Если вы никогда не видели, как живого человека поглощает злой дух, то не представляете, насколько отвратительно было это зрелище.
— И конечно, злые языки сразу же развязались. Поговаривали даже о том, чтобы привлечь меня к суду за убийство. А что я могла сказать в свое оправдание? Суд не принимает факт существования демонов в качестве доказательства, даже если бы мне удалось вызвать его и заставить во всем признаться. В том числе и по этой причине я переехала в уединенное место, с тех пор и живу здесь. Все, что мне нужно, приносят из Атики мои посетители.
На самом деле, очень грустно сидеть здесь одной, не слыша ничего, кроме шума моря да рева диких зверей. Но, конечно, здесь всякое случается, — она перевела взгляд на Зопириона и захихикала. — Даже таким сильным мужчинам, как ты, не обойтись без моей помощи. Если бы я полным ничтожеством, то вряд ли ты пришел бы сюда.
Опустив глаза и хитро улыбнувшись, она заколыхалась, как огромный кусок желе.
Зопирион нервно закашлялся.
— Госпожа, истинный пифагореец никогда не злоупотребит гостеприимством такой целомудренной женщины. А что на обед?
Обед состоял из простых блюд: рыбы, хлеба, сыра и оливок. Тем не менее, после долгой и утомительной скачки, он показался Зопириону просто восхитительным. Юноша чувствовал, что если бы подали любимца ведьмы демона Гулголефа, то он с удовольствием отведал бы его, если только демонов можно есть. Подняв глаза, он взглянул на колдунью. Она съела больше, чем Зопирион с Ахирамом вместе взятые, и пристально уставилась на юношу.
— Что ты? — удивился он.
— Я рассматривала твою душу, хе-хе! — ответила Сафанбаал.
— По крайней мере, приятно узнать, что она у меня есть. И что ты увидела?
— Твою судьбу.
Зопирион вздрогнул.
— И какая у меня судьба?
— У тебя будет долгая жизнь, много радости и много горя, — голос ведьмы звучал глухо, будто она говорила из своей пещеры. — Ты достигнешь многого из того, к чему страстно стремишься. Но, оказавшись у цели, ты либо выпустишь ее из рук, либо увидишь, что она не стоила сил, потраченных на ее достижение. Тебе мешает чудовищный обман, а поддерживает великая добродетель.
— О чем ты?
— Обман заключается в том, что ты не как все. Ты и чувствуешь иначе. Тебе совершенно безразлично многое из того, что переполняет других радостью. По этой причине тебя считают холодным, замкнутым. Но, тем не менее, у тебя будет несколько настоящих друзей.
Твоя добродетель — твой крепкий, закаленный дух. Тебе не составит труда выдержать испытание одиночеством. Более того, оно придется тебе по нраву. И когда все вокруг складывается невозможно плохо, тебя поддерживает мысль о лучших людях, переносивших еще более тягостные муки. Или ты думаешь о том, что через десять лет эти трудности покажутся одним мгновением твоей жизни, или что в другой жизни тебя будет ждать лучший удел, ведь так учит твоя философия.
Она встрепенулась, будто выходя из транса.
— И зачем я совершенно бесплатно вещаю тебе бесценные пророчества? Наверное, это боги вложили их в мои уста. Как тебе нравятся последние дни летней засухи? Мои демоны сообщили мне, что скоро ей придет конец. Попрошу вас двоих последовать за мной: вы поможете мне подготовиться к приходу посетителей. И будьте внимательны. Постарайтесь не отдавить духу пальцы!
Колдунья повела их к самой большой пещере. В ее стенах были вырублены ступеньки, а на них, как на полках, лежали коробки, сумки, стояли кувшины, склянки, свитки папируса и пергамента, травы, черепа и кости, чучело небольшого крокодила, панцири черепахи, страусиные яйца и перья, камни и прочие столь же необходимые для магии вещи. Некоторые из них свисали с потолка: лампы, клетки с птицами, маски; в центре пещеры на двух ремнях, напоминающих по форме букву V, висел кувшин, а прямо над ним бросался в глаза диск из отполированного желтого металла диаметром один фут. Потолок пещеры, казалось, переливался мириадами крошечных искорок.
— Это вкрапления металла, его здесь называют горной медью, — проследив за взглядом Зопириона, прокомментировала Сафанбаал.
— О! — Зопириону и раньше доводилось слышать об орихалкее , но видеть не приходилось. Им овладело страстное желание подержать в руках кусочек руды, протестировать его на различных приборах, определить точку плавления и другие свойства.
— Ты не продашь его?
— И лишиться моей луны? Моей верной Танит? Да никогда!
— Луны, госпожа?
— Позволь мне объяснить тебе трудности моей профессии. Позволь объяснить. Я настоящая ведьма и колдунья. Я управляю свирепыми и могущественными духами, могу творить заклинания, которые обладают огромной силой и способны принести как радость, так и беду, могу находить спрятанные где-то далеко вещи и видеть в неясном будущем. Но, — она омерзительно расхохоталась, — даже у самого могущественного волшебника могут наступить времена, когда его заклинания перестают действовать или вследствие влияния звезд, или из-за того, что непокорный демон перестает исполнять свои обязанности, или когда ясновидение теряет свою четкость или покрывается пеленой. И тогда нам, ремесленникам от магии, приходится производить впечатление на посетителей, прибегая к различным материальным средствам. В противном случае они начнут сомневаться в нашем могуществе и честности.
— То, что ты видишь на потолке — диск из горной меди да рыбья чешуя, приклеенная к потолку — это луна и звезды. В начале сеанса я зажигаю в этом кувшине этрусскую свечу и накрываю его тряпочкой. К тряпочке привязана нитка, другой конец которой спрятан вон в той нише за портьерой. Ты, господин Ахирам, должен взяться за конец нити. И когда я закричу: «Раздвиньтесь, скалы! Да откроются небеса!» ты должен будешь сдернуть тряпочку с кувшина и утащить ее к себе в нишу. При виде освещенных пламенем свечи моих луны и звезд глупцы не могут не поверить, что они настоящие.
— А ты, господин Зопирион… — засунув руку за пазуху и смачно почесавшись, она объяснила юноше его роль в создании магических эффектов.
— Ты нам полностью доверяешь, — сказал Зопирион. — Откуда ты знаешь, что мы не выдадим твои секреты?
— Ах, так и у вас самих есть парочка-другая секретов, разве не так? По правде говоря, разве у вас нет секретов? Так или иначе, но мы должны доверять друг другу, — и ведьма снова хохотнула. — К тому же я абсолютно уверена: такой высокий и привлекательный мужчина, как ты, никогда не причинит вреда бедной одинокой женщине! Разве ты не знаешь, что когда-то я и сама была прелестна?
На полу пещеры пылали угли. Сафанбаал сидела лицом к входу в пещеру, скрестив ноги и завернувшись в просторный черный плащ так, что не было видно ее лица. Вокруг огня на матах, брошенных на земляной пол, сидело шестеро незнакомцев — четверо мужчин и две женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— И конечно, злые языки сразу же развязались. Поговаривали даже о том, чтобы привлечь меня к суду за убийство. А что я могла сказать в свое оправдание? Суд не принимает факт существования демонов в качестве доказательства, даже если бы мне удалось вызвать его и заставить во всем признаться. В том числе и по этой причине я переехала в уединенное место, с тех пор и живу здесь. Все, что мне нужно, приносят из Атики мои посетители.
На самом деле, очень грустно сидеть здесь одной, не слыша ничего, кроме шума моря да рева диких зверей. Но, конечно, здесь всякое случается, — она перевела взгляд на Зопириона и захихикала. — Даже таким сильным мужчинам, как ты, не обойтись без моей помощи. Если бы я полным ничтожеством, то вряд ли ты пришел бы сюда.
Опустив глаза и хитро улыбнувшись, она заколыхалась, как огромный кусок желе.
Зопирион нервно закашлялся.
— Госпожа, истинный пифагореец никогда не злоупотребит гостеприимством такой целомудренной женщины. А что на обед?
Обед состоял из простых блюд: рыбы, хлеба, сыра и оливок. Тем не менее, после долгой и утомительной скачки, он показался Зопириону просто восхитительным. Юноша чувствовал, что если бы подали любимца ведьмы демона Гулголефа, то он с удовольствием отведал бы его, если только демонов можно есть. Подняв глаза, он взглянул на колдунью. Она съела больше, чем Зопирион с Ахирамом вместе взятые, и пристально уставилась на юношу.
— Что ты? — удивился он.
— Я рассматривала твою душу, хе-хе! — ответила Сафанбаал.
— По крайней мере, приятно узнать, что она у меня есть. И что ты увидела?
— Твою судьбу.
Зопирион вздрогнул.
— И какая у меня судьба?
— У тебя будет долгая жизнь, много радости и много горя, — голос ведьмы звучал глухо, будто она говорила из своей пещеры. — Ты достигнешь многого из того, к чему страстно стремишься. Но, оказавшись у цели, ты либо выпустишь ее из рук, либо увидишь, что она не стоила сил, потраченных на ее достижение. Тебе мешает чудовищный обман, а поддерживает великая добродетель.
— О чем ты?
— Обман заключается в том, что ты не как все. Ты и чувствуешь иначе. Тебе совершенно безразлично многое из того, что переполняет других радостью. По этой причине тебя считают холодным, замкнутым. Но, тем не менее, у тебя будет несколько настоящих друзей.
Твоя добродетель — твой крепкий, закаленный дух. Тебе не составит труда выдержать испытание одиночеством. Более того, оно придется тебе по нраву. И когда все вокруг складывается невозможно плохо, тебя поддерживает мысль о лучших людях, переносивших еще более тягостные муки. Или ты думаешь о том, что через десять лет эти трудности покажутся одним мгновением твоей жизни, или что в другой жизни тебя будет ждать лучший удел, ведь так учит твоя философия.
Она встрепенулась, будто выходя из транса.
— И зачем я совершенно бесплатно вещаю тебе бесценные пророчества? Наверное, это боги вложили их в мои уста. Как тебе нравятся последние дни летней засухи? Мои демоны сообщили мне, что скоро ей придет конец. Попрошу вас двоих последовать за мной: вы поможете мне подготовиться к приходу посетителей. И будьте внимательны. Постарайтесь не отдавить духу пальцы!
Колдунья повела их к самой большой пещере. В ее стенах были вырублены ступеньки, а на них, как на полках, лежали коробки, сумки, стояли кувшины, склянки, свитки папируса и пергамента, травы, черепа и кости, чучело небольшого крокодила, панцири черепахи, страусиные яйца и перья, камни и прочие столь же необходимые для магии вещи. Некоторые из них свисали с потолка: лампы, клетки с птицами, маски; в центре пещеры на двух ремнях, напоминающих по форме букву V, висел кувшин, а прямо над ним бросался в глаза диск из отполированного желтого металла диаметром один фут. Потолок пещеры, казалось, переливался мириадами крошечных искорок.
— Это вкрапления металла, его здесь называют горной медью, — проследив за взглядом Зопириона, прокомментировала Сафанбаал.
— О! — Зопириону и раньше доводилось слышать об орихалкее , но видеть не приходилось. Им овладело страстное желание подержать в руках кусочек руды, протестировать его на различных приборах, определить точку плавления и другие свойства.
— Ты не продашь его?
— И лишиться моей луны? Моей верной Танит? Да никогда!
— Луны, госпожа?
— Позволь мне объяснить тебе трудности моей профессии. Позволь объяснить. Я настоящая ведьма и колдунья. Я управляю свирепыми и могущественными духами, могу творить заклинания, которые обладают огромной силой и способны принести как радость, так и беду, могу находить спрятанные где-то далеко вещи и видеть в неясном будущем. Но, — она омерзительно расхохоталась, — даже у самого могущественного волшебника могут наступить времена, когда его заклинания перестают действовать или вследствие влияния звезд, или из-за того, что непокорный демон перестает исполнять свои обязанности, или когда ясновидение теряет свою четкость или покрывается пеленой. И тогда нам, ремесленникам от магии, приходится производить впечатление на посетителей, прибегая к различным материальным средствам. В противном случае они начнут сомневаться в нашем могуществе и честности.
— То, что ты видишь на потолке — диск из горной меди да рыбья чешуя, приклеенная к потолку — это луна и звезды. В начале сеанса я зажигаю в этом кувшине этрусскую свечу и накрываю его тряпочкой. К тряпочке привязана нитка, другой конец которой спрятан вон в той нише за портьерой. Ты, господин Ахирам, должен взяться за конец нити. И когда я закричу: «Раздвиньтесь, скалы! Да откроются небеса!» ты должен будешь сдернуть тряпочку с кувшина и утащить ее к себе в нишу. При виде освещенных пламенем свечи моих луны и звезд глупцы не могут не поверить, что они настоящие.
— А ты, господин Зопирион… — засунув руку за пазуху и смачно почесавшись, она объяснила юноше его роль в создании магических эффектов.
— Ты нам полностью доверяешь, — сказал Зопирион. — Откуда ты знаешь, что мы не выдадим твои секреты?
— Ах, так и у вас самих есть парочка-другая секретов, разве не так? По правде говоря, разве у вас нет секретов? Так или иначе, но мы должны доверять друг другу, — и ведьма снова хохотнула. — К тому же я абсолютно уверена: такой высокий и привлекательный мужчина, как ты, никогда не причинит вреда бедной одинокой женщине! Разве ты не знаешь, что когда-то я и сама была прелестна?
На полу пещеры пылали угли. Сафанбаал сидела лицом к входу в пещеру, скрестив ноги и завернувшись в просторный черный плащ так, что не было видно ее лица. Вокруг огня на матах, брошенных на земляной пол, сидело шестеро незнакомцев — четверо мужчин и две женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93