всякий, препоясанный поясом своей службы, именуется служащим своего ведомства. И потому это определение может быть отнесено, например, к воинам, стражникам и всем управителям). Лексические нюансы здесь очень интересны: в одной фразе объединены коннотации военные, служебные, связанные с общественной службой и с новой оценкой функции вооруженных людей, которая уточняется с помощью прилагательного armata.
Речь здесь идет о службе, но аспект зависимости в этой функции смягчается довольно хвалебными оттенками слов и приравниванием milites по положению (во всяком случае, моральному) к положению высших общественных категорий.
С приближением каролингской эпохи, где слово miles будет приобретать все в большей и большей мере оттенок подчиненности, ситуация изменится. Проследить за эволюцией общего отношения клириков к milites мы можем с помощью некоторых характерных вех, например, лексического состава метафор, относящихся к церкви, в глоссах к первому посланию святого Павла к коринфянам. Апостол развивает здесь образ тела, которое одно,несмотря на множество его органов и различие их функций. В IV веке эту метафору сопровождает глосса (у «Амброзиастера») о полезности низших функций, без которых высшие – ничто. Так обстоит дело в римской императорской армии: император, сколь бы велик он ни был, должен иметь армию, которая есть тело, образованное высшими членами – трибунами, comiti, magistri – и низшими – milites.В 750-х гг. Бонифаций Майнцский модифицирует этот образ в духе необходимости приятия неравенства: одни – богатые, другие – бедные, одни командуют, другие подчиняются, и все это по Божьей воле. Он даже называет эти разные функции или социальные уровни словом ordo.To есть видно, что метафора используется совсем в другом смысле и удаляется от первоначального прообраза. Бонифаций переводит ее в план противопоставления неравных положений. В социальном плане речь идет о potentes и judices. Milites еще не появляются.
Рабан Мавр в 840-х гг. слово в слово использует толкование «Амброзиастера», но явно в ином контексте. То есть в его классификации нет ни социального смысла, ни военной иерархии. Веком позже образ тела принимает новый смысл у Аттона Верчеллийского, который вводит в свое толкование иерархию более откровенно социального толка, вдохновляясь тем, что видит вокруг себя: речь идет уже не об армии, а об обществе от короля до высших членов – duces, comites, tribuni – и низших – milites.Возникают первые зачатки признания за milites общественного значения. Но в рассматриваемый нами период до этого дело еще не дойдет. До конца IX века milites не представляют собой ни общественного класса, ни даже социопрофессиональной категории. Того менее это настоящий ordo.Однако в текстах до X века иногда встречается выражении ordo militaris.Так не следует ли изучить эти тексты и попытаться понять, какая этика предлагалась в то время воинам и кто эти воины?
Глава третья
Ordo Militaris
(Функция и этика «воюющих» до конца IX века)
I. Сословие bellatores
Папа Захария в послании Пипину от 747 г. определяет функции обеих социальных категорий или, скорее, двух сословий, которые действуют в мире под Божьим руководством. Беря примеры из Священного Писания, он отмечает, что в битве израильтян с амалекитянами (Исх. 17: 9) решающую роль в победе сыграли два фактора: смелость в бою израильских воинов, несомненно, но, кроме того, и, возможно, в первую очередь – непрерывная молитва Моисея, друга Божьего, возносимая его Господу в течение всей битвы, в материальном плане выдержанной Иисусом Навином. Бой без молитвы обречен на поражение. Воины нуждаются в служителях церкви, и наоборот. Вот почему папа призывает своего «дражайшего друга» Пипина действовать смело, ибо «государям, мирянам и воинам (bellatores)надлежит остерегаться козней врагов и защищать страну; епископам, священникам и служителям Божьим (Dei servis)следует действовать спасительным советом и молитвой, чтобы благодаря Богу мы молились (orantibus),те сражались (bellantibus),и страна пребывала в целости».
Этот текст интересен нам по многим причинам. Отметим сначала отсутствие слова miles,подтверждающее сказанное нами выше. Но если в тексте нет этого слова, то, похоже, представление о milites не полностью исключено.
Ведь в картине двух функций, предложенной папой, можно без особых натяжек увидеть двоякую иерархию: князьям мира сего в церковном сословии соответствуют князья церкви, епископы. Мирянам – мы подразумеваем людей свободных, ответственных, имеющих в миру определенный ранг – в Божьей церкви соответствуют священники. Bellatores,стоящим в первых рядах бойцов с врагом в мирском сословии, соответствуют servi Dei,в которых можно узнать монахов, еще не имевших в глазах пап того высочайшего значения, которое они приобретут позже.
Итак, иерархия. Но иерархия, не исключающая тождественности функций в каждом сословии. Одни должны защищать страну от врага, другие – молиться за успех оружия. Первым надлежит быть бдительными в физическом плане, вторым – в плане моральном, изобличать врага рода человеческого, информируя и наставляя тех, кто ведет борьбу в миру. Можно отметить отсутствие высшей ступени в обоих сословиях: уровень королей не упомянут, как и уровень пап. Мы не сомневаемся, что забыты они не случайно. Во главе обоих войск находятся вожди, с одной стороны король, с другой – папа; оба они назначены Богом, но для выполнения разных функций. Король выполняет миссию руководства мирянами, роль которых – сражаться ради защиты страны. Папа управляет людьми дома Божия, чтобы они давали советы бойцам и направляли их, молились за успех их правого дела. Этика milites еще не упоминается, но в контексте можно понять, что их подчиненное положение побуждает их следовать за королями, которые командуют ими. Они включены в сословие bellatores,даже если сами по себе и не названы.
Более определенно выражается бенедиктинский монах Бонифаций, когда в одной проповеди говорит о сословиях, составляющих христианский мир. Как и Григорий Великий, Бонифаций оправдывает социальное неравенство, исходя из необходимости разделения функций. Образ тела как раз подходит для иллюстрации его тезисов: он говорит, что тело едино и содержит лишь одну душу, в которой и заключается жизнь, но оно состоит из многих членов, выполняющих разные функции. Точно так же в церкви есть лишь одна вера, которая через посредство милосердия должна внедриться повсюду, но разные звания, каждое из которых имеет собственную функцию: есть сословие тех, кто повелевает, и сословие подвластных, сословие богатых и сословие бедных, сословие старых и сословие молодых, и у каждого свои приемы для действий, как в теле у каждого члена есть своя функция. Использование слова ordo здесь еще сходно с предыдущим случаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Речь здесь идет о службе, но аспект зависимости в этой функции смягчается довольно хвалебными оттенками слов и приравниванием milites по положению (во всяком случае, моральному) к положению высших общественных категорий.
С приближением каролингской эпохи, где слово miles будет приобретать все в большей и большей мере оттенок подчиненности, ситуация изменится. Проследить за эволюцией общего отношения клириков к milites мы можем с помощью некоторых характерных вех, например, лексического состава метафор, относящихся к церкви, в глоссах к первому посланию святого Павла к коринфянам. Апостол развивает здесь образ тела, которое одно,несмотря на множество его органов и различие их функций. В IV веке эту метафору сопровождает глосса (у «Амброзиастера») о полезности низших функций, без которых высшие – ничто. Так обстоит дело в римской императорской армии: император, сколь бы велик он ни был, должен иметь армию, которая есть тело, образованное высшими членами – трибунами, comiti, magistri – и низшими – milites.В 750-х гг. Бонифаций Майнцский модифицирует этот образ в духе необходимости приятия неравенства: одни – богатые, другие – бедные, одни командуют, другие подчиняются, и все это по Божьей воле. Он даже называет эти разные функции или социальные уровни словом ordo.To есть видно, что метафора используется совсем в другом смысле и удаляется от первоначального прообраза. Бонифаций переводит ее в план противопоставления неравных положений. В социальном плане речь идет о potentes и judices. Milites еще не появляются.
Рабан Мавр в 840-х гг. слово в слово использует толкование «Амброзиастера», но явно в ином контексте. То есть в его классификации нет ни социального смысла, ни военной иерархии. Веком позже образ тела принимает новый смысл у Аттона Верчеллийского, который вводит в свое толкование иерархию более откровенно социального толка, вдохновляясь тем, что видит вокруг себя: речь идет уже не об армии, а об обществе от короля до высших членов – duces, comites, tribuni – и низших – milites.Возникают первые зачатки признания за milites общественного значения. Но в рассматриваемый нами период до этого дело еще не дойдет. До конца IX века milites не представляют собой ни общественного класса, ни даже социопрофессиональной категории. Того менее это настоящий ordo.Однако в текстах до X века иногда встречается выражении ordo militaris.Так не следует ли изучить эти тексты и попытаться понять, какая этика предлагалась в то время воинам и кто эти воины?
Глава третья
Ordo Militaris
(Функция и этика «воюющих» до конца IX века)
I. Сословие bellatores
Папа Захария в послании Пипину от 747 г. определяет функции обеих социальных категорий или, скорее, двух сословий, которые действуют в мире под Божьим руководством. Беря примеры из Священного Писания, он отмечает, что в битве израильтян с амалекитянами (Исх. 17: 9) решающую роль в победе сыграли два фактора: смелость в бою израильских воинов, несомненно, но, кроме того, и, возможно, в первую очередь – непрерывная молитва Моисея, друга Божьего, возносимая его Господу в течение всей битвы, в материальном плане выдержанной Иисусом Навином. Бой без молитвы обречен на поражение. Воины нуждаются в служителях церкви, и наоборот. Вот почему папа призывает своего «дражайшего друга» Пипина действовать смело, ибо «государям, мирянам и воинам (bellatores)надлежит остерегаться козней врагов и защищать страну; епископам, священникам и служителям Божьим (Dei servis)следует действовать спасительным советом и молитвой, чтобы благодаря Богу мы молились (orantibus),те сражались (bellantibus),и страна пребывала в целости».
Этот текст интересен нам по многим причинам. Отметим сначала отсутствие слова miles,подтверждающее сказанное нами выше. Но если в тексте нет этого слова, то, похоже, представление о milites не полностью исключено.
Ведь в картине двух функций, предложенной папой, можно без особых натяжек увидеть двоякую иерархию: князьям мира сего в церковном сословии соответствуют князья церкви, епископы. Мирянам – мы подразумеваем людей свободных, ответственных, имеющих в миру определенный ранг – в Божьей церкви соответствуют священники. Bellatores,стоящим в первых рядах бойцов с врагом в мирском сословии, соответствуют servi Dei,в которых можно узнать монахов, еще не имевших в глазах пап того высочайшего значения, которое они приобретут позже.
Итак, иерархия. Но иерархия, не исключающая тождественности функций в каждом сословии. Одни должны защищать страну от врага, другие – молиться за успех оружия. Первым надлежит быть бдительными в физическом плане, вторым – в плане моральном, изобличать врага рода человеческого, информируя и наставляя тех, кто ведет борьбу в миру. Можно отметить отсутствие высшей ступени в обоих сословиях: уровень королей не упомянут, как и уровень пап. Мы не сомневаемся, что забыты они не случайно. Во главе обоих войск находятся вожди, с одной стороны король, с другой – папа; оба они назначены Богом, но для выполнения разных функций. Король выполняет миссию руководства мирянами, роль которых – сражаться ради защиты страны. Папа управляет людьми дома Божия, чтобы они давали советы бойцам и направляли их, молились за успех их правого дела. Этика milites еще не упоминается, но в контексте можно понять, что их подчиненное положение побуждает их следовать за королями, которые командуют ими. Они включены в сословие bellatores,даже если сами по себе и не названы.
Более определенно выражается бенедиктинский монах Бонифаций, когда в одной проповеди говорит о сословиях, составляющих христианский мир. Как и Григорий Великий, Бонифаций оправдывает социальное неравенство, исходя из необходимости разделения функций. Образ тела как раз подходит для иллюстрации его тезисов: он говорит, что тело едино и содержит лишь одну душу, в которой и заключается жизнь, но оно состоит из многих членов, выполняющих разные функции. Точно так же в церкви есть лишь одна вера, которая через посредство милосердия должна внедриться повсюду, но разные звания, каждое из которых имеет собственную функцию: есть сословие тех, кто повелевает, и сословие подвластных, сословие богатых и сословие бедных, сословие старых и сословие молодых, и у каждого свои приемы для действий, как в теле у каждого члена есть своя функция. Использование слова ordo здесь еще сходно с предыдущим случаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55