Использование их привело к тому, что наши опорные пункты Бискайского залива „выдвинулись“ на 1 000 — 2 000 миль на запад. Само собой разумеется, что противник вскоре узнал об этом новом способе снабжения наших боевых подводных лодок и с тех пор стремился обнаружить и уничтожить эти танкеры в момент передачи ими топлива лодкам. Поэтому командование подводных сил выбирало пункты снабжения очень тщательно, отыскивая для них самые „укромные уголки“ в обширных просторах Атлантики, где вероятность появления каких-либо судов почти исключалась. До описываемой мною поры с выбором точек рандеву нам везло. После того как 23 ноября штаб руководства войной на море сократил группу лодок, развернутую западнее Гибралтара, до 12, командование подводных сил получило возможность снова направить лодки, базировавшиеся в Бискайском заливе, для борьбы с конвоями противника в Северной Атлантике. С их помощью мы хотели перехватить направлявшийся в Англию конвой, который 4 декабря должен был достигнуть 45 градусов западной долготы. С этой целью их развернули здесь в завесу. Подводная лодка „U-524“, входившая в состав группы, имела на борту особый радиоприемник для подслушивания переговоров противника. 4 декабря в 18.00 удалось перехватить радиопереговоры англичан, но, поскольку приемник не позволял установить дальность принимаемых сигналов, мы не могли определить, велись ли эти переговоры другим, более удаленным от лодок конвоем или тем, который мы ожидали. Командование подводных сил предположило последнее. Группе приказали полным ходом следовать на северо-восток. И через день лодки действительно обнаружили конвой. Развернутую несколько восточнее первой вторую группу лодок также нацелили на этот конвой. В результате на его курс вышли в общей сложности 22 подводные лодки. Первую ночь все мы с большим напряжением ждали результатов удара по конвою. Шли часы. Я начал волноваться. Беспокойство усилилось, когда в течение короткого промежутка времени нам удалось перехватить 11 английских радиограмм, переданных самолетами, прикрывавшими конвой. В них сообщалось об обнаружении и атаке немецких подводных лодок. Казалось, что ночью самолеты, прикрывавшие конвой, так же боеспособны, как и днем. Мои опасения подтвердились. Именно из-за самолетов успехи подводных лодок оказались незначительными. Командиры лодок доложили: потоплены шесть и повреждены три судна, а также эсминец противника. В бою с конвоем не была потеряна ни одна лодка. Но именно тогда, в первый раз за всю войну немецкая подводная лодка таранила другую. Вообще говоря, опасность столкновения подводных лодок при групповых действиях существовала всегда. Еще в мирное время на это обращали серьезное внимание, но в связи с большей эффективностью групповых действий с этой опасностью приходилось мириться. Исключительная внимательность командиров и верхней вахты позволяла в ходе маневров, проводившихся до войны начиная с 1935 года, избегать несчастных случаев. Обстоятельства, при которых в 1936 году так глупо погибла „U-18“, были совсем иными. „U-18“ таранил торпедный катер в ходе учебной атаки в тот момент, когда она находилась на перископной глубине. Даже в условиях реальной боевой обстановки до сих пор при групповых ночных атаках не случалось никаких столкновений, хотя в бурных волах Атлантики сигнальщики лодок лишь с большим трудом могли разглядеть в ночной темноте боевые рубки других подводных лодок, то и дело исчезавших и появлявшихся в высоких волнах океана. К тому же надо учесть, что в боевой обстановке внимание вахтенных на мостике было больше сосредоточено на действиях противника и на других факторах, не имевших места во время маневров. Лишь изредка при атаках конвоев возникала реальная угроза столкновения лодок. Но в самый последний момент положение спасала бдительность командиров, которые решительно уводили лодки от тарана. Однако на этот раз судьба обошлась с лодками сурово. Командир „U-221“ 8 декабря 1942 года сделал следующую запись в „Журнале боевых действий корабля“: „Идя полным ходом, настигли конвой. 21.34. Темнота. Волнение — 5 баллов, резкие порывы ветра с дождем. Впереди по правому борту почти скрытая пеленой дождя на нас выскакивает немецкая подводная лодка. Несмотря на резкий отворот, наша лодка получает удар. В верхней части прочного корпуса остается вмятина. Внутри лодки столкновение осталось почти незамеченным. Наскочившая на нас лодка еще держится на поверхности, дрейфуя по течению. Вспыхивают карманные фонарики. Возле лодки около 30 человек ее экипажа. Все снабжены спасательными принадлежностями. Включаем прожектор, призываем людей к спокойствию, беспрерывно запрашиваем по радио помощь. Пробуем вылавливать людей с помощью бросательных концов с прикрепленными на них пробковыми .поясами. Из-за волнения большая часть наших попыток оказывается напрасной. Кое-кто из моряков, обвязавшись концами, прыгает за борт, рассчитывая спасти кого-нибудь, но все безрезультатно. Только одному унтер-офицеру и трем матросам удается поймать концы и спастись, несмотря на сильные волны, накатывающиеся на корабль. Это подводная лодка „U-254“. Больше двух часов с огромным физическим напряжением работает экипаж при свете прожектора, но вот наконец на востоке вспыхивают две сигнальные ракеты и зажигаются ходовые огни какого-то судна…“ Весть о трагической гибели „U-254“ и почти всего экипажа буквально поразила нас. И тем не менее мы сознавали, что групповые действия лодок необходимо продолжать. Узнав 28 декабря 1942 года по радио через командира лодки „U-221“ подробности происшедшего, я записал: „Впервые за всю войну две подводные лодки, действовавшие против конвоя, столкнулись, и одна из них погибла. С моей точки зрения, причиной этого была ночная темнота и сильное волнение, что снимает вину с командира таранившей лодки. Мы давно должны были предвидеть возможность подобных аварий, имея такое большое число лодок, одновременно действующих против конвоев. Размышления по поводу этого случая наводят меня на мысль, что в одной противоконвойной операции должно участвовать в общей сложности не более 13-15 лодок. Следует считать ненужными такие ограничения тактического характера, как уменьшение числа одновременно атакующих лодок, указание времени для атаки, назначение ордера при выходе в атаку и прочее. С помощью таких мер удалось бы избежать столкновения, однако будет неправильным, если мы хотя бы самым незначительным образом ограничим инициативу подводников, ведущих тяжелую борьбу с конвоями противника. В таких трудных условиях борьбы нужно, с одной стороны, решительно использовать любую возможность для атаки, а с другой — даже из соображений безопасности лодок не нарушать основного правила, которое мы ежечасно твердим подводникам и которое состоит в том, чтобы как можно быстрее настигать противника, как можно быстрее атаковать его, немедленно использовать каждую возможность для нанесения удара…“ В середине декабря с запада надвинулись сильные штормы, и потому в этот период было потоплено всего лишь несколько торговых судов и эсминец „Файрдрейк“.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137