Малиновский постарался тут же успокоить командующего артиллерией:
— Вы правы, угроза действительно существует, и без риска не обойтись. Но вряд ли немецкие генералы в столь неблагоприятное для них время решатся предпринять какие-либо серьезные шаги. Скорее всего они ограничатся контратаками для парирования ударов наших армий. Поэтому я согласен с вашим планом, только надо усилить хотя бы противотанковой артиллерией 4-й механизированный корпус. Ему, видимо, первому придется встретиться с танковыми дивизиями врага.
Вскоре Митрофан Иванович выехал в 8-ю гвардейскую армию, в 46-ю он направил генерала Софронина, а в 37-ю — начальника оперативного отдела подполковника Дорошенко.
Митрофан Иванович остался доволен действиями генерал-лейтенанта артиллерии Н.М.Пожарского. Поэтому, не задерживаясь в 8-й армии, он отправился в 4-й гвардейский механизированный корпус. Здесь он встретился с командиром корпуса генерал-лейтенантом Трофимом Ивановичем Танасчишиным и офицерами-артиллеристами.
— Имейте в виду, — заканчивая свои указания, предупредил артиллеристов Митрофан Иванович, — новое оружие «фауст-патроны» — довольно коварное средство и обслуживается всего одним человеком. Оно, правда, ближнего действия, но немцы используют кумулятивные гранаты, которые способны пробивать броню толщиной до 115 миллиметров.
...Мне, тогда начальнику оперативного отдела, тоже довелось видеть и слышать Неделина. Сильное впечатление производили его неутомимая работоспособность, деловитость, доступность людям, прямота.
Хочется сказать несколько добрых слов о командире 4-го гвардейского механизированного корпуса Танасчишине. Он был человеком большого мужества и храбрости, в бою всегда находился на самых ответственных и опасных участках, разделял с подчиненными все тяготы походной жизни. «Хочешь победы — иди вперед, не отставай, не обращай внимания на открытые фланги. Чем глубже в тыл, тем больше успех», — постоянно говорил Трофим Иванович своим подчиненным...
Пока осуществлялась подготовка войск к наступлению, на юге Украины резко потеплело. Начал таять снег. Лощины, овраги и балки наполнились водой. Разлились реки и ручьи. На проселочных дорогах образовался глубокий слой липкой грязи, достигавший местами 30-40 сантиметров.
В артиллерийских частях фронта имелось лишь 1160 исправных тракторов, что составляло менее половины их штатной численности. «Матушка грязь» поставила артиллерию в исключительно тяжелые условия, можно было не поспеть за общевойсковыми и танковыми соединениями. Возникли трудности и в снабжении войск боеприпасами.
Митрофан Иванович отдал распоряжение часть орудий и минометов перевозить с помощью усиленных конных упряжек, на танки и самоходки грузить ящики со снарядами и патронами, каждый пехотинец должен был нести по 1-2 снаряда. Кроме того, боеприпасы на огневые позиции доставляли транспортные самолеты, а также тракторы, временно изъятые в зенитно-артиллерийских полках, прикрывающих аэродромы и другие тыловые объекты.
Распутица являлась серьезнейшим препятствием. Однако войска 3-го Украинского фронта перешли в наступление в точно установленное планом время. Утром 30 января 1944 года начали атаки на вспомогательных направлениях 37-я и 6-я армии. Наиболее успешно в этот день действовали соединения 82-го стрелкового корпуса 37-й армии под командованием генерал-майора П.Г.Кузнецова. Они создали восьмикилометровую брешь в обороне противника и продвинулись на 3-4 километра. Фашистские генералы решили, что именно здесь будет нанесен основной удар фронта, и выдвинули сюда 9-ю и 23-ю танковые дивизии. 37-я армия вступила с ними в ожесточенную схватку. Как раз этого и ждал командующий фронтом. Р.Я.Малиновскому и находившемуся рядом с ним М.И.Неделину стало ясно, что враг введен в заблуждение.
На направлении главного удара фронта 30 января шли последние приготовления. 8-я гвардейская и 46-я армии провели разведку боем силами батальонов, выделенных от каждой стрелковой дивизии, что помогло выявить характер инженерных сооружений и количество артиллерийских средств противника. 4-й гвардейский механизированный корпус совершил 40-километровый марш и занял исходные позиции для броска.
31 января в 8 часов 45 минут совершенно неожиданно для 16-й моторизованной, 123-й и 46-й немецких пехотных дивизий участок в 23 километра подвергся мощному обстрелу: в артподготовке участвовали около двух тысяч орудий и минометов, пять гвардейских минометных полков и две гвардейские минометные бригады полевой реактивной артиллерии.
Артиллеристы, возглавляемые Неделиным, уничтожили почти все ранее выявленные огневые точки противника, вражеская оборона была разрушена. Фашисты в панике отступали. Лишь в 2-3 километрах от переднего края гитлеровские вояки пытались оказать нашей атакующей пехоте сопротивление.
В 16 часов 1 февраля в полосе 8-й гвардейской армии была введена в прорыв подвижная группа фронта — 4-й гвардейский мехкорпус. Он нанес мощный удар в южном направлении и к утру следующего дня, пройдя 30-40 километров, овладел важными опорными пунктами врага — Каменкой и Шолоховой, форсировал реку Каменку и перерезал железную дорогу, связывающую никопольскую группу противника с тылом. В результате чего 4-й и 17-й фашистские корпуса оказались в тяжелейшем положении. Они могли отходить только по узкому, шести-семикилометровому коридору, который насквозь простреливался нашей артиллерией.
По колено в грязи продвигались бойцы 8-й гвардейской и 46-й армий. Перемещение артиллерии происходило крайне медленно. Каждый метр пути преодолевался с огромным трудом.
До Митрофана Ивановича, который находился в самой гуще событий, долетали возгласы солдат, сопровождаемые надрывным ревом моторов: «А ну взяли!», «Еще разок взяли!» Два чувства боролись в душе Неделина — волнение и радость: переживал он из-за того, что видел, в каких тяжелейших условиях работают (именно работают, ведь война — это прежде всего нелегкий ратный труд) наши воины: мокрые от грязи и пота шинели, напряженные лица, а радовался потому, что солдаты в едином порыве выполняли свой воинский долг, решимостью и какой-то молодецкой удалью блестели их глаза.
Надо отметить, что Митрофан Иванович всегда предпочитал личное общение с подчиненными, считал этот способ управления наиболее действенным, целесообразным, особенно в трудных условиях. Он твердо знал, что живое слово начальника — своевременный совет, краткие и ясные личные указания, распоряжения — нельзя заменить никакими письменными или графическими документами, телеграммами и телефонными переговорами.
Само присутствие старшего начальника среди подчиненных имело огромное морально-психологическое значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Вы правы, угроза действительно существует, и без риска не обойтись. Но вряд ли немецкие генералы в столь неблагоприятное для них время решатся предпринять какие-либо серьезные шаги. Скорее всего они ограничатся контратаками для парирования ударов наших армий. Поэтому я согласен с вашим планом, только надо усилить хотя бы противотанковой артиллерией 4-й механизированный корпус. Ему, видимо, первому придется встретиться с танковыми дивизиями врага.
Вскоре Митрофан Иванович выехал в 8-ю гвардейскую армию, в 46-ю он направил генерала Софронина, а в 37-ю — начальника оперативного отдела подполковника Дорошенко.
Митрофан Иванович остался доволен действиями генерал-лейтенанта артиллерии Н.М.Пожарского. Поэтому, не задерживаясь в 8-й армии, он отправился в 4-й гвардейский механизированный корпус. Здесь он встретился с командиром корпуса генерал-лейтенантом Трофимом Ивановичем Танасчишиным и офицерами-артиллеристами.
— Имейте в виду, — заканчивая свои указания, предупредил артиллеристов Митрофан Иванович, — новое оружие «фауст-патроны» — довольно коварное средство и обслуживается всего одним человеком. Оно, правда, ближнего действия, но немцы используют кумулятивные гранаты, которые способны пробивать броню толщиной до 115 миллиметров.
...Мне, тогда начальнику оперативного отдела, тоже довелось видеть и слышать Неделина. Сильное впечатление производили его неутомимая работоспособность, деловитость, доступность людям, прямота.
Хочется сказать несколько добрых слов о командире 4-го гвардейского механизированного корпуса Танасчишине. Он был человеком большого мужества и храбрости, в бою всегда находился на самых ответственных и опасных участках, разделял с подчиненными все тяготы походной жизни. «Хочешь победы — иди вперед, не отставай, не обращай внимания на открытые фланги. Чем глубже в тыл, тем больше успех», — постоянно говорил Трофим Иванович своим подчиненным...
Пока осуществлялась подготовка войск к наступлению, на юге Украины резко потеплело. Начал таять снег. Лощины, овраги и балки наполнились водой. Разлились реки и ручьи. На проселочных дорогах образовался глубокий слой липкой грязи, достигавший местами 30-40 сантиметров.
В артиллерийских частях фронта имелось лишь 1160 исправных тракторов, что составляло менее половины их штатной численности. «Матушка грязь» поставила артиллерию в исключительно тяжелые условия, можно было не поспеть за общевойсковыми и танковыми соединениями. Возникли трудности и в снабжении войск боеприпасами.
Митрофан Иванович отдал распоряжение часть орудий и минометов перевозить с помощью усиленных конных упряжек, на танки и самоходки грузить ящики со снарядами и патронами, каждый пехотинец должен был нести по 1-2 снаряда. Кроме того, боеприпасы на огневые позиции доставляли транспортные самолеты, а также тракторы, временно изъятые в зенитно-артиллерийских полках, прикрывающих аэродромы и другие тыловые объекты.
Распутица являлась серьезнейшим препятствием. Однако войска 3-го Украинского фронта перешли в наступление в точно установленное планом время. Утром 30 января 1944 года начали атаки на вспомогательных направлениях 37-я и 6-я армии. Наиболее успешно в этот день действовали соединения 82-го стрелкового корпуса 37-й армии под командованием генерал-майора П.Г.Кузнецова. Они создали восьмикилометровую брешь в обороне противника и продвинулись на 3-4 километра. Фашистские генералы решили, что именно здесь будет нанесен основной удар фронта, и выдвинули сюда 9-ю и 23-ю танковые дивизии. 37-я армия вступила с ними в ожесточенную схватку. Как раз этого и ждал командующий фронтом. Р.Я.Малиновскому и находившемуся рядом с ним М.И.Неделину стало ясно, что враг введен в заблуждение.
На направлении главного удара фронта 30 января шли последние приготовления. 8-я гвардейская и 46-я армии провели разведку боем силами батальонов, выделенных от каждой стрелковой дивизии, что помогло выявить характер инженерных сооружений и количество артиллерийских средств противника. 4-й гвардейский механизированный корпус совершил 40-километровый марш и занял исходные позиции для броска.
31 января в 8 часов 45 минут совершенно неожиданно для 16-й моторизованной, 123-й и 46-й немецких пехотных дивизий участок в 23 километра подвергся мощному обстрелу: в артподготовке участвовали около двух тысяч орудий и минометов, пять гвардейских минометных полков и две гвардейские минометные бригады полевой реактивной артиллерии.
Артиллеристы, возглавляемые Неделиным, уничтожили почти все ранее выявленные огневые точки противника, вражеская оборона была разрушена. Фашисты в панике отступали. Лишь в 2-3 километрах от переднего края гитлеровские вояки пытались оказать нашей атакующей пехоте сопротивление.
В 16 часов 1 февраля в полосе 8-й гвардейской армии была введена в прорыв подвижная группа фронта — 4-й гвардейский мехкорпус. Он нанес мощный удар в южном направлении и к утру следующего дня, пройдя 30-40 километров, овладел важными опорными пунктами врага — Каменкой и Шолоховой, форсировал реку Каменку и перерезал железную дорогу, связывающую никопольскую группу противника с тылом. В результате чего 4-й и 17-й фашистские корпуса оказались в тяжелейшем положении. Они могли отходить только по узкому, шести-семикилометровому коридору, который насквозь простреливался нашей артиллерией.
По колено в грязи продвигались бойцы 8-й гвардейской и 46-й армий. Перемещение артиллерии происходило крайне медленно. Каждый метр пути преодолевался с огромным трудом.
До Митрофана Ивановича, который находился в самой гуще событий, долетали возгласы солдат, сопровождаемые надрывным ревом моторов: «А ну взяли!», «Еще разок взяли!» Два чувства боролись в душе Неделина — волнение и радость: переживал он из-за того, что видел, в каких тяжелейших условиях работают (именно работают, ведь война — это прежде всего нелегкий ратный труд) наши воины: мокрые от грязи и пота шинели, напряженные лица, а радовался потому, что солдаты в едином порыве выполняли свой воинский долг, решимостью и какой-то молодецкой удалью блестели их глаза.
Надо отметить, что Митрофан Иванович всегда предпочитал личное общение с подчиненными, считал этот способ управления наиболее действенным, целесообразным, особенно в трудных условиях. Он твердо знал, что живое слово начальника — своевременный совет, краткие и ясные личные указания, распоряжения — нельзя заменить никакими письменными или графическими документами, телеграммами и телефонными переговорами.
Само присутствие старшего начальника среди подчиненных имело огромное морально-психологическое значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66