Но меня в тот момент не интересовали ни город, ни окрестности. В тот момент мне больше всего хотелось увидеть надпись «Аэропорт-Роуд» – выезд к аэропорту, и, пока Гарри уверенно гнал машину по шоссе, почти свободному после полудня от транспорта, я вглядывался в дорожные указатели.
Надо отдать должное городским властям, дорожных указателей они наста вили предостаточно. Вот, например, первый выезд с кольцевой дороги, «Выезд на Каллисто-Стрит». Сначала мы проехали указатель, где значилось: «Выезд на Каллисто-Стрит через четверть мили». Немного дальше: «Выезд на Каллисто-Стрит. Держитесь правой стороны». И наконец у самого поворота указатель со стрелкой, направленной к спуску с дорога: «Выезд на Каллисто-Стрит».
Конечно, все это предназначалось для местных жителей, и никакой ин формации относительно того, куда эта Каллисто-Стрит приведет, на указателях не было. Однако если вам необходимо попасть именно на Каллисто-Стрит, то проехать мимо нужного поворота вы не смогли бы ни при каких обстоятельствах. Гарри гнал машину, не превышая пятидесяти миль в час, разрешенных тут, а я продолжал смотреть, как мимо нас проносятся по три стандартных указателя на каждый выезд с кольцевой дороги: Вудфорд-Роуд, Игл-Авеню, Гриффин-Роуд, Кроувел-Стрит, Пятимильная дорога, Эсквайр-Авеню… Я взглянул на часы.
– Гарри, ты не слишком медленно едешь? Мы должны делать пятьдесят миль в час.
Гарри обиженно надул губы. Он по праву считался одним из лучших водителей для подобных операций.
– Я делаю пятьдесят, – заявил он и жестом пригласил меня взглянуть на спидометр. Но я был слишком занят, высматривая дорожные указатели. Искал Аэропорт-Роуд, Аэропорт-Роуд.
– Но ведь дорога до поворота к аэропорту занимает гораздо меньше времени, – сказал я.
– Я делаю пятьдесят. И делал.
Я взглянул на часы, потом снова на дорогу.
– Может быть, спидометр сломался. Может, ты делаешь только сорок.
– Я делаю пятьдесят, – твердо ответил Гарри. – Я знаю, что такое пятьдесят миль в час. Я это чувствую и без спидометра. И я делаю пятьдесят.
– Если мы опоздаем на самолет, мы влипли, – сообщил я. Гарри мрачно наклонился к рулевому колесу.
– Легавые сейчас, наверно, опрашивают там всех подряд, – забеспокоился я. – Рано или поздно кто-нибудь вспомнит, что видел, как из аллеи выезжала наша машина. И они примутся искать нас уже в этой машине и в теперешнем обличье.
– Следи за указателями, – предложил Гарри.
Ничего другого мне не оставалось. Ремсен-Авеню, бульвар Де Витт, парк Грин Мидоу, Семнадцатая улица, Гленвуд-Роуд, Пауэрс-Стрит…
– Наверняка ты прозевал поворот, – сказал Гарри.
– Это невозможно. Я читал все указатели. Все. Твой спидометр скис.
– С ним все в порядке. Эрхарт-Стрит, Виллоуби-Лейн, Файеруолл-Авеню, Броуд-Стрит, Мэриголд-Хилл-Роуд…
Я снова взглянул на часы.
– Гарри, наш самолет только что взлетел.
– Ты все время смотришь на часы, – обвинил меня Гарри. – Вот так ты его и пропустил.
– Я ничего не пропустил.
– Вон снова Шуилср-Авеню, – сказал Гарри. – По-моему, мы здесь и выехали на кольцевую дорогу.
– Как я мог пропустить его? – воскликнул я. – Торопись, Гарри! На этот раз мы не промахнемся. Уж на какой-нибудь самолет мы попадем!
Гарри сгорбился над баранкой.
Нас остановили на половине второго круга. Какой-то глазастый полицейский заметил нашу машину (к тому времени они уже получили ее описание) и сообщил об этом по радио, так что немного дальше полиция перегородила дорогу. Мы подкатили к барьеру, остановились и они тут же нас сцапали.
Сидя на заднем сиденье полицейской машины, движущейся не кольцу уже в обратном направлении, я не удержался и спросил инспектора, к запястью которого меня приковали наручниками:
– Вы не откажетесь сообщить мне, куда подевалась дорога к аэропорту?
Он улыбнулся и показал за окно.
– Вот она.
На указателе, в сторону которого он махнул рукой, значилось: «Выезд на Гриффин-Роуд через четверть мили».
– Гриффин-Роуд? – переспросил я. – Мне нужно Аэропорт-Роуд.
– Это одна и та же дорога, – сказал он. – Мы ее вчера переименовали в честь Кенни Гриффина. Того самого. Астронавта. Мы все тут им очень гордимся.
– Ясно. То, что я о нем думаю, мне лучше, видимо, оставить при себе, – пробормотал я.

1 2