– Бушмены – кажется, так они называются.
Кажется, они назывались не так, но она все еще не могла отойти от шока при виде этой высокой, тощей, черно-белой фигуры. Фигура стояла и смотрела на машину, но глаз не было видно – их скрывали тяжелые, кустистые брови и нависающий лоб. Черные косички закрывали пол-лица и торчали из-за ушей.
– Они что – раскрашенные? – тихонько спросила она.
– Дикари всегда раскрашивают тела. – Презрение Джерри к ее невежеству успокаивало.
– Они и на людей-то едва похожи, – сказала она совсем тихо, чтобы туземцы не обиделись, на случай, если они знают английский, потому что Джерри уже остановил машину, распахнул двери и рылся в багаже в поисках видеокамеры.
– Держи!
Она и держала. Пятеро или шестеро черно-белых великанов вроде бы повернулись к ним, но в основном туземцы были заняты чем-то у подножия холма, или скалы, или как оно там называется. Вроде бы там палатки стоят или шатры. Приветствовать новоприбывших никто не вышел, но ей показалось, что оно и к лучшему.
– Держи! Господи Иисусе, да куда ты задевала… а, черт, ладно, давай сюда. -
Джерри, может, их спросить надо? – робко предположила она.
– Кого о чем? – прорычал он, пытаясь втиснуть кассету на место.
– Здешних. Можно ли тут снимать. Помнишь, в Таосе нам говорили, что…
– Да иметый в рот, какое тут разрешение нужно, чтобы снять банду долбанных туземцев! Боже! Ты хоть иногда, мать твою так, заглядываешь в драный "Нэшнл Джиогрэфик"? Черт! Разрешение!
Когда Джерри начинал кричать, спорить с ним становилось бессмысленно. Туземцев его вопли нимало не интересовали, хотя куда они смотрят на самом деле, было трудно понять.
– Ну ты вылезешь из этой долбанной колымаги?!
– Тут жа-арко, – пожаловалась она.
Когда она боялась получить солнечный ожог, тепловой удар или еще что-нибудь, Джерри не возражал, потому что ему нравилось чувствовать себя крутым и сильным. Ей сошло бы с рук, даже заяви она, что боится туземцев, потому что чувствовать себя храбрым Джерри тоже нравилось. Но иногда ее страхи его раздражали ужасно, как в тот раз, когда он заставил ее есть ту ядовитую рыбу, которая иногда бывает ядовитая, ну, вы знаете, в Японии, потому что она заявила, будто боится, и затем ее стошнило при всех, и было очень стыдно. Так что она сидела в машине, не глуша мотор и включив кондиционер на полную мощность, хотя окно с ее стороны было открыто.
Джерри уже пристроил камеру на плечо и снимал ландшафты – далекий жарко-алый горизонт, странную скалу-камень-штуковину с блестящими как стекло пятнами, обожженную, почерневшую землю вокруг нее, кишащих вокруг людей – четыре, а то и пять десятков. Ей только сейчас пришло в голову, что если на них и была одежда, то какая – не разобрать, потому что все они так странно сложены и раскрашены белыми пятнами по черному, не как зебры – полосками, а сложнее, почти как костюм скелета, только по-другому. И ростом они футов восемь, а ручки коротенькие, как у кенгуру. И волосы, как черные шнурки, и стоят дыбом. Нехорошо, конечно, голых разглядывать, но ничего подобного она в жизни не видела. Не разберешь даже, мужчины это или женщины.
Все туземцы были страшно заняты своей работой, или церемонией, или что это у них там. Одни перебирали огромные, тонкие золотые листья, другие делали что-то с проволочками или веревками. Разговоров не было слышно, но в воздухе висело мягкое гудение, гул, то громче, то тише, как мурлыканье множества котов.
Джерри направился к ним.
– Ты поосторожнее, – слабо посоветовала она, но Джерри, конечно, не обратил внимания.
Туземцы тоже внимания на него не обращали, и он продолжал самозабвенно снимать. И когда он подошел к паре туземцев, те обернулись к нему. Глаз она не видела, но волосы их встали дыбом и повернулись к Джерри – каждый черный шнур извернулся по направлению к нему, точно вглядываясь. Тут у нее самой волосы дыбом встали, и струя холодного воздуха из кондиционера ударила льдом по взмокшим рукам. Она вылезла из машины и окликнула мужа.
Джерри продолжал снимать.
Она подбежала к нему, насколько можно бегать на высоких каблуках по каменистой почве.
– Джерри, вернись. Мне кажется…
– Заткнись! – заорал он с такой злостью, что она застыла на мгновение. Но теперь она отчетливо видела, что волосы-шнурки шевелятся и что у них есть и глазки, и ротики, и красные язычки шевелятся.
– Джерри, вернись. Это не туземцы. Это инопланетяне. Это их тарелка!
Она читала в "Сан", что над Австралией видели летающие тарелки.
– Да заткнись, мать твою! – огрызнулся Джерри. – Эй, здоровый, ты шевелись, а? Не стой столбом. Буга-буга, не? – Он не отрывал глаз от видоискателя.
– Джерри… – пробормотала она, хотя слова застревали в горле.
Один из инопланетян указал слабенькой ручкой на автомобиль. Джерри сунул камеру ему под нос, и существо закрыло объектив ладонью. Джерри, конечно, взъярился.
– Убери лапы, ты! – заорал он и глянул прямо на инопланетянина, не через объектив, а нос к носу. – Ох ты ж… – только и выдавил он.
Рука его метнулась к бедру. Он всегда носил с собой пистолет, потому что американец имеет право носить оружие, а в наши дни вокруг столько наркоманов. Через таможню в аэропорту он проносил пистолет каким-то хитрым способом. Уж у него-то никто оружия не отнимет.
Она совершенно ясно разглядела, что случилось дальше. Инопланетянин открыл глаза.
У него были глаза под этими темными кустистыми бровями, только до сих пор он были закрыты. Теперь веки поднялись, и взгляд уперся в лицо Джерри, и тот застыл, точно камень. Так и стоял – в одной руке камера, другая тянется к пистолету.
Собрались вокруг еще несколько инопланетян. У всех глаза были закрыты, кроме тех, что на концах волос. Глазки поблескивали, красные язычки мелькали, а гудение звучало все громче. Многие волосы-змеи повернулись к ней. Колени ее подкосились, сердце колотилось в горле, но ей надо было выручить Джерри.
Она протиснулась между двумя великанами-пришельцами, протянула руку к мужу, похлопала его по плечу, сказала: "Джерри, проснись!" Но он стоял парализованный, как статуя.
– Ох, – выдавила она и разрыдалась. – Что же мне делать, что же мне делать?
Она в отчаянии оглянулась. Ее окружали тонкие, длинные, черно-белые лица, белые зубы, закрытые глаза, шевелящиеся, бормочущие волосы. Шепоток их был мягок, как музыка, не злобен, он успокаивал. Она смотрела, как двое огромных инопланетян осторожно поднимают Джерри – -как ребенка или куклу – и нежно несут к машине.
Они пытались положить его поперек заднего сиденья, но Джерри не помещался. Пришлось прийти им на помощь – опустить заднее сиденье и втиснуть Джерри наискось. Инопланетяне подложили ему под бок видеокамеру, потом выпрямились и посмотрели на нее блестящими глазками волос, мягко промурлыкали что-то и показали крохотными ручками на дорогу.
1 2 3