- Игорь Корнилов. Поляков ждет моего звонка. Соедини немедленно, или будешь отвечать за несостоявшийся разговор, красавица. Да-а-а? Подождите, я выясню, сможет ли Игорь Витальевич взять трубку... - У тебя двадцать секунд, время пошло! Через девятнадцать секунд в трубке снова послушался голос секретарши. Приятный голос, в другое время я бы непременно познакомился с нею, обожаю секретарш. - Извините, господин Корнилов, Игорь Витальевич вышел. Хотите поговорить с его помошником? - Ну давай помошника,- согласился я. - Алло? Что вам надо?- ударил мне в ухо излишне суровый мужской голос. Так говорят дохлые мужички, которые хотят понравиться женщине. Но я-то не женщина. - Я Корнилов, а ты кто? - Моя фамилия Игошин, и я бы попросил... - Бабу свою будешь просить, Игошин, понял?- внушительно сказал я.- Ваши шестерки должны были передать Полякову мои условия. Ну так вот, время кончается. Или мы заключим перемирие на моих условиях, или у всех вас будут большие проблемы. Понял, придурок?! Ну-ка бегом, найди Полякова и спроси, согласен он, или нет. Я долго ждать не намерен, - Я не понимаю, о чем вы говорите! - Если не понимаешь, делай, что было сказано. Я жду минуту, и ни секунды больше. Минуту, придурок! - Хам!взвизгнул Игошин и бросил трубку. Если б не обложили со всех сторон, я бы сам явился в эту хренову контору и сказал бы это при секретарше. А потом бы тихонько, соблюдая конспирацию, пригласил ее встретиться после рабочего дня... Секретарши в основном только делают вид, что преданы своим нагловатым боссам, а на самом деле часто ненавидят их и втайне радуются, когда кто-то называет босса придурком. С таким человеком и встретиться после работы можно, если она, конечно, не примерная, любящая жена. Но, к сожалению, в данный момент я мог разговаривать только по телефону. Даже если секретарша и слышала наш разговор, и довольно улыбалась при этом, пригласить ее никак не удастся, в трубке - короткие гудки. О Полякове и его замыслах тоже ничего существенного узнать не удалось. А я иного и не ожидал. Мне главное было - выполнить свое обещание, доказать, что не шучу, а там - пусть думают... Как скоро я до них доберусь. И ведь доберусь! Хотя, кое-что я все-таки понял. Поляков знал о моем условии и специально подсунул мне своего помошника. А ведь мог бы и поговорить после событий вчерашнего дня и минувшей ночи. Значит, уверен был в себе. Ну что ж, посмотрим!
Размышляя о том, как поскорее добраться до этого Полякова, я вошел в квартиру, запер дверь и лишь потом услышал подозрительный шорох в комнате. Неужели, нашли?! Я метнулся в кухню, прижался к стене у двери. Плохо дело, пистолет-то мой - в комнате, в ящике стола лежит. Хоть и есть на него разрешение, а ходить с пистолетом по улицам Москвы, тем более, ездить в общественном транспорте нельзя. Я ведь не бандит, вполне законопослушный гражданин. И что делать? Бежать к двери? Пока откроешь замок, уложат. Подождать на кухне, когда сунется - по башке его!.. Чем? Ну чем, чем! На плите стояла чугунная сковородка, яичницу на ней жарил вчера. Сроду никого не бил сковородкой, а вот теперь стукну разок, и будут меня называть в газетах "сковородочным маньяком". Но другого-то ничего нет под рукой! Я взял сковородку, поднял ее над головой. Что покажется в двери, на то и опустится тяжелая посудина. Рука - на руку, голова - ну что ж, извини, браток, я тебя не звал сюда. Тут из комнаты послышался грозный бас: Корнилов! Выходи с поднятыми руками, твоя "пушка" у меня, так что, сдавайся! Я глубоко вздохнул и пошел в комнату. На диване сидел Сырник и довольно ухмылялся, глядя на меня. Олег Сырников, или просто Сырник, был огромным белобрысым парнем довольно-таки угрожающей наружности, на год моложе меня. Во времена не столь давние он служил лейтенантом в ОМОНе, боролся с организованной преступностью. Наверное, ездил на задержания в черной маске, как у них принято, но лучше б ему участвовать в оперативных мероприятиях без маски - как посмотрит, как зубами клацнет - бандюки бы в ужасе валились на пол от одного его вида. Служил бы и по сей день в своем ОМОНе, если б однажды не участвовал в задержании банды сутенеров, торговавших малолетними проститутками. И когда Сырник, примерный семьянин и заботливый отец двух дочерей, увидел истерзанных, насмерть перепуганных девчушек и их хозяев, двух сытых и наглых южан, он достал пистолет и застрелил обоих на месте. Конечно, было проведено внутреннее расследование, но больших друзей, типа депутатов Госдумы у сутенеров не оказалось, вернее, были, но не стали совать голову в это дерьмовое дело. Влиятельные родственники попробовали вякнуть, но им намекнули, что можно сообщить родителям детей адреса и фамилии ублюдков, и тогда никто не гарантирует их семьям безопасность. И коллеги Сырника дали показания в его пользу. Но нарушение все-таки было, и такое, за которое надо судить. Начальники Сырника почесали в затылках, уволили его и закрыли дело. Потому что в душе каждый хотел бы сделать то же самое с ублюдками, торгующими детьми. Я знал об этой истории, и когда решил уйти из Конторы, чтобы выполнить просьбу одного знакомого, заработать начальный капитал и открыть свое детективное агентство, вспомнил о Сырнике. Мне нужен был напарник - опытный профессионал, не связанный служебными узами. Я встретился с ним, познакомился и понял - этот парень - тот, кто мне нужен. Так и стали мы работать вместе до тех пор, пока не нарвались на налогового полицейского и благополучно разорились. Однако, и после этого мы частенько встречались с Сырником, обдумывали планы на будущее за бутылкой водки. Вот он-то и предлагал мне сдаваться! - Так можно и заикой сделать,- сказал я, пожав его лапищу.- Ты чего приперся? Должен ведь на работу собираться, там тебе семь тысяч платят, почти как министру. - Если ты здесь торчишь, значит, дело серьезное. Не могу ж я тебя бросить в таком положении. - А работа?- ехидно спросил я. - Возьму больничный, у меня врач знакомый есть. А не поверят, или начнут выпендриваться - ну и пошли они!.. Давай, рассказывай, чего у тебя стряслось. Тут хоть крыса нету, можно поговорить нормально. - Достали вы меня, идиоты!- заорал я.- Все почему-то высказывают свое мнение о крысах! Ты-то видел его, что он плохого тебе сделал? - Он наглый тунеядец и бесполезный грызун,- не задумываясь, сказал Сырник. Он и Борьке это говорил, когда приходил ко мне, поэтому малыш терпеть не мог Сырника увидев его, залезал в деревянный домик, или демонстративно поворачивался хвостом. Сырник не мог понять, что крысенок имеет право на свое мнение о некоторых двуногих хищниках, злился и оскорблял Борьку нецензурными выражениями. Я старался не пускать Сырника в комнату, чтобы не травмировал психику моего малыша. - Сам ты бесполезный грызун!- сказал я.- И попридержи язык за зубами, когда захочется вспомнить малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47