Отсюда вывод…
— Георгич, может, не надо? — встрепенулся Плахов.
— Тогда соберись и слушай…
— Ладно. — Старлей выбрал между «угощением» и необходимостью участвовать в разговоре. — Какой труп, кому поручено?
— В том то и дело, что никому. — Соловец наклонился поближе к Плахову. — Труп в таком месте, куда никто не ходит… Но на нашей территории.
— Плохо, — сообразил старлей.
— Однако есть и положительный аспект, — изрек Казанова. — До границы с соседями — не больше пятидесяти метров…
— Это хорошо, — согласился Плахов.
— К сожалению, местность открытая, — доверительно сообщил Соловец.
— Это плохо, — огорчился старший лейтенант.
— Но скоро ночь и фонари там горят через один, — вставил словечко Казанова.
— Это хорошо, — приободрился Плахов.
— Хотя по той улице часто проезжают патрули, — заявил майор.
— Плохо, — насупился оперативник.
— Патрульные обычно пьяные, — молвил капитан.
— Это хорошо, — сообразил старлей. — И что ты предлагаешь?
— Их надо отвлечь, пока мы будем перетаскивать труп, — сказал Соловец.
— Мне?
— Тебе, — Майор положил Плахову руку на плечо. — С Казановой мы уже всё обсудили.
— А как отвлечь-то?
— Будешь стоять на углу и, если заметишь чужую машину, пальнешь по ним из ракетницы и побежишь, — Казанова озвучил план. — Ракетницу искать не надо, вон она валяется…
Старлей наморщил лоб и погрузился в размышления.
— Новый мировой рекорд установил пассажир трансатлантического авиарейса Санкт-Петербург — Нью-Йорк, житель нашего города, заслуженный контр-адмирал, бывший начальник штаба Арктического флота и, по совместительству, помощник представителя президента по Северо-западному региону Мойша Опанасович Моцык-оглы, — поведал диктор «Азии-минус» в перерыве между заказанными правильными радиослушателями песнями «Эй, ментяра, продерни в натуре…» и «Эй, ментяра, продерни в натуре…» в повторе. — Он провел двенадцать тысяч километров верхом на унитазе, перед полетом съев купленную в аэропорту дыньку…
Плахов резво вскочил со стула:
— Я сейчас! — и пулей выскочил в коридор.
Соловец и Казанцев переглянулись.
— Молодой еще, — покачал головой начальник «убойного» отдела. — Его еще учить и учить…
ГЛАВА 6
THE TRUTH IS OUT HERE
Мартышкин вылез из сверкающего черным лаком удлиненного «запорожца-ушастика» за квартал до нужного дома, добрел до пивного ларька напротив парадного, где по последним сведениям проживал Беркасов, и, чтобы не привлекать к себе внимание прохожих, по-пластунски пересек улицу и залег в сугробе возле металлической входной двери.
Следующие час и пятнадцать минут младший лейтенант провел в ожидании кого-нибудь из жильцов, так как самостоятельно справиться с кодовым замком у Сысоя не получилось.
Дважды к неподвижному телу пытались пристроиться пробегавшие мимо озабоченные кобели, но стажер стоически не обращал на псов внимания, сосредоточенно взирая на дверь.
Наконец железная створка приоткрылась, в щель на секунду высунулась голова в темной шапочке, оглядела окрестности и исчезла. Дверь легонько стукнула об косяк, однако замок не защелкнулся.
Бравый милиционер воспрял духом, выбрался из сугроба, подобрался к двери, дернул ее на себя, переступил порог и сделал шаг навстречу вылетающему из темноты кулаку…
* * *
Однажды майор Соловец был в командировке в братской Беларуси.
Там он, разумеется, нажрался до положения риз на банкете по случаю успешного завершения совместной операции минской и питерской милиций, в финале которой был задержан известный мошенник, выдававший себя за однояйцевого, в буквальном смысле этого слова, брата-близнеца российского Президента и сшибавший деньгу на подарок «родственнику». Укушавшийся Соловец буянил, кидался на коллег, сорвал и выбросил в окно волосяную накладку с плешивой головы заместителя министра внутренних дел России, возглавлявшего, в силу важности правонарушения, оперативно-поисковую группу, приставал к официанткам, танцевал гопак в обнимку с зачем-то доставленным на празднование задержанным, спустил в унитаз разодранные в мелкие клочья протоколы допросов свидетелей мошенничества, трижды скатывался по лестнице со второго этажа и напоследок получил по харе от распорядителя фуршета.
Под утро заслуженный «убойщик» пришел в себя на скамейке в каком-то парке.
Свежий ночной воздух оказал на майора вполне благостное действие и, очнувшись, он почувствовал себя более-менее нормально. Но при этом он совершенно не представлял, куда его занесло. Тогда Соловец медленно потопал по еле различимой в густом тумане тропинке, которая, если исходить из логики, рано или поздно должна была вывести его на центральную аллею или к воротам парка.
Внезапно позади майора послышались шаги, и в клочьях тумана он увидел голову белой лошади, меланхолично взирающей на сильно помятого питерского мента.
— Здравствуйте, — мужским голосом сказала белая лошадь.
— Э-э-э, здравствуйте, — ответил Соловец, лихорадочно припоминая свой личный опыт прихода белой горячки и наиболее частые преследующие людей в погонах галлюцинации, список которых был им выписан из методического пособия для врачей «скорой помощи».
— Вы откуда будете? — вежливо поинтересовалась белая лошадь.
— И-и-з П-питера, — задрожал майор, нащупывая в кармане сигареты, зажигалку и все остальные предметы, обычно просимые по ночам в безлюдных местах и служащие прелюдией к основной части действа, когда жертву весело пинают ногами.
— А вы, случайно, не пьяный? — усомнилась лошадь и фыркнула.
— Да ни в одном глазу! — храбро соврал Соловец и яростно поморгал, надеясь, что животное исчезнет.
— Тогда извините, — как ни в чем не бывало заявила никуда не пропавшая лошадь. — А вы знаете, куда идти?
— Конечно, знаю, — обречено сказал майор.
— Я могу вас подвезти, — предложила лошадь.
— Нет, не надо, — с достоинством ответил Соловец, но потом сообразил, что его слова звучат не очень-то вежливо и могут обидеть умное животное, и добавил: — Если что, я такси поймаю…
— Но вы точно не пьяный? — переспросила лошадь.
— Совершенно. — Майор положил руку на сердце. — Чтоб мне не сойти с этого места.
— Ну, хорошо… Тогда, до свидания, молодой человек. — Лошадь кивнула головой и медленно растворилась в тумане.
— До свидания, белая лошадь! — с облегчением крикнул Соловец.
Ответом ему был дружный хохот патруля конной милиции, дежурившего той ночью в парке…
* * *
Соловец припомнил этот случай в связи с тем, что место проведения операции «Был труп — нет трупа» оказалось затянуто таким же густым туманом, что и минский парк два с половиной года назад.
Нетвердо держащийся на ногах Плахов потряс зажатой в руке огромной ракетницей, конфискованной инспектором по делам подростков лейтенантом Волковым у десятилетнего пацана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Георгич, может, не надо? — встрепенулся Плахов.
— Тогда соберись и слушай…
— Ладно. — Старлей выбрал между «угощением» и необходимостью участвовать в разговоре. — Какой труп, кому поручено?
— В том то и дело, что никому. — Соловец наклонился поближе к Плахову. — Труп в таком месте, куда никто не ходит… Но на нашей территории.
— Плохо, — сообразил старлей.
— Однако есть и положительный аспект, — изрек Казанова. — До границы с соседями — не больше пятидесяти метров…
— Это хорошо, — согласился Плахов.
— К сожалению, местность открытая, — доверительно сообщил Соловец.
— Это плохо, — огорчился старший лейтенант.
— Но скоро ночь и фонари там горят через один, — вставил словечко Казанова.
— Это хорошо, — приободрился Плахов.
— Хотя по той улице часто проезжают патрули, — заявил майор.
— Плохо, — насупился оперативник.
— Патрульные обычно пьяные, — молвил капитан.
— Это хорошо, — сообразил старлей. — И что ты предлагаешь?
— Их надо отвлечь, пока мы будем перетаскивать труп, — сказал Соловец.
— Мне?
— Тебе, — Майор положил Плахову руку на плечо. — С Казановой мы уже всё обсудили.
— А как отвлечь-то?
— Будешь стоять на углу и, если заметишь чужую машину, пальнешь по ним из ракетницы и побежишь, — Казанова озвучил план. — Ракетницу искать не надо, вон она валяется…
Старлей наморщил лоб и погрузился в размышления.
— Новый мировой рекорд установил пассажир трансатлантического авиарейса Санкт-Петербург — Нью-Йорк, житель нашего города, заслуженный контр-адмирал, бывший начальник штаба Арктического флота и, по совместительству, помощник представителя президента по Северо-западному региону Мойша Опанасович Моцык-оглы, — поведал диктор «Азии-минус» в перерыве между заказанными правильными радиослушателями песнями «Эй, ментяра, продерни в натуре…» и «Эй, ментяра, продерни в натуре…» в повторе. — Он провел двенадцать тысяч километров верхом на унитазе, перед полетом съев купленную в аэропорту дыньку…
Плахов резво вскочил со стула:
— Я сейчас! — и пулей выскочил в коридор.
Соловец и Казанцев переглянулись.
— Молодой еще, — покачал головой начальник «убойного» отдела. — Его еще учить и учить…
ГЛАВА 6
THE TRUTH IS OUT HERE
Мартышкин вылез из сверкающего черным лаком удлиненного «запорожца-ушастика» за квартал до нужного дома, добрел до пивного ларька напротив парадного, где по последним сведениям проживал Беркасов, и, чтобы не привлекать к себе внимание прохожих, по-пластунски пересек улицу и залег в сугробе возле металлической входной двери.
Следующие час и пятнадцать минут младший лейтенант провел в ожидании кого-нибудь из жильцов, так как самостоятельно справиться с кодовым замком у Сысоя не получилось.
Дважды к неподвижному телу пытались пристроиться пробегавшие мимо озабоченные кобели, но стажер стоически не обращал на псов внимания, сосредоточенно взирая на дверь.
Наконец железная створка приоткрылась, в щель на секунду высунулась голова в темной шапочке, оглядела окрестности и исчезла. Дверь легонько стукнула об косяк, однако замок не защелкнулся.
Бравый милиционер воспрял духом, выбрался из сугроба, подобрался к двери, дернул ее на себя, переступил порог и сделал шаг навстречу вылетающему из темноты кулаку…
* * *
Однажды майор Соловец был в командировке в братской Беларуси.
Там он, разумеется, нажрался до положения риз на банкете по случаю успешного завершения совместной операции минской и питерской милиций, в финале которой был задержан известный мошенник, выдававший себя за однояйцевого, в буквальном смысле этого слова, брата-близнеца российского Президента и сшибавший деньгу на подарок «родственнику». Укушавшийся Соловец буянил, кидался на коллег, сорвал и выбросил в окно волосяную накладку с плешивой головы заместителя министра внутренних дел России, возглавлявшего, в силу важности правонарушения, оперативно-поисковую группу, приставал к официанткам, танцевал гопак в обнимку с зачем-то доставленным на празднование задержанным, спустил в унитаз разодранные в мелкие клочья протоколы допросов свидетелей мошенничества, трижды скатывался по лестнице со второго этажа и напоследок получил по харе от распорядителя фуршета.
Под утро заслуженный «убойщик» пришел в себя на скамейке в каком-то парке.
Свежий ночной воздух оказал на майора вполне благостное действие и, очнувшись, он почувствовал себя более-менее нормально. Но при этом он совершенно не представлял, куда его занесло. Тогда Соловец медленно потопал по еле различимой в густом тумане тропинке, которая, если исходить из логики, рано или поздно должна была вывести его на центральную аллею или к воротам парка.
Внезапно позади майора послышались шаги, и в клочьях тумана он увидел голову белой лошади, меланхолично взирающей на сильно помятого питерского мента.
— Здравствуйте, — мужским голосом сказала белая лошадь.
— Э-э-э, здравствуйте, — ответил Соловец, лихорадочно припоминая свой личный опыт прихода белой горячки и наиболее частые преследующие людей в погонах галлюцинации, список которых был им выписан из методического пособия для врачей «скорой помощи».
— Вы откуда будете? — вежливо поинтересовалась белая лошадь.
— И-и-з П-питера, — задрожал майор, нащупывая в кармане сигареты, зажигалку и все остальные предметы, обычно просимые по ночам в безлюдных местах и служащие прелюдией к основной части действа, когда жертву весело пинают ногами.
— А вы, случайно, не пьяный? — усомнилась лошадь и фыркнула.
— Да ни в одном глазу! — храбро соврал Соловец и яростно поморгал, надеясь, что животное исчезнет.
— Тогда извините, — как ни в чем не бывало заявила никуда не пропавшая лошадь. — А вы знаете, куда идти?
— Конечно, знаю, — обречено сказал майор.
— Я могу вас подвезти, — предложила лошадь.
— Нет, не надо, — с достоинством ответил Соловец, но потом сообразил, что его слова звучат не очень-то вежливо и могут обидеть умное животное, и добавил: — Если что, я такси поймаю…
— Но вы точно не пьяный? — переспросила лошадь.
— Совершенно. — Майор положил руку на сердце. — Чтоб мне не сойти с этого места.
— Ну, хорошо… Тогда, до свидания, молодой человек. — Лошадь кивнула головой и медленно растворилась в тумане.
— До свидания, белая лошадь! — с облегчением крикнул Соловец.
Ответом ему был дружный хохот патруля конной милиции, дежурившего той ночью в парке…
* * *
Соловец припомнил этот случай в связи с тем, что место проведения операции «Был труп — нет трупа» оказалось затянуто таким же густым туманом, что и минский парк два с половиной года назад.
Нетвердо держащийся на ногах Плахов потряс зажатой в руке огромной ракетницей, конфискованной инспектором по делам подростков лейтенантом Волковым у десятилетнего пацана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69