ему предложено войти в комнату одному. Дэвид не мог сомневаться в этом, увидев, что отец Ролан не потушил в запертой комнате свет. Подождав минут пять, он поднял ключ.
Повернув ключ в замке, он поколебался: ему пришла в голову мысль, что если он ошибся, то результаты его ошибки будут ужасны. Затем он медленно открыл дверь и вошел. Прежде всего он увидел старинную бронзовую лампу, стоявшую на столе посреди комнаты. Осмотревшись, Дэвид сначала не заметил ничего особенного. Внезапно в его голове промелькнула мысль, взволновавшая все его существо: он стоял в комнате женщины! В этом нельзя было сомневаться. Казалось, что женщина только недавно ушла отсюда. Около стены стояла опрятная кровать, покрытая белым одеялом. Она оставила на кровати свой капот. На стене висели ее платья и длинное пальто странного фасона с большим меховым воротником. В углу стоял старинный маленький туалетный столик, а на нем — щетки и гребенка, большая красная подушка для булавок и другие мелочи. Там, где висели платья, Дэвид заметил пару дамских лыж и пару мокасин. На камине стояла высокая ваза с высохшими стеблями цветов. Только через несколько минут Дэвид сделал самое замечательное открытие: между лампой и кроватью стоял второй стол, накрытый на двоих. Да, на двоих. Нет, на троих, ибо несколько в тени Дэвид заметил грубо сделанный высокий стул, а на нем лежали маленький нож и вилка, детская ложечка и маленькая оловянная тарелка. До крайности пораженный, Дэвид стал искать дверь, в которую могла бы незаметно входить женщина. Но двери не было, а единственное окно находилось так высоко, что человек, стоящий снаружи, не мог бы заглянуть внутрь.
Дэвид обратил внимание на то, что все вещи очень старые. Теперь в «замке» отца Ролана не едят больше из оловянных тарелок: дорожка, лежавшая на полу, совсем выцвела. Да, это была комната женщины, но женщина давно покинула ее, и ребенка давно уже здесь нет.
В первый раз Дэвид внимательно посмотрел на стол, где стояла большая бронзовая лампа. Рядом с ней лежала скрипка отца Ролана. Он приблизился на несколько шагов и заглянул за лампу; его сердце внезапно сильно забилось. Сверкая на вылинявшей красной скатерти, лежала перевязанная белой лентой длинная толстая коса темных волос.
Охваченный сомнением, Дэвид медленно направился обратно к двери. Неужели отец Ролан хотел, чтобы он видел все это? Какой-то комок подступил к его горлу. Он сделал ошибку, большую ошибку. Отец Ролан не мог нарочно уронить ключ, это произошло случайно. Дэвид вышел из комнаты, запер за собой дверь и, положив ключ на пол в том месте, где нашел его, снова уселся и взял книгу. Но он не мог читать, так как едва различал строчки. Просидев в таком состоянии минут десять, Дэвид услышал быстрые шаги, и через несколько мгновений отец Ролан вошел в комнату. Он явно волновался и, входя, бросил взгляд на комнату, из которой Дэвид недавно вышел. Затем отец Ролан перевел взгляд на пол. Ключ блестел на том месте, куда он упал. С радостным восклицанием отец Ролан быстро схватил его.
— Я думал, что потерял свой ключ, — проговорил он с легким нервным смехом.
Затем, глубоко вздохнув, он продолжал:
— Сейчас идет снег, сильный снег. И на несколько дней установится хороший санный путь. Вы знаете, как мне не хочется, чтобы вы покинули меня; но если вы твердо решили ехать, нам следует поторопиться. Больше снега не выпадет. Мукоки и я проводим вас до Оленьего озера, которое находится на расстоянии двухсот миль к северо-западу отсюда. Дэвид… вы должны идти?
Дэвиду казалось, что два маленьких кулачка били его в грудь в том месте, где лежала карточка.
— Да, я должен идти, — ответил он. — Я решил окончательно. Я должен идти.
Глава XV. ГОРЫ
Через десять дней после своего посещения таинственной комнаты в «замке», Дэвид крепко пожимал руку отца Ролана, прощаясь с ним у фактории Белого Дикобраза, расположенной на реке Кочрэн, в двухстах семидесяти милях от озера Год. В эти последние мгновения, когда его упряжка уже была готова тронуться в обратный путь, отец Ролан не пытался говорить. В глубине души он не сомневался, что Дэвид никогда не вернется, что он снова попадет в цивилизованную страну и со временем забудет о «замке»и его обитателях. Отпуская руку Дэвида, отец Ролан отвернулся, чтобы скрыть предательское мигание глаз. А голос Дэвида как-то странно дрожал. Он понимал, о чем думает его друг.
— Я вернусь, — крикнул он вслед отцу Ролану, когда тот направился к Мукоки и собакам. — Я вернусь в будущем году!
Только тронувшись в путь, отец Ролан обернулся назад и махнул рукой. Дэвид попытался крикнуть еще что-то, но голос ему изменил, и он тоже только помахал рукой. Он никогда не предполагал, что между мужчинами может существовать такая дружба. По мере того как сани отца Ролана становились все меньше и меньше, Дэвида стал охватывать внезапный страх и чувство великого одиночества — страх перед тем, что вопреки его желанию, они больше не встретятся, чувство одиночества, которое испытывает человек при виде все увеличивающегося пространства между собой и своим единственным другом. Единственный друг! Человек, который спас его от самого себя, указал ему путь, заставил бороться. Дэвид не мог подавить крика отчаяния, сорвавшегося с его губ. Тихий визг раздался в ответ; он взглянул на Бэри, который лежал на снегу в нескольких шагах от него. Глаза животного, казалось, говорили: «Я здесь, хозяин». Дэвид протянул руку, и Бэри, дрожа от радости, подошел к нему. Все же он не один.
В некотором отдалении, у своих запряженных собаками саней, стоял старик-индеец, который должен был довезти Дэвида до фактории Фондюлак на озере Атабаска. Индейца звали Опсо-Джи, что означает Полярная лисица. Отец Ролан уговорился с ним, чтобы тот за сто долларов довез Дэвида от Белого Дикобраза до Фондюлак, находившегося в трехстах милях к северо-западу. Опсо-Джи был уже готов и щелканьем своего длинного бича из лосиной кожи напоминал об этом Дэвиду. Дэвид попрощался с фактором и служащими Компании и не имел больше оснований медлить. Они тронулись в путь через маленькое озеро.
Только с наступлением ночи, когда Дэвид сидел в одиночестве у своего костра, он стал отдавать себе отчет в том, что предпринятое им путешествие будет невеселым. Индеец спал, как будто понимал, что его хозяин в подавленном настроении, а, прижавшись к ногам Дэвида, неподвижно лежал Бэри. В голове Дэвида проносились все те же вопросы, но в эту ночь они имели для него новое, более глубокое значение. Он думал о том, что отец Ролан не поверил бы ему, если бы узнал действительные причины его удивительного предприятия. Именно так — удивительного предприятия. Найти девушку. Девушку, которую он никогда не видел, которая к тому времени, когда он достигнет цели своего путешествия, может оказаться на другом конце света… или замужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Повернув ключ в замке, он поколебался: ему пришла в голову мысль, что если он ошибся, то результаты его ошибки будут ужасны. Затем он медленно открыл дверь и вошел. Прежде всего он увидел старинную бронзовую лампу, стоявшую на столе посреди комнаты. Осмотревшись, Дэвид сначала не заметил ничего особенного. Внезапно в его голове промелькнула мысль, взволновавшая все его существо: он стоял в комнате женщины! В этом нельзя было сомневаться. Казалось, что женщина только недавно ушла отсюда. Около стены стояла опрятная кровать, покрытая белым одеялом. Она оставила на кровати свой капот. На стене висели ее платья и длинное пальто странного фасона с большим меховым воротником. В углу стоял старинный маленький туалетный столик, а на нем — щетки и гребенка, большая красная подушка для булавок и другие мелочи. Там, где висели платья, Дэвид заметил пару дамских лыж и пару мокасин. На камине стояла высокая ваза с высохшими стеблями цветов. Только через несколько минут Дэвид сделал самое замечательное открытие: между лампой и кроватью стоял второй стол, накрытый на двоих. Да, на двоих. Нет, на троих, ибо несколько в тени Дэвид заметил грубо сделанный высокий стул, а на нем лежали маленький нож и вилка, детская ложечка и маленькая оловянная тарелка. До крайности пораженный, Дэвид стал искать дверь, в которую могла бы незаметно входить женщина. Но двери не было, а единственное окно находилось так высоко, что человек, стоящий снаружи, не мог бы заглянуть внутрь.
Дэвид обратил внимание на то, что все вещи очень старые. Теперь в «замке» отца Ролана не едят больше из оловянных тарелок: дорожка, лежавшая на полу, совсем выцвела. Да, это была комната женщины, но женщина давно покинула ее, и ребенка давно уже здесь нет.
В первый раз Дэвид внимательно посмотрел на стол, где стояла большая бронзовая лампа. Рядом с ней лежала скрипка отца Ролана. Он приблизился на несколько шагов и заглянул за лампу; его сердце внезапно сильно забилось. Сверкая на вылинявшей красной скатерти, лежала перевязанная белой лентой длинная толстая коса темных волос.
Охваченный сомнением, Дэвид медленно направился обратно к двери. Неужели отец Ролан хотел, чтобы он видел все это? Какой-то комок подступил к его горлу. Он сделал ошибку, большую ошибку. Отец Ролан не мог нарочно уронить ключ, это произошло случайно. Дэвид вышел из комнаты, запер за собой дверь и, положив ключ на пол в том месте, где нашел его, снова уселся и взял книгу. Но он не мог читать, так как едва различал строчки. Просидев в таком состоянии минут десять, Дэвид услышал быстрые шаги, и через несколько мгновений отец Ролан вошел в комнату. Он явно волновался и, входя, бросил взгляд на комнату, из которой Дэвид недавно вышел. Затем отец Ролан перевел взгляд на пол. Ключ блестел на том месте, куда он упал. С радостным восклицанием отец Ролан быстро схватил его.
— Я думал, что потерял свой ключ, — проговорил он с легким нервным смехом.
Затем, глубоко вздохнув, он продолжал:
— Сейчас идет снег, сильный снег. И на несколько дней установится хороший санный путь. Вы знаете, как мне не хочется, чтобы вы покинули меня; но если вы твердо решили ехать, нам следует поторопиться. Больше снега не выпадет. Мукоки и я проводим вас до Оленьего озера, которое находится на расстоянии двухсот миль к северо-западу отсюда. Дэвид… вы должны идти?
Дэвиду казалось, что два маленьких кулачка били его в грудь в том месте, где лежала карточка.
— Да, я должен идти, — ответил он. — Я решил окончательно. Я должен идти.
Глава XV. ГОРЫ
Через десять дней после своего посещения таинственной комнаты в «замке», Дэвид крепко пожимал руку отца Ролана, прощаясь с ним у фактории Белого Дикобраза, расположенной на реке Кочрэн, в двухстах семидесяти милях от озера Год. В эти последние мгновения, когда его упряжка уже была готова тронуться в обратный путь, отец Ролан не пытался говорить. В глубине души он не сомневался, что Дэвид никогда не вернется, что он снова попадет в цивилизованную страну и со временем забудет о «замке»и его обитателях. Отпуская руку Дэвида, отец Ролан отвернулся, чтобы скрыть предательское мигание глаз. А голос Дэвида как-то странно дрожал. Он понимал, о чем думает его друг.
— Я вернусь, — крикнул он вслед отцу Ролану, когда тот направился к Мукоки и собакам. — Я вернусь в будущем году!
Только тронувшись в путь, отец Ролан обернулся назад и махнул рукой. Дэвид попытался крикнуть еще что-то, но голос ему изменил, и он тоже только помахал рукой. Он никогда не предполагал, что между мужчинами может существовать такая дружба. По мере того как сани отца Ролана становились все меньше и меньше, Дэвида стал охватывать внезапный страх и чувство великого одиночества — страх перед тем, что вопреки его желанию, они больше не встретятся, чувство одиночества, которое испытывает человек при виде все увеличивающегося пространства между собой и своим единственным другом. Единственный друг! Человек, который спас его от самого себя, указал ему путь, заставил бороться. Дэвид не мог подавить крика отчаяния, сорвавшегося с его губ. Тихий визг раздался в ответ; он взглянул на Бэри, который лежал на снегу в нескольких шагах от него. Глаза животного, казалось, говорили: «Я здесь, хозяин». Дэвид протянул руку, и Бэри, дрожа от радости, подошел к нему. Все же он не один.
В некотором отдалении, у своих запряженных собаками саней, стоял старик-индеец, который должен был довезти Дэвида до фактории Фондюлак на озере Атабаска. Индейца звали Опсо-Джи, что означает Полярная лисица. Отец Ролан уговорился с ним, чтобы тот за сто долларов довез Дэвида от Белого Дикобраза до Фондюлак, находившегося в трехстах милях к северо-западу. Опсо-Джи был уже готов и щелканьем своего длинного бича из лосиной кожи напоминал об этом Дэвиду. Дэвид попрощался с фактором и служащими Компании и не имел больше оснований медлить. Они тронулись в путь через маленькое озеро.
Только с наступлением ночи, когда Дэвид сидел в одиночестве у своего костра, он стал отдавать себе отчет в том, что предпринятое им путешествие будет невеселым. Индеец спал, как будто понимал, что его хозяин в подавленном настроении, а, прижавшись к ногам Дэвида, неподвижно лежал Бэри. В голове Дэвида проносились все те же вопросы, но в эту ночь они имели для него новое, более глубокое значение. Он думал о том, что отец Ролан не поверил бы ему, если бы узнал действительные причины его удивительного предприятия. Именно так — удивительного предприятия. Найти девушку. Девушку, которую он никогда не видел, которая к тому времени, когда он достигнет цели своего путешествия, может оказаться на другом конце света… или замужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46