Если шел дождь, то играли на лестничной площадке или у соседей, внизу.
И тогда Маня брала с собой подарок дяди - куклу, или сервизик, который сохранился еще с хороших времен.
И они были довольны новой жизнью, разве что карамелек им не хватало.
Владек оставался один. Он очень скучал и обижался на Маню, Вицуся и Блошку за то, что им до него и дела нет. Он смотрел из окна, как они бегают по двору с ребятами; домой они приходили только поесть и никогда ничего не рассказывали. А Владек был слишком горд, чтобы расспрашивать.
Как-то раз Владек открыл ранец, полистал тетрадки и книжки, но ему ничего не было задано - ведь он не ходил теперь в школу. Он опять сел у окна с Абу на руках и стал глядеть вниз, во двор. Все казалось с высоты таким маленьким. Раньше он даже с Маней играл только из милости, а теперь ему осталась одна Абу, которая и говорить еще не умеет.
Когда мама посылает его в лавку, он нарочно идет по двору очень медленно - вдруг кто-нибудь с ним заговорит.
Там, где они раньше жили, он знал всех, и его все знали: и токарь, и парикмахер, и господин Марцин, и Франек. Эх, вернуться бы туда хоть на минутку, посмотреть, что там происходит, - кто живет в их прежней квартире, что делается в школе, копают ли уже во дворе ямы и канавы?..
Плохо теперь Владеку.
Отец уходит рано утром и возвращается только к вечеру, и каждый раз мама спрашивает:
- Ну что?
- Ничего, - отвечает отец.
Бабушка сидит грустная, даже не ворчит, потому что все теперь делает мама. Зато мама чаще сердится. Вицусь и Блошка вместо карамелек получают шлепки.
Мама говорит:
- Не думайте, что и теперь будет, как раньше.
Так было до самой субботы.
А в субботу пришли дядя и тетя, но без Азора, только с одним Янеком. Владек не любит Янека, потому что он хвастун. Владек охотно остался бы в комнате: послушать, о чем будут говорить взрослые, но мама велела идти во двор.
- Только играйте одни, - сказала тетя, и Владек покраснел.
Янек говорил мало, ни разу не вспомнил о своем ружье, и вообще Владеку показалось, что он много знает, только тетя ему говорить запретила. Они сели на подоконник на лестничной площадке и стали смотреть, как смешно малыши во дворе играют в гости.
Когда их позвали наверх, Владек думал, что будет кофе с булочками, но на столе не оказалось ни скатерти, ни чашек.
- Ты не голоден, Янек? - спросила мама и опустила глаза.
- Нет, нет, он не голоден! - поспешно сказала тетя. - Правда, Янек, ты не голоден?
И они стали прощаться, но не так, как обычно, и Владек сразу догадался, что бабушка завтра уезжает.
Раньше бабушка часто сердилась на Владека, жаловалась на него отцу, и Владек любил ее лишь настолько, насколько это уж совершенно необходимо. А теперь, когда он взглянул на ее морщинистое лицо и увидел, какая она старая и одинокая, он вдруг почувствовал, что сейчас заплачет. Но он не заплакал, а только подумал: "Наверное, я не плачу потому, что уже большой".
И впервые в жизни совсем не обрадовался тому, что он уже большой. Кто знает, что его теперь ждет?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На другой день Владек проснулся рано, хотя было воскресенье. Впрочем, воскресенье теперь ничем не отличалось от будней.
Взрослые уже встали. Бабушка была одета так, словно собралась уходить, а отец увязывал какой-то узел.
Владек сел в кровати, но мама сказала сердито:
- Спи, спи, еще рано!
Он положил голову на подушку и притворился, что спит. Отец кончил увязывать вещи, и все сели пить кофе, очень темное, без молока. Пили молча. Отец - быстро, большими глотками, а бабушка подносила ложечку ко рту и подолгу дула на нее. Потом мама завернула в газету хлеб, к которому так никто и не притронулся, а бабушка сказала шепотом:
- Зачем? Не надо.
- Пригодится в дороге, - ответила мама.
Бабушка опустилась на колени подле кровати, где спали дети. Владек закрыл глаза, но слышал, как отец помог ей подняться.
Потом отец взял узелок и вышел вместе с мамой и бабушкой в прихожую; мама скоро вернулась, села на стул и долго о чем-то думала.
Когда Владек проснулся во второй раз, Вицусь уже не спал. Он протирал глаза, морщился, смотрел по сторонам и наконец сказал:
- Бабушка пошла к кошке.
Только теперь Владек вспомнил, что кошка осталась на старой квартире, и подумал, что Вицусь еще очень глупый.
Мама разрешила Мане и Блошке пойти в костел с соседкой из нижней квартиры. С этой соседкой они были уже знакомы - мама несколько раз с ней разговаривала и одолжила ей лохань для стирки.
Вицусь отправился во двор играть с малышами, а Владек уселся с Абу на окне.
Сегодня воскресенье, все дети в башмаках, никто не дерется и не валяется на земле. Вот через двор прошел долговязый, оборванный мальчишка и с ним другой, тот, что всегда помогает дворнику подметать; потом появился мальчик, который всем ребятам давал полизать красную карамельку. Пришла девочка, которая никогда ни с кем не играет, а только смотрит, как играют другие, и все ей позволяют стоять и смотреть. А ведь это не каждому разрешается; подойдешь, а тебе скажут:
- Чего не видал? Чего тебе надо?
И Владеку так однажды сказали. А когда он отошел, кто-то еще крикнул вдогонку:
- Подумаешь, франт какой!
Наверное, им показалось смешно, что он в будний день ходит в ботинках.
Вот потому-то Владек еще никого и не знает, хотя живет уже здесь целую неделю. Ребята, его обидели, и он дал себе слово, что ни к кому первый не подойдет, а они о нем и думать забыли.
- Помоги мне, Владек, картошку чистить, - сказала мама таким тоном, каким обычно говорят с ней дети, когда о чем-нибудь ее просят и боятся, что она откажет.
Владек посадил Абу в кроватку, взял нож и принялся чистить картошку. Делает он это неумело, картошка все время выскальзывает у него из рук, а одна так совсем выскочила и закатилась под шкаф.
Около полудня вернулась из костела Маня и с таинственным видом села рядом с Владеком.
- Знаешь что, - начала она осторожно, потому что не была уверена, что Владек захочет ее слушать. - Отец этой Наталки, что с тобой разговаривала, политзаключенный и сидит под землей, в крепости. Когда его арестовывали, целое войско за ним прислали. Одели ему на руки и на ноги кандалы, глаза завязали, в рот платок засунули, чтобы не кричал. А офицер сидел верхом на лошади и только и ждал, как бы в кого выстрелить.
Откуда Маня знает о том, что под большим секретом рассказала ему тогда Наталка?
Только Маня совсем по-другому рассказывает, с разными прибавлениями, и понять у нее ничего нельзя.
Отец Наталки политзаключенный, это правда; арестовали его, потому что у него нашли какие-то бумаги, но ни в какие кандалы его не заковывали.
Маня всегда как-то странно все рассказывает, словно сказку. Зачем врать, если можно рассказать так, как было. Владек этого страшно не любит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
И тогда Маня брала с собой подарок дяди - куклу, или сервизик, который сохранился еще с хороших времен.
И они были довольны новой жизнью, разве что карамелек им не хватало.
Владек оставался один. Он очень скучал и обижался на Маню, Вицуся и Блошку за то, что им до него и дела нет. Он смотрел из окна, как они бегают по двору с ребятами; домой они приходили только поесть и никогда ничего не рассказывали. А Владек был слишком горд, чтобы расспрашивать.
Как-то раз Владек открыл ранец, полистал тетрадки и книжки, но ему ничего не было задано - ведь он не ходил теперь в школу. Он опять сел у окна с Абу на руках и стал глядеть вниз, во двор. Все казалось с высоты таким маленьким. Раньше он даже с Маней играл только из милости, а теперь ему осталась одна Абу, которая и говорить еще не умеет.
Когда мама посылает его в лавку, он нарочно идет по двору очень медленно - вдруг кто-нибудь с ним заговорит.
Там, где они раньше жили, он знал всех, и его все знали: и токарь, и парикмахер, и господин Марцин, и Франек. Эх, вернуться бы туда хоть на минутку, посмотреть, что там происходит, - кто живет в их прежней квартире, что делается в школе, копают ли уже во дворе ямы и канавы?..
Плохо теперь Владеку.
Отец уходит рано утром и возвращается только к вечеру, и каждый раз мама спрашивает:
- Ну что?
- Ничего, - отвечает отец.
Бабушка сидит грустная, даже не ворчит, потому что все теперь делает мама. Зато мама чаще сердится. Вицусь и Блошка вместо карамелек получают шлепки.
Мама говорит:
- Не думайте, что и теперь будет, как раньше.
Так было до самой субботы.
А в субботу пришли дядя и тетя, но без Азора, только с одним Янеком. Владек не любит Янека, потому что он хвастун. Владек охотно остался бы в комнате: послушать, о чем будут говорить взрослые, но мама велела идти во двор.
- Только играйте одни, - сказала тетя, и Владек покраснел.
Янек говорил мало, ни разу не вспомнил о своем ружье, и вообще Владеку показалось, что он много знает, только тетя ему говорить запретила. Они сели на подоконник на лестничной площадке и стали смотреть, как смешно малыши во дворе играют в гости.
Когда их позвали наверх, Владек думал, что будет кофе с булочками, но на столе не оказалось ни скатерти, ни чашек.
- Ты не голоден, Янек? - спросила мама и опустила глаза.
- Нет, нет, он не голоден! - поспешно сказала тетя. - Правда, Янек, ты не голоден?
И они стали прощаться, но не так, как обычно, и Владек сразу догадался, что бабушка завтра уезжает.
Раньше бабушка часто сердилась на Владека, жаловалась на него отцу, и Владек любил ее лишь настолько, насколько это уж совершенно необходимо. А теперь, когда он взглянул на ее морщинистое лицо и увидел, какая она старая и одинокая, он вдруг почувствовал, что сейчас заплачет. Но он не заплакал, а только подумал: "Наверное, я не плачу потому, что уже большой".
И впервые в жизни совсем не обрадовался тому, что он уже большой. Кто знает, что его теперь ждет?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На другой день Владек проснулся рано, хотя было воскресенье. Впрочем, воскресенье теперь ничем не отличалось от будней.
Взрослые уже встали. Бабушка была одета так, словно собралась уходить, а отец увязывал какой-то узел.
Владек сел в кровати, но мама сказала сердито:
- Спи, спи, еще рано!
Он положил голову на подушку и притворился, что спит. Отец кончил увязывать вещи, и все сели пить кофе, очень темное, без молока. Пили молча. Отец - быстро, большими глотками, а бабушка подносила ложечку ко рту и подолгу дула на нее. Потом мама завернула в газету хлеб, к которому так никто и не притронулся, а бабушка сказала шепотом:
- Зачем? Не надо.
- Пригодится в дороге, - ответила мама.
Бабушка опустилась на колени подле кровати, где спали дети. Владек закрыл глаза, но слышал, как отец помог ей подняться.
Потом отец взял узелок и вышел вместе с мамой и бабушкой в прихожую; мама скоро вернулась, села на стул и долго о чем-то думала.
Когда Владек проснулся во второй раз, Вицусь уже не спал. Он протирал глаза, морщился, смотрел по сторонам и наконец сказал:
- Бабушка пошла к кошке.
Только теперь Владек вспомнил, что кошка осталась на старой квартире, и подумал, что Вицусь еще очень глупый.
Мама разрешила Мане и Блошке пойти в костел с соседкой из нижней квартиры. С этой соседкой они были уже знакомы - мама несколько раз с ней разговаривала и одолжила ей лохань для стирки.
Вицусь отправился во двор играть с малышами, а Владек уселся с Абу на окне.
Сегодня воскресенье, все дети в башмаках, никто не дерется и не валяется на земле. Вот через двор прошел долговязый, оборванный мальчишка и с ним другой, тот, что всегда помогает дворнику подметать; потом появился мальчик, который всем ребятам давал полизать красную карамельку. Пришла девочка, которая никогда ни с кем не играет, а только смотрит, как играют другие, и все ей позволяют стоять и смотреть. А ведь это не каждому разрешается; подойдешь, а тебе скажут:
- Чего не видал? Чего тебе надо?
И Владеку так однажды сказали. А когда он отошел, кто-то еще крикнул вдогонку:
- Подумаешь, франт какой!
Наверное, им показалось смешно, что он в будний день ходит в ботинках.
Вот потому-то Владек еще никого и не знает, хотя живет уже здесь целую неделю. Ребята, его обидели, и он дал себе слово, что ни к кому первый не подойдет, а они о нем и думать забыли.
- Помоги мне, Владек, картошку чистить, - сказала мама таким тоном, каким обычно говорят с ней дети, когда о чем-нибудь ее просят и боятся, что она откажет.
Владек посадил Абу в кроватку, взял нож и принялся чистить картошку. Делает он это неумело, картошка все время выскальзывает у него из рук, а одна так совсем выскочила и закатилась под шкаф.
Около полудня вернулась из костела Маня и с таинственным видом села рядом с Владеком.
- Знаешь что, - начала она осторожно, потому что не была уверена, что Владек захочет ее слушать. - Отец этой Наталки, что с тобой разговаривала, политзаключенный и сидит под землей, в крепости. Когда его арестовывали, целое войско за ним прислали. Одели ему на руки и на ноги кандалы, глаза завязали, в рот платок засунули, чтобы не кричал. А офицер сидел верхом на лошади и только и ждал, как бы в кого выстрелить.
Откуда Маня знает о том, что под большим секретом рассказала ему тогда Наталка?
Только Маня совсем по-другому рассказывает, с разными прибавлениями, и понять у нее ничего нельзя.
Отец Наталки политзаключенный, это правда; арестовали его, потому что у него нашли какие-то бумаги, но ни в какие кандалы его не заковывали.
Маня всегда как-то странно все рассказывает, словно сказку. Зачем врать, если можно рассказать так, как было. Владек этого страшно не любит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10