Наконец отыскали небрежно одетого и также исполняющего свои обязанности посыльного; он повел его в номер, взяв чемодан и ключ от комнаты. Они вышли из конторы и направились по асфальтированной дорожке к разбросанным по всей территории коттеджам.
На этот раз Стернберг прошел мимо бассейна. Отважным ныряльщиком оказался Эд Мак-Кей; когда они поравнялись с бассейном, он как раз взбирался по лесенке в глубокой части бассейна. Мак-Кей откинул с глаз мокрые волосы и с улыбкой помахал рукой Стернбергу, важно вышагивавшему в своем плаще следом за посыльным. Стернберг в ответ приложил палец к козырьку кепи и не останавливаясь двинулся дальше. Мак-Кей стоял на краю бассейна, отряхиваясь от воды, и с улыбкой смотрел ему вслед.
Комната Стернберга, конечно, больше напоминала купе спального вагона. Стернберг со вздохом сунул свернутую трубочкой долларовую бумажку в вялую руку мальчика и плотно закрыл за ним дверь.
Выглядел номер отвратительно. Стаканы для воды в ванной комнате упакованы в маленькие белые бумажные пакетики с надписью, в которую, конечно, входило слово «продезинфицировано». Такое же послание он обнаружил и на бумажной ленте, опоясывающей унитаз. Все это было похоже на свидание с сексуально озабоченной истеричкой, которая неустанно повторяет, что она девственница.
Стремление к чистоте в мотелях носит параноидальный характер. Вешалки в шкафу состояли из двух разъемных частей: плечики вынимались, а крючки были намертво прикреплены к поперечной планке. Так мотель защищался от тех клиентов, которые снимают номера исключительно с одной целью: украсть из шкафа вешалки.
Кондиционер работал на полную мощность. Стернберг первым делом выключил его, включил обогреватель, поставив его на отметку семьдесят три градуса, и слегка приоткрыл окно. Пока он раскладывал вещи и протирал все предметы, воздух в комнате стал более пригоден для дыхания. Стернберг переоделся в боксерские шорты, удобно устроился на кровати, подложив под спину подушки, и открыл роман Энтони Пауэлла, который начал читать в самолете. Ему хотелось сопоставить себя с Магнусом Доннерсом, но вскоре он обнаружил, что ему более симпатичен Уилмерпул.
Сорок пять минут спустя зазвонил телефон. Это был, конечно, Мак-Кей. Стернберг так и думал.
– Алло, Лу? – услышал он в трубке знакомый голос.
– Слушаю, – ответил Стернберг.
– Это Эд, – уточнил Мак-Кей.
– Да, узнаю.
– Ты, наверное, хочешь немного отдохнуть? – предположил Мак-Кей.
– Вероятно, – коротко ответил Стернберг.
– Встретимся сегодня вечером. Я зайду за тобой около девяти.
– Прекрасно, – ворчливым тоном ответил Стернберг.
– Хорошо долетел? – задал традиционный вопрос Мак-Кей.
– Не хуже, чем ожил, – недовольно ответил Стернберг. – Встретимся в девять, – оборвал он своего чрезмерно болтливого собеседника. Положив трубку, Стернберг с удовольствием вернулся к прерванному чтению.
Глава 3
Томми Карпентеру снился сон. Планеты соединялись между собой цепями; громадные, тяжелые цепи удерживали их друг подле друга, и Томми придумал интересную штуку: залепить пластиком нижние части звеньев цепи, засыпать образовавшиеся ячейки землей с удобрениями и превратить все ячейки в одну громадную, длинную ферму, протянувшуюся от планеты к планете, чтобы в каждом звене цепи росли разные растения: помидоры, рядом с ними розы, а потом – арбузы, марихуана, а еще дальше – тюльпаны, пшеница и так дальше по всей вселенной. Это была великолепная идея, оставалось сделать совсем немного: рассказать об этом плане людям, а они тут же стали бы помогать ему. Потрясающая идея: всем вместе работать на небесной ферме.
Томми уже начал сознавать, что все это только во сне, когда услышал голос Ноэл. Недовольно нахмурившись, он зарылся лицом в мех и попытался опять заснуть; он видел такой хороший сон, просто замечательный сон. Но его не удержишь. На самом деле ничего этого не было. Томми перевернулся на спину и пробормотал:
– Какая чушь!
– Ты проснулся, милый? – ласково спросила Ноэл.
Несмотря на матрас и мех, Томми ощущал каждую выбоину на дороге. Он лежал в задней части микроавтобуса «фольксваген», за окном было темно. Ноэл сменила его за рулем в четыре часа дня, когда он решил поспать несколько часов, чтобы быть в форме, когда они прибудут на место.
– Томми? Ты проснулся? – снова окликнула его Ноэл.
– Какая чушь, – повторил он. – Который час?
– Без двадцати девять, – ответила девушка. – Мы почти на месте.
Томми сел. Невысокого роста, стройный, с длинными кудрявыми волосами, которые придавали ему вид библейского отрока, Томми Карпентер выглядел на шестнадцать лет, хотя ощущал себя восьмидесятилетним; на самом деле ему недавно исполнилось двадцать четыре года.
– Нисколько не отдохнул, – пожаловался он, чувствуя себя еще более разбитым и усталым, чем до сна.
– Какой же отдых, если мы все время в пути, милый, – посочувствовала ему Ноэл. – Я ведь тебе говорила: когда едешь, тело не отдыхает.
– Ты права, – согласился он, потерев руками лицо. – Найди телефон-автомат, ладно? Мне надо позвонить.
– Хорошо.
Его башмаки валялись в куче вещей, набросанных в кузове. Один отыскался сразу, а другой затерялся в груде одежды, сваленной на полу, коробок, пакетов с консервами и всякого хлама, Томми с трудом разыскал его. Обувшись, он пробрался к переднему сиденью и уселся рядом с Ноэл.
Они ехали по пригороду, частные владения простирались по обе стороны дороги.
– По-моему, я слишком рано съехала с шоссе, – сказала Ноэл.
– Так где мы сейчас, черт возьми? – недовольно спросил Томми.
– Мотель где-то рядом. Смотри, вон открыта какая-то забегаловка.
Это оказался бар. Ноэл остановила машину, и Томми зашел туда.
Его встретили недружелюбные взгляды завсегдатаев, но он уже привык к такому приему; добропорядочные обыватели, похоже, никогда не смирятся с существованием хиппи. Войдя в телефонную будку, Томми нашел в справочнике номер мотеля и, позвонив дежурному, попросил соединить его с Эдом Мак-Кеем; трубку взяла женщина.
– Эд здесь? – спросил Томми. В трубке раздался жизнерадостный, грубый голос Мак-Кея.
– Слушаю!
– Это Томми.
– Да. Где ты?
– В городе, – ответил Томми.
– Подъезжай. Мы встречаемся в девять, – поторопил его Мак-Кей.
– Скоро буду, – пообещал Томми и, повесив трубку, возвратился к автобусу, где Ноэл тем временем, открыв банку тунца, приготовила сандвичи из белого хлеба с сыром.
– Ты уже поела? – спросил ее Томми.
– Только что. Едем прямо туда?
– Да. Встреча назначена на девять. Ноэл продолжала вести машину, пока Томми ел; через несколько кварталов она нашла маленький бакалейный магазинчик, который еще работал, несмотря на поздний час, и остановилась, чтобы купить пару банок холодной колы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48