорки, а развратные губки сексуально оттопырились.
Армина облизнула их розовым язычком, усилив тем самым подозрения Тони, и передернула плечиками, отчего ее груди задрожали под прозрачной тканью и четче обозначились блестящие и яркие, как вишенки, соски.
– Как знать! Она может чего-то испугаться. Вам доводилось жить в старинной усадьбе, Карен?
Она впервые обратилась с вопросом непосредственно к новоприбывшей, и тембр ее голоса приятно удивил Карен: он стал бархатистым и нежным, словно поцелуй. Она поежилась и почувствовала, как раскрываются срамные губы, чутко отреагировавшие на нежный звук, и как проникновенный голос Армины проникает в глубь ее лона и заставляет вибрировать его чувствительные струны. Отражаясь от шейки матки, словно от деки скрипки, он распространился по всему телу Карен и достиг сосков. По ее коже побежали мурашки, а клитор затрепетал. «Это какое-то наваждение!» – подумала она и, стряхнув оторопь, спокойно ответила:
– Нет, Армина! Я провела последние годы в Оксфордском университете, и мне было не до экзотических путешествий. Но я рада, что лорд Вернет пригласил меня погостить у него в замке и привести в порядок библиотеку. Я с нетерпением жду встречи с маркизом.
– Понимаю, – потупила глазки Армина. – Значит, вы с ним еще не виделись? Тогда следуйте за мной. Я покажу вам нечто интересное.
Она пружинисто встала, взяла Карен за руку и увлекла ее за собой. От ее прикосновения по телу Карен пробежал электрический ток.
Армина увела ее из книгохранилища. Тони поспешил следом по бесконечным мрачным коридорам поместья. Наконец, когда все трое очутились возле большого створчатого окна, Армина кивнула на узкий проход справа, перекрытый малиновым шнуром, и сказала:
– Он ведет в правое крыло здания, где находятся покои лорда Бернета. Вход в них разрешен лишь узкому кругу лиц. Мы туда не пойдем, мы свернем налево. Наберитесь терпения, и вы увидите нечто потрясающее!
Они миновали еще несколько коридоров. Наконец Армина отворила двойные двери и объявила:
– Вы стоите на пороге Большой галереи!
– Это самая красивая зала в усадьбе! Чудесно отделанная, она являет собой образец дворцового интерьера эпохи королевы Елизаветы. Здесь помещены портреты всех Бернетов. Длина галереи – шестьдесят футов, ширина – сорок. Уже сама ее площадь впечатляет, не правда ли? – заметил Тони, норовя перехватить у Армины инициативу и продемонстрировать свое знание поместья. – В дождливые дни господа играли здесь в шары. – Он залился счастливым смехом. – Катали их по ковру!
В слово «шары» он явно вкладывал иное, сексуальное, значение. Но Карен даже не улыбнулась: словно завороженная, она озиралась по сторонам, рассматривая портреты всех маркизов Бернет, начиная с шестнадцатого столетия и заканчивая двадцатым. Со стен на нее горделиво взирали государственные мужи в париках, отважные адмиралы, полные генералы от инфантерии в парадных мундирах, судьи в красных мантиях и щеголеватые великосветские джентльмены.
На их лицах лежала печать силы, гордости и убежденности в дарованном им Богом праве властвовать над простолюдинами. Портреты меньших размеров, развешанные вдоль дальней стены, увековечили их благородных жен и отпрысков, а также любимых псов и лошадей.
Карен млела от счастья, попав в эту волшебную страну нарядов разных исторических эпох. Приятному возбуждению способствовала и близость Армины, источавшей сексуальность всеми своими порами. Ее чары обволакивали Карен, кружили ей голову, внушая, что это только начало их отношений.
Тони скромно держался поодаль, не осмеливаясь разорвать невидимые нити паутины,
которой спеленала Карен воинственно настроенная Армина, вознамерившись проглотить свою новую жертву. Между женщинами возникла прочная связь, их обеих неудержимо влекло друг к другу, о чем свидетельствовал лихорадочный блеск их глаз и подрагивание ноздрей. Карен возбуждалась все сильнее с каждой минутой, Армина многообещающе улыбалась, давая понять, что испытывает те же чувства.
Загадочная атмосфера картинной галереи окутала Карен, словно пуховая шаль, запахами воска, лака и холстов, ароматами сада и моря, проникающими в полуоткрытое окно, и духом былых событий, как веселых, так и печальных.
Этот дом был свидетелем проводов сыновей на войну, он радушно приветствовал вернувшихся с нее героев или печалился, встречая гробы с телами павших на поле брани – их устанавливали для панихиды в главной зале, а потом хоронили в семейном склепе. В многочисленных спальнях и будуарах невесты теряли девственность, и не всегда после свадьбы. Здесь рождались дети, устраивались кутежи, гремели, балы, закатывались грандиозные приемы в честь высоких гостей, в их числе и монархов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– Карен приехала сегодня, я встретил ее па станции, – продолжал Тони, сравнивая двух красоток, прекрасно вписывающихся в интерьер хранилища дорогих фолиантов. Обе они, безусловно, обладали притягательностью, но у каждой имелась своя изюминка.
– Мэллори отдал в се распоряжение один из коттеджей? – присев на кресло, спросила Армина. Юбка у нее на бедрах задралась до самой промежности, и Карен заметила, что она гладко выбрита. Перехватив ее жадный взгляд, Армина усмехнулась, не оставляя у Карен сомнений в том, что она сделала это умышленно.
Незнакомое волнующее ощущение пронзило клитор Карен. Степки влагалища сжались. Ей захотелось дотронуться до чистой кожи лобка Армины, погладить ее наружные половые губки, полюбоваться торчащим из них чувствительным отростком, расспросить его обладательницу, что навело ее на мысль удалить растительность в интимном месте, как она чувствует себя с бритой кошечкой, и, если получится, доставить голенькому зверьку удовольствие, приласкать его и утешить.
Карен сглотнула слюну и сжала ноги, чувствуя, как разбухает ее собственная киска. Ей стало душно, и она подошла к окну, выходящему в сад. Над газоном метались летучие мыши, где-то ухал филин, ему пронзительно вторила сова. Профиль Армины отражался в стекле окна, бледный свет настольной лампы образовал нимб вокруг ее головы. По спине Карен поползли мурашки.
– Она будет жить неподалеку от меня, – сказал Тони, тоже чувствуя скрытую опасность, исходящую от Армины. Он доверял своей интуиции и потому тщательно подбирал слова, разговаривая с фавориткой лорда Бернета.
– Как это, однако, удобно! – мелодично пропела Армина. – Не нужно далеко ходить, если ночью у нее вдруг возникнет какая-то потребность.
– О чем это ты? – с невинным видом спросил Тони, уверенный, что Армина подглядывала, когда они с Карен совокуплялись. В ее глазах сверкнули блудливые искорки, а развратные губки сексуально оттопырились.
Армина облизнула их розовым язычком, усилив тем самым подозрения Тони, и передернула плечиками, отчего ее груди задрожали под прозрачной тканью и четче обозначились блестящие и яркие, как вишенки, соски.
– Как знать! Она может чего-то испугаться. Вам доводилось жить в старинной усадьбе, Карен?
Она впервые обратилась с вопросом непосредственно к новоприбывшей, и тембр ее голоса приятно удивил Карен: он стал бархатистым и нежным, словно поцелуй. Она поежилась и почувствовала, как раскрываются срамные губы, чутко отреагировавшие на нежный звук, и как проникновенный голос Армины проникает в глубь ее лона и заставляет вибрировать его чувствительные струны. Отражаясь от шейки матки, словно от деки скрипки, он распространился по всему телу Карен и достиг сосков. По ее коже побежали мурашки, а клитор затрепетал. «Это какое-то наваждение!» – подумала она и, стряхнув оторопь, спокойно ответила:
– Нет, Армина! Я провела последние годы в Оксфордском университете, и мне было не до экзотических путешествий. Но я рада, что лорд Вернет пригласил меня погостить у него в замке и привести в порядок библиотеку. Я с нетерпением жду встречи с маркизом.
– Понимаю, – потупила глазки Армина. – Значит, вы с ним еще не виделись? Тогда следуйте за мной. Я покажу вам нечто интересное.
Она пружинисто встала, взяла Карен за руку и увлекла ее за собой. От ее прикосновения по телу Карен пробежал электрический ток.
Армина увела ее из книгохранилища. Тони поспешил следом по бесконечным мрачным коридорам поместья. Наконец, когда все трое очутились возле большого створчатого окна, Армина кивнула на узкий проход справа, перекрытый малиновым шнуром, и сказала:
– Он ведет в правое крыло здания, где находятся покои лорда Бернета. Вход в них разрешен лишь узкому кругу лиц. Мы туда не пойдем, мы свернем налево. Наберитесь терпения, и вы увидите нечто потрясающее!
Они миновали еще несколько коридоров. Наконец Армина отворила двойные двери и объявила:
– Вы стоите на пороге Большой галереи!
– Это самая красивая зала в усадьбе! Чудесно отделанная, она являет собой образец дворцового интерьера эпохи королевы Елизаветы. Здесь помещены портреты всех Бернетов. Длина галереи – шестьдесят футов, ширина – сорок. Уже сама ее площадь впечатляет, не правда ли? – заметил Тони, норовя перехватить у Армины инициативу и продемонстрировать свое знание поместья. – В дождливые дни господа играли здесь в шары. – Он залился счастливым смехом. – Катали их по ковру!
В слово «шары» он явно вкладывал иное, сексуальное, значение. Но Карен даже не улыбнулась: словно завороженная, она озиралась по сторонам, рассматривая портреты всех маркизов Бернет, начиная с шестнадцатого столетия и заканчивая двадцатым. Со стен на нее горделиво взирали государственные мужи в париках, отважные адмиралы, полные генералы от инфантерии в парадных мундирах, судьи в красных мантиях и щеголеватые великосветские джентльмены.
На их лицах лежала печать силы, гордости и убежденности в дарованном им Богом праве властвовать над простолюдинами. Портреты меньших размеров, развешанные вдоль дальней стены, увековечили их благородных жен и отпрысков, а также любимых псов и лошадей.
Карен млела от счастья, попав в эту волшебную страну нарядов разных исторических эпох. Приятному возбуждению способствовала и близость Армины, источавшей сексуальность всеми своими порами. Ее чары обволакивали Карен, кружили ей голову, внушая, что это только начало их отношений.
Тони скромно держался поодаль, не осмеливаясь разорвать невидимые нити паутины,
которой спеленала Карен воинственно настроенная Армина, вознамерившись проглотить свою новую жертву. Между женщинами возникла прочная связь, их обеих неудержимо влекло друг к другу, о чем свидетельствовал лихорадочный блеск их глаз и подрагивание ноздрей. Карен возбуждалась все сильнее с каждой минутой, Армина многообещающе улыбалась, давая понять, что испытывает те же чувства.
Загадочная атмосфера картинной галереи окутала Карен, словно пуховая шаль, запахами воска, лака и холстов, ароматами сада и моря, проникающими в полуоткрытое окно, и духом былых событий, как веселых, так и печальных.
Этот дом был свидетелем проводов сыновей на войну, он радушно приветствовал вернувшихся с нее героев или печалился, встречая гробы с телами павших на поле брани – их устанавливали для панихиды в главной зале, а потом хоронили в семейном склепе. В многочисленных спальнях и будуарах невесты теряли девственность, и не всегда после свадьбы. Здесь рождались дети, устраивались кутежи, гремели, балы, закатывались грандиозные приемы в честь высоких гостей, в их числе и монархов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49