Я там делаю полки под коллекцию вин, которой пока что нет.
Хэзлтон внимательно его разглядывал. Пожалуй, только волосы у Вэйна были чуть длиннее, чем считал допустимым старший инспектор, в целом же он был вполне симпатичен, а взглянув на тонкий профиль его жены, склоненный над картами, он решил, что когда-то она была красавицей. Плендер находил в них что-то странное, но Хэзлтону они казались вполне нормальными.
- Опять допрос, инспектор? Накануне тут был ваш сержант. Выпьете со мной? Это всегда помогает.
Хэзлтон принял приглашение и подождал с вопросами, пока бокал не опустел.
- Речь идет о портативной пишущей машинке "Оливетти", которая принадлежала вам, мистер Вэйн. Я хотел бы знать, откуда она у вас, как давно и где сейчас.
- Моя "Оливетти"? - Многие преступники - хорошие актеры, хоть иногда по-любительски переигрывают, так что удивленная мина Вэйна ничего не значила. - Но каким образом вы про неё узнали? Ведь она у Джен, не так ли?
Жена, не поднимая головы от карт, произнесла:
- Да.
- С мисс Вэйн мы уже говорили. Убедились, что у неё машинка всего несколько дней. Нас интересует, где машинка была до этого.
- Можете сказать мне, почему?
Старший инспектор холодно пояснил:
- На этой машинке было напечатано письмо, которое, по нашему мнению, связано с делом об убийстве.
- На моей машинке?
- В этом нет никаких сомнений. Письмо было отпечатано около двадцать седьмого мая, возможно, несколькими днями раньше.
- Не знаю, что и сказать. Мне просто нечего сказать. Купил я её лет восемь назад, некоторое время довольно часто пользовался, печатал письма и тому подобное, последнее время - все реже. Потом она валялась в кладовке. Когда переезжали, взяли её с собой... Нет, нет, теперь я вспомнил, что сюда она попала гораздо раньше нас. Ведь часть вещей мы перевезли сюда гораздо раньше, чем переехали сами, правда, Элис?
- Пожалуй, да, - пробормотала Элис.
- Когда мы покупали этот дом, в последний момент возникли проблемы. Хозяин получил более выгодное предложение. И это после того, как мы уже перевезли часть вещей, - ведь думали, что все решено. Но все же агент по торговле недвижимостью убедил хозяина остановиться на нашем предложении.
- Расскажите поподробнее. И поточней, когда все это было.
Накладные фирмы, перевозившей вещи Вэйнов, подтверждали, что некоторые из них, включая портативную машинку, были завезены в дом десятого мая. Вэйны переехали первого июня.
- Та же история, что с Домом Плантатора, - заметил Хэзлтон Полингу. За три недели агент мог послать в дом кого угодно и кто угодно мог воспользоваться машинкой. Тендер разговаривал с Дарлингом, с агентом, оформлявшим продажу дома, но тот утверждает, что в дом никого не присылал. Понятно, ведь дом он считал проданным. Но Дарлинг - довольно ленивый тип, а вот другой агент, Гаммой, нескольких клиентов присылал. Не поленился и подсуетился, включая того, кто сделал более выгодное предложение. Похоже, все они ни при чем. Не могут быть и другие, о которых не знаем.
- А как насчет хозяина, как его, Мэйкписа?
- Ему за восемьдесят, и он почти слеп. Так что...
Полинг сомкнул кончики пальцев.
- А вам не кажется все это слишком неправдоподобным?
- Что вы имеете в виду?
- Представьте себе автора наших писем. Ему нужна машинка, чтобы их напечатать. И заодно же он - потенциальный покупатель дома. Случайно оказавшись в нашем доме, замечает машинку и говорит себе: "Ага, все как по заказу!" И что потом? Осматривает дом, потом садится и прямо там печатает письмо? Или, оставив себе ключ, вернется позднее? Или возьмет с собой машинку, чтобы потом вернуть на место?
- Человек, сделавший последнее предложение, был в доме трижды. Зовут его Дженкинс. Он программист, переехал работать в Роули и уже успел купить другой дом. Женат, четверо детей. Похоже, что с нашим делом он никак не связан. На ночь убийства Луизы Олбрайт у него алиби.
- Ну, видите?
- Но кто-то ведь напечатал письмо на этой машинке?
- Совершенно верно. Это приводит нас к выводу, что человек, напечатавший письмо, должен был знать, что машинка там есть, - а знал это сам Вэйн. Говорите, за ним ничего не числится?
- Нет. - Хэзлтон почесал подбородок, так что заскрежетала щетина. - Не знаю. Держался он хорошо, вот все, что могу сказать.
- Ну ладно, допустим, держался он хорошо. Но для вас это не ново.
- Но ведь это было смертельно опасно для него. - Он умолк.
Полинг покачал седой головой.
- Почему? Ему просто не повезло. С какой стати кто-то стал бы интересоваться его машинкой? Напечатал письмо и, видимо, не одно. Потом дочь заявляет, что хочет забрать машинку. Отлично, тем лучше. Не повезло ему только в том, что девушка оказалась без денег и заложила машинку, да ещё в том, что любопытный хозяин ломбарда оказался слишком наблюдателен. Ведь только это привело нас к нему. Полагаю, за ним нужно установить наблюдение.
- Да, сэр.
- И поручите сержанту Плендеру узнать о нем как можно больше. На работе, там, где он раньше жил, и так далее...
- Вэйн знает Плендера.
- Это неважно. Не помешает немного его припугнуть. Я верю, что он убийца. И дело только в том, как уличить его.
- Да, сэр, - ответил Хэзлтон, хотя и не был согласен с суперинтендантом. Он нюхом чуял, что Вэйн не имеет с убийством ничего общего.
Пэм сидела за столом и читала письмо, аккуратно отпечатанное на машинке:
"Дорогая Памела!
Я очень рад, что Вы опять отозвались. Я уже и не надеялся. Многие девушки пишут письма вроде ваших, но притом и не думают приходить на встречу. Но раз Вы относитесь к этому всерьез, могу Вас заверить, что и я тоже.
Получив письмо, несколько минут я не мог собраться с мыслями. "Не собрать мыслей тому, кто видит танцующую звезду". Знаете, кто это сказал? Один великий человек. Я думал, нужно ли отвечать? Вы представить не можете, сколько разных мыслей промелькнуло в моей голове, но в тот миг я ясно увидел Вас перед собой. Высокий открытый лоб, глубокие глаза, волнистые русые волосы. Правдив мой образ или неверен? А вы, Памела, истинная или фальшивая?
И ещё я спрашивал себя в душе: готова ли она к посвящению, знает ли она, как мука близка к радости? И что высший миг жизни - это миг, когда фантазия становится реальностью? Если вас интересуют подобные вещи, мы немало сможем вам предложить.
Наша цель - обрести Господство над явлениями обычной жизни, превзойти и возвыситься над ними. Мы не просто обычные люди, моя приятельница и я. Дело в том, будете ли вы способны сопровождать нас туда, где мы обитаем в мире высшего наслаждения.
Кое-что я уже сообщал вам о себе. Знаете, что я старше вас. В Лондон я приехать не смогу, но ведь все равно наши встречи происходят в Роули. Вы пишете, что хотели бы приехать. Если так, напишите, в какой день, и я буду в девять вечера ждать вас у табачного киоска "Истхем" на Стейшен-роуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Хэзлтон внимательно его разглядывал. Пожалуй, только волосы у Вэйна были чуть длиннее, чем считал допустимым старший инспектор, в целом же он был вполне симпатичен, а взглянув на тонкий профиль его жены, склоненный над картами, он решил, что когда-то она была красавицей. Плендер находил в них что-то странное, но Хэзлтону они казались вполне нормальными.
- Опять допрос, инспектор? Накануне тут был ваш сержант. Выпьете со мной? Это всегда помогает.
Хэзлтон принял приглашение и подождал с вопросами, пока бокал не опустел.
- Речь идет о портативной пишущей машинке "Оливетти", которая принадлежала вам, мистер Вэйн. Я хотел бы знать, откуда она у вас, как давно и где сейчас.
- Моя "Оливетти"? - Многие преступники - хорошие актеры, хоть иногда по-любительски переигрывают, так что удивленная мина Вэйна ничего не значила. - Но каким образом вы про неё узнали? Ведь она у Джен, не так ли?
Жена, не поднимая головы от карт, произнесла:
- Да.
- С мисс Вэйн мы уже говорили. Убедились, что у неё машинка всего несколько дней. Нас интересует, где машинка была до этого.
- Можете сказать мне, почему?
Старший инспектор холодно пояснил:
- На этой машинке было напечатано письмо, которое, по нашему мнению, связано с делом об убийстве.
- На моей машинке?
- В этом нет никаких сомнений. Письмо было отпечатано около двадцать седьмого мая, возможно, несколькими днями раньше.
- Не знаю, что и сказать. Мне просто нечего сказать. Купил я её лет восемь назад, некоторое время довольно часто пользовался, печатал письма и тому подобное, последнее время - все реже. Потом она валялась в кладовке. Когда переезжали, взяли её с собой... Нет, нет, теперь я вспомнил, что сюда она попала гораздо раньше нас. Ведь часть вещей мы перевезли сюда гораздо раньше, чем переехали сами, правда, Элис?
- Пожалуй, да, - пробормотала Элис.
- Когда мы покупали этот дом, в последний момент возникли проблемы. Хозяин получил более выгодное предложение. И это после того, как мы уже перевезли часть вещей, - ведь думали, что все решено. Но все же агент по торговле недвижимостью убедил хозяина остановиться на нашем предложении.
- Расскажите поподробнее. И поточней, когда все это было.
Накладные фирмы, перевозившей вещи Вэйнов, подтверждали, что некоторые из них, включая портативную машинку, были завезены в дом десятого мая. Вэйны переехали первого июня.
- Та же история, что с Домом Плантатора, - заметил Хэзлтон Полингу. За три недели агент мог послать в дом кого угодно и кто угодно мог воспользоваться машинкой. Тендер разговаривал с Дарлингом, с агентом, оформлявшим продажу дома, но тот утверждает, что в дом никого не присылал. Понятно, ведь дом он считал проданным. Но Дарлинг - довольно ленивый тип, а вот другой агент, Гаммой, нескольких клиентов присылал. Не поленился и подсуетился, включая того, кто сделал более выгодное предложение. Похоже, все они ни при чем. Не могут быть и другие, о которых не знаем.
- А как насчет хозяина, как его, Мэйкписа?
- Ему за восемьдесят, и он почти слеп. Так что...
Полинг сомкнул кончики пальцев.
- А вам не кажется все это слишком неправдоподобным?
- Что вы имеете в виду?
- Представьте себе автора наших писем. Ему нужна машинка, чтобы их напечатать. И заодно же он - потенциальный покупатель дома. Случайно оказавшись в нашем доме, замечает машинку и говорит себе: "Ага, все как по заказу!" И что потом? Осматривает дом, потом садится и прямо там печатает письмо? Или, оставив себе ключ, вернется позднее? Или возьмет с собой машинку, чтобы потом вернуть на место?
- Человек, сделавший последнее предложение, был в доме трижды. Зовут его Дженкинс. Он программист, переехал работать в Роули и уже успел купить другой дом. Женат, четверо детей. Похоже, что с нашим делом он никак не связан. На ночь убийства Луизы Олбрайт у него алиби.
- Ну, видите?
- Но кто-то ведь напечатал письмо на этой машинке?
- Совершенно верно. Это приводит нас к выводу, что человек, напечатавший письмо, должен был знать, что машинка там есть, - а знал это сам Вэйн. Говорите, за ним ничего не числится?
- Нет. - Хэзлтон почесал подбородок, так что заскрежетала щетина. - Не знаю. Держался он хорошо, вот все, что могу сказать.
- Ну ладно, допустим, держался он хорошо. Но для вас это не ново.
- Но ведь это было смертельно опасно для него. - Он умолк.
Полинг покачал седой головой.
- Почему? Ему просто не повезло. С какой стати кто-то стал бы интересоваться его машинкой? Напечатал письмо и, видимо, не одно. Потом дочь заявляет, что хочет забрать машинку. Отлично, тем лучше. Не повезло ему только в том, что девушка оказалась без денег и заложила машинку, да ещё в том, что любопытный хозяин ломбарда оказался слишком наблюдателен. Ведь только это привело нас к нему. Полагаю, за ним нужно установить наблюдение.
- Да, сэр.
- И поручите сержанту Плендеру узнать о нем как можно больше. На работе, там, где он раньше жил, и так далее...
- Вэйн знает Плендера.
- Это неважно. Не помешает немного его припугнуть. Я верю, что он убийца. И дело только в том, как уличить его.
- Да, сэр, - ответил Хэзлтон, хотя и не был согласен с суперинтендантом. Он нюхом чуял, что Вэйн не имеет с убийством ничего общего.
Пэм сидела за столом и читала письмо, аккуратно отпечатанное на машинке:
"Дорогая Памела!
Я очень рад, что Вы опять отозвались. Я уже и не надеялся. Многие девушки пишут письма вроде ваших, но притом и не думают приходить на встречу. Но раз Вы относитесь к этому всерьез, могу Вас заверить, что и я тоже.
Получив письмо, несколько минут я не мог собраться с мыслями. "Не собрать мыслей тому, кто видит танцующую звезду". Знаете, кто это сказал? Один великий человек. Я думал, нужно ли отвечать? Вы представить не можете, сколько разных мыслей промелькнуло в моей голове, но в тот миг я ясно увидел Вас перед собой. Высокий открытый лоб, глубокие глаза, волнистые русые волосы. Правдив мой образ или неверен? А вы, Памела, истинная или фальшивая?
И ещё я спрашивал себя в душе: готова ли она к посвящению, знает ли она, как мука близка к радости? И что высший миг жизни - это миг, когда фантазия становится реальностью? Если вас интересуют подобные вещи, мы немало сможем вам предложить.
Наша цель - обрести Господство над явлениями обычной жизни, превзойти и возвыситься над ними. Мы не просто обычные люди, моя приятельница и я. Дело в том, будете ли вы способны сопровождать нас туда, где мы обитаем в мире высшего наслаждения.
Кое-что я уже сообщал вам о себе. Знаете, что я старше вас. В Лондон я приехать не смогу, но ведь все равно наши встречи происходят в Роули. Вы пишете, что хотели бы приехать. Если так, напишите, в какой день, и я буду в девять вечера ждать вас у табачного киоска "Истхем" на Стейшен-роуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50