Русские танки находятся уже на высотах северо-западнее Калача. Сомнительно, возможно ли вообще образование оборонительного кольца, согласно приказу. Передвижение частей может начаться 22 ноября. Но прежде всего я не знаю, какими силами должен быть заполнен прорыв между правым и левым флангами армии. Сумеет ли уйти 11-й арм. корпус, это еще вопрос. С переданным в мое ведение 4-м арм. корпу сом связи у меня еще нет. Для строительства оборонительных позиций на новой линии фронта ничего не приготовлено. В степной области между Волгой и Доном нет строительных материалов, воды, топлива и т.д. Сам я вместе с оперативной группой штаба армии вылетаю завтра в Гумрак, так как единственное сухопутное сообщение через Калач стоит под вопросом. Я возобновляю свою просьбу об отступлении армии, которое теперь еще возможно, пусть даже с тяжелыми боями в перспективе. Предложение в письменном виде с обоснованием будет послано».
Генерал-полковник Вейхс ответил: «Буду действовать и дальше в духе вашей оценки положения, которую я разделяю. Но прежде всего — вы должны выполнить полученный приказ».
Встреча с командующим 4-й танковой армиейв Нижне-Чирской утром 22 ноября 1942 г.
22 ноября, утром, около 7.00 остановился проездом в Нижне-Чирской командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Гот с начальником штаба этой армии полковником Фангором, а также с частями штаба. Он появился у меня с бросающимся в глаза напускным спокойствием и сказал примерно следующее: «Штаб 4-й танковой армии по приказу из армейской группировки отзывается для строительства новой линии фронта в тылу и для встречи отступающих частей 4-й танковой армии. Что после перехода 4-го танкового корпуса под командование 6-й армии остается еще от (в остальном исключительно румынских) сил моей армии, я не знаю. Подробности о положении 4-го арм. корпуса мне также неизвестны. Я со своим штабом, как и штаб 4-го корпуса, с трудом ушел от русских танков. Вчера вечером они (танки) находились в районе южнее Цыбенко». После того как я кратко объяснил положение 6-й армии, он простился со мной в подавленном настроении примерно со следующими словами: «Мы больше, пожалуй, не увидимся».
22 ноября утром, поступили, кроме других, еще следующие донесения:
а) от 11-го арм. корпуса: русские все перебрасывают свои силы через Дон в р-не и западнее Клетской. Атаки русских против левого фланга корпуса являются, очевидно, лишь прикрытием фланга главных частей, заходящих все дальше на запад. Кроме танков, продвигается на юго-восток также и сильная пехота. 14-й танковый корпус в настоящее время обороняется в р-не Суханова от атак русских».
б) от 1-го арм. корпуса: «Связь со штабом 4-го арм. корпуса (генерал саперных войск Йенеке) в р-не севернее Цыбенко установлена».
в) от начальника донского предмостного укрепления: «С северо-запада на Калач прорвались русские танки».
Телефонный разговор с главнокомандующим армейской
группировкой «Б» в полдень 22 ноября
Сначала я доложил в целом о вышеуказанных сообщениях, затем сказал: «Таким образом, нам непосредственно предстоит окружение 6-й армии. Поэтому я повторяю свое предложение пробиться на запад, хотя бы из причин снабжения. Я не могу представить, как можно армию численностью свыше 200 000 человек продолжительное время снабжать с воздуха. Даже в спокойные времена, когда нет крупного сражения, это потребовало бы 500—600 „Ю-52“ ежедневно, не учитывая противодействия русской авиации и зенитной артиллерии.
Сам я вылетаю сейчас с начальником штаба на новый командный пункт армии в Гумраке. Оставшаяся часть оперативной группы последует туда вечером».
Ответ генерал-полковника фон Вейхса:
«Нам тоже известно о вашем опасном положении. Я продолжаю действовать в духе 6-й армии. Всего хорошего!»
Между 13.00 и 14.00 я прибыл в Гумрак (из Н.Чирской) на самолете «Хорьх» с начальником штаба и двумя офицерами для поручений.
Летели на высоте 800 м. Уже в районе восточнее Калача можно было наблюдать сражение. Остальная часть оперативной группы штаба прибыла с наступлением темноты на двух самолетах «Ю-52».
Командный пункт штаба 6-й армии в Гумракес 22 ноября пополудни
С полудня 22.XI по 25.XI:
а) окружение 6-й армии;
б) предложения штаба 6-й армии прорваться через кольцо отклонены.
Расположение командного пункта 6-й армии — см. чертеж.
В целом имелось около 7—8 блиндажей, в которых расположились примерно 20 офицеров и 40 солдат. Один блиндаж для телефонной связи. Автомашины и полевая кухня были врыты в землю, снабжены сходнями и прикрыты навесом. Радиостанция находилась в стороне — 1 км к северо-западу, занимала 2 блиндажа. Она поддерживала связь со штабом армейской группировки и с ОКХ. Со штабами корпусов имелась телефонная связь.
Мои первые мероприятия по прибытии в Гумрак были направлены на то, чтобы образовать сплошной кольцевой фронт восточнее Дона согласно приказу ОКВ от 21.XI, переданному через армейскую группировку. С этой целью штаб армии дал следующие приказы:
а) 11-му арм. корпусу отступать с боями через Дон на занятие линии левого фланга 8-го корпуса сначала вдоль Дона, затем, повернув назад, до р-на в 10 км северо-восточнее Калача.
в) Штабу 14-го танкового корпуса — присоединиться к 11-му арм. корпусу до р-на западнее Басаргино, там примкнуть к 4-му арм. корпусу.
На основании предварительных приказов охраняющие части стояли на названной линии с 22 ноября пополудни. Общая продолжительность этих продвижений рассчитывалась на 5—6 дней. Части продвигаются планомерно.
Положение 22 ноября вечером
Независимо от выполнения спущенных сверху приказов, предложения о прорыве из кольца в западном направлении снова были повторены по радио и письменно (отсылались самолетом). Также и подготовительные мероприятия штабов корпусов проводились таким образом, чтобы не задерживать начала прорыва.
22 ноября, в то время как я в блиндаже нач. штаба составлял новое предложение (радиограмму) прорыва вместе с генералом Шмидтом, пришел фон Зейдлиц. Он принял участие в разговоре. Его высказывания достигли высшей точки в следующих (примерно) взволнованных словах: «Это же безумие оставаться здесь! Ведь тут мы погибнем! Мы должны как можно скорее выйти из котла».
Повторное предложение штаба 6-й армии, суммируя и подчеркивая все прошлые предложения, гласило примерно следующее: «Дальнейшее сопротивление, как приказано, в окружении невозможно. Слишком мало сил. Больше чем половина фронта не имеет заготовленных позиций. Прежде всего, нет леса для блиндажей. И все это перед началом русской зимы. Снабжение, пока имелась сухопутная связь, уже было недостаточным. Снабжение с воздуха еще более недостаточно.
Поэтому, из-за зимних условий борьбы, которые люди выдержать не могут, и из-за недостаточного снабжения с воздуха, зависящего от метеорологических условий, дальше в котле удержаться невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Генерал-полковник Вейхс ответил: «Буду действовать и дальше в духе вашей оценки положения, которую я разделяю. Но прежде всего — вы должны выполнить полученный приказ».
Встреча с командующим 4-й танковой армиейв Нижне-Чирской утром 22 ноября 1942 г.
22 ноября, утром, около 7.00 остановился проездом в Нижне-Чирской командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Гот с начальником штаба этой армии полковником Фангором, а также с частями штаба. Он появился у меня с бросающимся в глаза напускным спокойствием и сказал примерно следующее: «Штаб 4-й танковой армии по приказу из армейской группировки отзывается для строительства новой линии фронта в тылу и для встречи отступающих частей 4-й танковой армии. Что после перехода 4-го танкового корпуса под командование 6-й армии остается еще от (в остальном исключительно румынских) сил моей армии, я не знаю. Подробности о положении 4-го арм. корпуса мне также неизвестны. Я со своим штабом, как и штаб 4-го корпуса, с трудом ушел от русских танков. Вчера вечером они (танки) находились в районе южнее Цыбенко». После того как я кратко объяснил положение 6-й армии, он простился со мной в подавленном настроении примерно со следующими словами: «Мы больше, пожалуй, не увидимся».
22 ноября утром, поступили, кроме других, еще следующие донесения:
а) от 11-го арм. корпуса: русские все перебрасывают свои силы через Дон в р-не и западнее Клетской. Атаки русских против левого фланга корпуса являются, очевидно, лишь прикрытием фланга главных частей, заходящих все дальше на запад. Кроме танков, продвигается на юго-восток также и сильная пехота. 14-й танковый корпус в настоящее время обороняется в р-не Суханова от атак русских».
б) от 1-го арм. корпуса: «Связь со штабом 4-го арм. корпуса (генерал саперных войск Йенеке) в р-не севернее Цыбенко установлена».
в) от начальника донского предмостного укрепления: «С северо-запада на Калач прорвались русские танки».
Телефонный разговор с главнокомандующим армейской
группировкой «Б» в полдень 22 ноября
Сначала я доложил в целом о вышеуказанных сообщениях, затем сказал: «Таким образом, нам непосредственно предстоит окружение 6-й армии. Поэтому я повторяю свое предложение пробиться на запад, хотя бы из причин снабжения. Я не могу представить, как можно армию численностью свыше 200 000 человек продолжительное время снабжать с воздуха. Даже в спокойные времена, когда нет крупного сражения, это потребовало бы 500—600 „Ю-52“ ежедневно, не учитывая противодействия русской авиации и зенитной артиллерии.
Сам я вылетаю сейчас с начальником штаба на новый командный пункт армии в Гумраке. Оставшаяся часть оперативной группы последует туда вечером».
Ответ генерал-полковника фон Вейхса:
«Нам тоже известно о вашем опасном положении. Я продолжаю действовать в духе 6-й армии. Всего хорошего!»
Между 13.00 и 14.00 я прибыл в Гумрак (из Н.Чирской) на самолете «Хорьх» с начальником штаба и двумя офицерами для поручений.
Летели на высоте 800 м. Уже в районе восточнее Калача можно было наблюдать сражение. Остальная часть оперативной группы штаба прибыла с наступлением темноты на двух самолетах «Ю-52».
Командный пункт штаба 6-й армии в Гумракес 22 ноября пополудни
С полудня 22.XI по 25.XI:
а) окружение 6-й армии;
б) предложения штаба 6-й армии прорваться через кольцо отклонены.
Расположение командного пункта 6-й армии — см. чертеж.
В целом имелось около 7—8 блиндажей, в которых расположились примерно 20 офицеров и 40 солдат. Один блиндаж для телефонной связи. Автомашины и полевая кухня были врыты в землю, снабжены сходнями и прикрыты навесом. Радиостанция находилась в стороне — 1 км к северо-западу, занимала 2 блиндажа. Она поддерживала связь со штабом армейской группировки и с ОКХ. Со штабами корпусов имелась телефонная связь.
Мои первые мероприятия по прибытии в Гумрак были направлены на то, чтобы образовать сплошной кольцевой фронт восточнее Дона согласно приказу ОКВ от 21.XI, переданному через армейскую группировку. С этой целью штаб армии дал следующие приказы:
а) 11-му арм. корпусу отступать с боями через Дон на занятие линии левого фланга 8-го корпуса сначала вдоль Дона, затем, повернув назад, до р-на в 10 км северо-восточнее Калача.
в) Штабу 14-го танкового корпуса — присоединиться к 11-му арм. корпусу до р-на западнее Басаргино, там примкнуть к 4-му арм. корпусу.
На основании предварительных приказов охраняющие части стояли на названной линии с 22 ноября пополудни. Общая продолжительность этих продвижений рассчитывалась на 5—6 дней. Части продвигаются планомерно.
Положение 22 ноября вечером
Независимо от выполнения спущенных сверху приказов, предложения о прорыве из кольца в западном направлении снова были повторены по радио и письменно (отсылались самолетом). Также и подготовительные мероприятия штабов корпусов проводились таким образом, чтобы не задерживать начала прорыва.
22 ноября, в то время как я в блиндаже нач. штаба составлял новое предложение (радиограмму) прорыва вместе с генералом Шмидтом, пришел фон Зейдлиц. Он принял участие в разговоре. Его высказывания достигли высшей точки в следующих (примерно) взволнованных словах: «Это же безумие оставаться здесь! Ведь тут мы погибнем! Мы должны как можно скорее выйти из котла».
Повторное предложение штаба 6-й армии, суммируя и подчеркивая все прошлые предложения, гласило примерно следующее: «Дальнейшее сопротивление, как приказано, в окружении невозможно. Слишком мало сил. Больше чем половина фронта не имеет заготовленных позиций. Прежде всего, нет леса для блиндажей. И все это перед началом русской зимы. Снабжение, пока имелась сухопутная связь, уже было недостаточным. Снабжение с воздуха еще более недостаточно.
Поэтому, из-за зимних условий борьбы, которые люди выдержать не могут, и из-за недостаточного снабжения с воздуха, зависящего от метеорологических условий, дальше в котле удержаться невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84