— Бросай это дело, лучше отдохни. Подумаешь — немного пыли, как-нибудь переживем*.
Моя жена никак не усвоит один из основных жизненных принципов: если оставить вещи в покое, случится одно из двух. Либо они постепенно утратят всякое значение, либо обретут такой масштаб, что поневоле придется что-то предпринять. В последнем случае ты будешь во всеоружии благодаря тому, что отдыхал, по мере того как они набирали силу. Дж.Д.
Вернувшись в Буэнос-Айрес, мы узнали, что в понедельник утром некий сеньор Данте вдруг постановил немедленно выдать нам все снаряжение. Мы так и не узнали, что подвигло его на такое решение. То ли этого вообще никто не знал, то ли нас не пожелали просветить.
— Скажите спасибо, что в конце концов заполучили свое имущество, — сказала сестра Рафаэля, Мерседес. — И не допытывайтесь о причине. Забирайте снаряжение, да поскорее.
За консультацией относительно поездки на юг мы обратились к доктору Годою, начальнику Департамента фауны в Министерстве сельского хозяйства. Он посоветовал нам поехать в Пуэрто-Десеадо, там капитан Гири знает, где находится колония пингвинов, и поможет нам со съемкой.
— А где помещаются колонии морских слонов и котиков? — спросил Джерри.
— Их вы найдете на полуострове Вальдес, а чтобы попасть туда, вам нужно в Пуэрто-Мадрине повидать охотников, я назову вам их имена, они точно знают расположение колоний.
И доктор Годой показал нам свежие аэрофото котиковых колоний. Даррелл сразу загорелся.
— Мне не терпится поехать туда, — объявил он. — Я всегда был неравнодушен к котикам. Пообщаться с ними — это же будет здорово!
Никто из нас не разделял его энтузиазм, к тому же надо было еще найти водителя, знающего дорогу. Кроме того, мы нуждались в переводчике. Рафаэль учился на ветеринара в университете и не мог сейчас оставить занятия, однако он предложил нам воспользоваться услугами его родственницы — Марии Рене, надо было только дождаться конца года, когда она сможет взять отпуск на службе. Мы условились собраться вместе и обсудить этот вариант.
Между тем я начала чувствовать недомогание и однажды вечером в ресторане едва не потеряла сознание, чего со мной еще никогда не случалось. Похоже было, что все члены семьи Де Сото разбираются в медицине, и нам не стоило труда упросить одного из них осмотреть меня.
— Все ясно, — объявил он. — У нее легкое сотрясение мозга от того удара по голове, а потому предлагаю ей провести дня два в темной комнате, соблюдая полный покой, никаких переживаний. Если к концу недели ей не станет лучше, дайте знать, сделаем рентген.
Сказал и удалился с ласковой улыбкой. Он оказался прав — через два дня я снова была в полном порядке и стала носиться кругом, готовя все необходимое для выезда на юг.
Мария Рене согласилась ехать с нами и даже нашла для нас водителя — молодого юриста Дикки Соло. Он прилично знал интересующий нас район, однако оставаться там с нами не мог, должен был сразу же возвращаться в Буэнос-Айрес. Не скажу, чтобы это нас особенно беспокоило, мы полагали, что сами сумеем проделать обратный путь. И вот назначена дата отъезда — утро 1 января. Что весьма позабавило наших друзей, убежденных, что мы будем просто не в состоянии покинуть Буэнос-Айрес в первый день нового года. Они недооценивали силу нашего энтузиазма; однако в последний момент, когда все уже было готово, случилось неприятное происшествие. Направляясь на вечеринку, мы решили по пути заехать домой к Марии Рене и выпить там по стаканчику. За рулем сидела Жозефина, и, как всегда, она без умолку болтала, не очень следя за обстановкой. Когда мы приблизились к единственному тогда в Буэнос-Айресе перекрестку со светофорами, я со своего места рядом с Жозефиной увидела, как зеленый свет сменился красным, она же явно этого не заметила.
— Светофор! — крикнула я.
В ту же секунду меня бросило на ветровое стекло. Даррелл тотчас подтянул меня к себе, и нас обоих обдали брызги крови. Меня волновало только одно: не пострадал ли наш лендровер от столкновения с впереди стоящей машиной. Со всех сторон к нам устремились люди, предлагая помощь, а я чувствовала себя совсем нормально, вот только кровь не переставала течь.
— Жозефина, живей к моему дому, — распорядилась Мария Рене. — Мой отец осмотрит голову Джеки.
— Может, лучше отвезти ее в больницу? — вступила Софи, которую тоже основательно тряхнуло.
— В этом нет необходимости, дорогая, — отозвалась Мария. — Вот если отец сам не справится, тогда он назовет нам подходящую больницу. А сейчас жми на газ, Жозефина, надо остановить кровь.
К сожалению, оказалось, что отец Марии — кардиолог, у него не было под рукой необходимых средств для обработки ран вроде моей, и он договорился по телефону, чтобы нас приняли в одной частной лечебнице. К этому времени я уже не так храбрилась, любому было ясно, что мое состояние оставляет желать лучшего.
В лечебнице меня сразу провели в операционную, нашли небольшой порез, но кровотечение было обильным, как всегда при травмах головы. Глядя на нас с Джерри, можно было подумать, что мы участвовали в каком-то побоище. В итоге мне наложили на лбу пять швов, велели не слишком напрягаться и прийти через неделю, чтобы они сняли швы. Почему-то я совсем не чувствовала боли.
— Не волнуйся, — утешил меня Даррелл, — завтра почувствуешь будь здоров. И я не удивлюсь, если оба глаза украсят роскошные синяки.
Бедная Жозефина страшно расстроилась и кляла себя за неосторожность.
— Глупости, — заявил Даррелл. — Ничего серьезного не произошло. Лучше поехали, отметим стаканчиком, что легко отделались.
Пока я находилась в операционной, Джерри стоял рядом, сжимая мою руку, и по его бледному лицу было видно, что он встревожен куда больше, чем я*.
По правде говоря, в эту минуту я силился вспомнить, уплачены ли все взносы по ее страховке. Дж.Д.
Мы решили по пути на вечеринку заглянуть в какое-нибудь кафе и подкрепиться хорошим глотком бренди.
— По правде говоря, Даррелл, мне кажется, что при том, как мы выглядим, следовало бы воздержаться от вечеринки. Что скажешь?
Мы обвели унылым взором свою одежду, испачканную кровью.
— Все равно мы уже не успеем вернуться в гостиницу и переодеться, — ответил он. — Давай уж доедем туда, куда нас пригласили, объясним, что случилось, и сразу возвратимся к себе.
Устроители вечеринки были малость испуганы нашим видом, однако отнеслись к случившемуся с пониманием и настояли на том, чтобы мы вошли в дом и выпили чего-нибудь покрепче. Собравшиеся встретили нас очень любезно и уговаривали остаться, но к этому времени мне больше всего хотелось уединиться в темной комнате и отдохнуть от всех. Весь другой день я провела в постели, ничего не делала и ела очень мало, но на третий день заставила себя встать и больше днем не ложилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52