Ее душили рыдания.
Олег с силой сжал перстень в кулаке.
— Да, — сказал он сквозь зубы. — Я убийца. Кто прошел через войну, тот никогда не сможет жить, как другие. У меня, наверное, что-то отключилось в башке. Меня тянет туда, где убивают, где кровь. Не случайно многие наши ребята, с кем я служил, пошли в бандиты или в охранники… Мне тоже предстоит выбор между этими дорожками, другого пути у меня нет…
Его голос стал хриплым и сорвался. Он замолчал. Лена тоже молчала, глядя на него как-то странно, с испугом, не зная, что ответить.
Он разжал кулак, с ненавистью посмотрел на перстень, потом размахнулся и зашвырнул его в реку. Лена проводила перстень изумленным взглядом.
— Ты странный человек, — сказала она очень тихо. — И совершенно не похож на Андрея.
— Ты любила его?
— Он был хорошим парнем…
— Да, очень хорошим. Андрей был настоящим другом. Наверное, я не должен был говорить тебе все это… Ну, там, что я тебя люблю и все такое… Мы ведь его только похоронили.
Она пошла по набережной. Он двинулся за ней.
— Мне кажется, то, что осталось в тебе от войны, — это болезнь, — сказала она после долгого молчания. — Ты справишься с ней. Я… буду помогать тебе в этом…
Олег отвел глаза. Он не хотел, чтобы она увидела вспыхнувшую в них радость.
* * *
Первым делом Геннадий перенес кейсы в свою комнату. Потом принял душ и как следует выспался. Вечером он немного побоксировал с парнями в спортзале, а перед ужином заглянул на корты. Здесь его тотчас окружила толпа молоденьких девушек требовавших, чтобы он включился в игру. Штруп сыграл один сет в паре с Сусанной Кричевской против Ирочки Новосильцевой и Маши Деминой.
Антонина Петровна, отодвинув занавеску у окна своей комнаты, с любованием следила за своим молодым кумиром. Сидевшие на террасе пожилые дамы, давно вышедшие из бальзаковского возраста, опустили свои книги и устремили взгляды на теннисную площадку.
Спустя четверть часа возле кортов собралась добрая половина женского населения лагеря. Гена не обращал ни на кого внимания. Он не отрывал глаз от бегавшей перед ним с ракеткой Ирочки Новосильцевой. Как она хорошо сложена и как, должно быть, аппетитно выглядит без этого платьица! В конце концов, он вернулся сюда именно из-за . нее! Он непременно должен заняться этой смазливой девчонкой и добиться с ней близости.
После ужина в спортлагере начиналась веселая жизнь — дискотека, кино, игры. Маленький домик обслуживающего персонала, стоявший на отшибе, в эти часы пустел. Поднявшись к себе, Штруп заперся в своей комнате. Достал из шкафа один из кейсов — тот, что полегче, и положил на кровать. Шифра замков блондин не знал, пришлось использовать слесарный инструмент.
Через некоторое время, орудуя шилом, плоскогубцами и пилкой, Гена наконец откинул крышку «дипломата». У него захватило дух, он даже присвистнул от восторга. В портфеле, забитом доверху, лежали аккуратно упакованные пачки стодолларовых купюр!
Вот за какой добычей охотился Гаврила! Месть за смерть Кисы — предлог, на самом деле ему нужны были баксы Картавого. Из-за этих денег схлестнулись две бандитские группировки, и обе практически в полном составе отправились на тот свет.
Улыбаясь, Штруп взял одну пачку и тщательно пересчитал купюры. Сто штучек, одна к одной. Значит, в пачке — десять тысяч. Они лежали стопками по пять пачек, а таких стопок было тридцать. Гена прикинул в уме — полтора миллиона! Он засмеялся, повалился на кровать и блаженно вытянулся. Скоро у него таких персиков, как Ирочка, будут десятки. Он вообразил себе сразу трех милашек, лежащих с ним в одной кровати. Он тискает их нежные бедра, гладит мягкий пушок на лобке и целует мягкие податливые губы…
Штруп задумался. Знакомый сутенер с Тверской за баксы достанет любых телок, даже малолеток. Так стоит ли терять время на Ирочку? Может, завтра сразу слинять в Москву?..
Тут мысли Гены приняли более здравое направление. Нет, вряд ли он уедет завтра. На угнанной машине его зацапают гаишники. Надо будет одолжить машину у одного здешнего парня. Оформить доверенность, все чин чином. На эти дела уйдет дня два. Зато потом он сможет без помех раскатывать по Москве…
Блондин аккуратно уложил деньги обратно в кейс и поставил его в шкаф рядом с другими.
Наутро Гена встал в превосходном настроении. Он молод, хорош собой, и у него уже есть полтора миллиона баксов (это при том, что он еще не заглядывал в два других саквояжа!). Впереди его ждет прекрасное будущее. Он переведет деньги за грани-цу и быстренько смотает туда сам. Малолеток можно купить везде, и даже дешевле, чем на Тверской. А с блатной жизнью пора завязывать. Умение быстро забывать о своих «подвигах» было одним из достоинств Штрупа, позволявших ему без всяких угрызений совести смотреть вперед и наслаждаться жизнью.
После завтрака Гена играл один против Ирочки и Сусанны. Собравшееся у площадки дамское общество восторженными криками приветствовало каждый выигранный им мяч. Он играл резко и сильно, без всяких скидок на возраст девушек. К концу третьего сета, проигранного «всухую», они уже стояли неподвижно, с расстроенными лицами, опустив руки.
Гена небрежно подошел к сетке.
— За целый месяц вы так ничему и не научились, — сказал он, обворожительно улыбаясь. — Наверное, я неважный тренер.
Глядя на него, они не могли не улыбнуться в ответ.
— И все же в один прекрасный день мы вас все-таки побьем! — воскликнула Сусанна.
— Я очень надеюсь на это! Всегда приятно проигрывать красивым девушкам, — и он игриво посмотрел на свою пассию.
Ира простодушно смотрела на него. Ее улыбка показалась Гене многообещающей.
Часом позже, увидев ее в холле раздевалки, он кивнул ученице головой, предлагая следовать за ним. Он вошел в пустующую маленькую кладовку. Когда следом за ним вошла Новосильцева, он закрыл дверь на задвижку.
— Короче, малышка, ты мне нравишься, — без долгих предисловий сказал Гена.
Лицо девушки залило краской. Стыдится, подумал Гена. Значит, она не такая испорченная, какой кажется. Это немного усложняет дело, ну да ладно…
Он взял ее под мышки и притянул к себе. Она не сопротивлялась, когда он впился в ее рот. Отпустив ее, он уловил на ее лице оттенок радости и затаенной гордости. «Я не ошибся в ней, — мысленно усмехнулся он. — Эта телка даст. Трахну ее завтра вечером».
А вслух сказал:
— Ты клево целуешься. У тебя, наверное, есть парень?
Она неопределенно пожала плечами. Гена улыбнулся.
— Хочешь, я буду твоим парнем? Только ты держи язык за зубами, а то нам обоим несдобровать.
Он снова прижал ее к себе, только на этот раз крепче и всем телом. Пусть заранее просечет, что он не пятнадцатилетний сопляк и не собирается ограничиваться одними поцелуями.
Когда он оторвался от нее, она, вся пунцовая, прыснула в кулачок, сделала ему глазки и опрометью выбежала из кладовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Олег с силой сжал перстень в кулаке.
— Да, — сказал он сквозь зубы. — Я убийца. Кто прошел через войну, тот никогда не сможет жить, как другие. У меня, наверное, что-то отключилось в башке. Меня тянет туда, где убивают, где кровь. Не случайно многие наши ребята, с кем я служил, пошли в бандиты или в охранники… Мне тоже предстоит выбор между этими дорожками, другого пути у меня нет…
Его голос стал хриплым и сорвался. Он замолчал. Лена тоже молчала, глядя на него как-то странно, с испугом, не зная, что ответить.
Он разжал кулак, с ненавистью посмотрел на перстень, потом размахнулся и зашвырнул его в реку. Лена проводила перстень изумленным взглядом.
— Ты странный человек, — сказала она очень тихо. — И совершенно не похож на Андрея.
— Ты любила его?
— Он был хорошим парнем…
— Да, очень хорошим. Андрей был настоящим другом. Наверное, я не должен был говорить тебе все это… Ну, там, что я тебя люблю и все такое… Мы ведь его только похоронили.
Она пошла по набережной. Он двинулся за ней.
— Мне кажется, то, что осталось в тебе от войны, — это болезнь, — сказала она после долгого молчания. — Ты справишься с ней. Я… буду помогать тебе в этом…
Олег отвел глаза. Он не хотел, чтобы она увидела вспыхнувшую в них радость.
* * *
Первым делом Геннадий перенес кейсы в свою комнату. Потом принял душ и как следует выспался. Вечером он немного побоксировал с парнями в спортзале, а перед ужином заглянул на корты. Здесь его тотчас окружила толпа молоденьких девушек требовавших, чтобы он включился в игру. Штруп сыграл один сет в паре с Сусанной Кричевской против Ирочки Новосильцевой и Маши Деминой.
Антонина Петровна, отодвинув занавеску у окна своей комнаты, с любованием следила за своим молодым кумиром. Сидевшие на террасе пожилые дамы, давно вышедшие из бальзаковского возраста, опустили свои книги и устремили взгляды на теннисную площадку.
Спустя четверть часа возле кортов собралась добрая половина женского населения лагеря. Гена не обращал ни на кого внимания. Он не отрывал глаз от бегавшей перед ним с ракеткой Ирочки Новосильцевой. Как она хорошо сложена и как, должно быть, аппетитно выглядит без этого платьица! В конце концов, он вернулся сюда именно из-за . нее! Он непременно должен заняться этой смазливой девчонкой и добиться с ней близости.
После ужина в спортлагере начиналась веселая жизнь — дискотека, кино, игры. Маленький домик обслуживающего персонала, стоявший на отшибе, в эти часы пустел. Поднявшись к себе, Штруп заперся в своей комнате. Достал из шкафа один из кейсов — тот, что полегче, и положил на кровать. Шифра замков блондин не знал, пришлось использовать слесарный инструмент.
Через некоторое время, орудуя шилом, плоскогубцами и пилкой, Гена наконец откинул крышку «дипломата». У него захватило дух, он даже присвистнул от восторга. В портфеле, забитом доверху, лежали аккуратно упакованные пачки стодолларовых купюр!
Вот за какой добычей охотился Гаврила! Месть за смерть Кисы — предлог, на самом деле ему нужны были баксы Картавого. Из-за этих денег схлестнулись две бандитские группировки, и обе практически в полном составе отправились на тот свет.
Улыбаясь, Штруп взял одну пачку и тщательно пересчитал купюры. Сто штучек, одна к одной. Значит, в пачке — десять тысяч. Они лежали стопками по пять пачек, а таких стопок было тридцать. Гена прикинул в уме — полтора миллиона! Он засмеялся, повалился на кровать и блаженно вытянулся. Скоро у него таких персиков, как Ирочка, будут десятки. Он вообразил себе сразу трех милашек, лежащих с ним в одной кровати. Он тискает их нежные бедра, гладит мягкий пушок на лобке и целует мягкие податливые губы…
Штруп задумался. Знакомый сутенер с Тверской за баксы достанет любых телок, даже малолеток. Так стоит ли терять время на Ирочку? Может, завтра сразу слинять в Москву?..
Тут мысли Гены приняли более здравое направление. Нет, вряд ли он уедет завтра. На угнанной машине его зацапают гаишники. Надо будет одолжить машину у одного здешнего парня. Оформить доверенность, все чин чином. На эти дела уйдет дня два. Зато потом он сможет без помех раскатывать по Москве…
Блондин аккуратно уложил деньги обратно в кейс и поставил его в шкаф рядом с другими.
Наутро Гена встал в превосходном настроении. Он молод, хорош собой, и у него уже есть полтора миллиона баксов (это при том, что он еще не заглядывал в два других саквояжа!). Впереди его ждет прекрасное будущее. Он переведет деньги за грани-цу и быстренько смотает туда сам. Малолеток можно купить везде, и даже дешевле, чем на Тверской. А с блатной жизнью пора завязывать. Умение быстро забывать о своих «подвигах» было одним из достоинств Штрупа, позволявших ему без всяких угрызений совести смотреть вперед и наслаждаться жизнью.
После завтрака Гена играл один против Ирочки и Сусанны. Собравшееся у площадки дамское общество восторженными криками приветствовало каждый выигранный им мяч. Он играл резко и сильно, без всяких скидок на возраст девушек. К концу третьего сета, проигранного «всухую», они уже стояли неподвижно, с расстроенными лицами, опустив руки.
Гена небрежно подошел к сетке.
— За целый месяц вы так ничему и не научились, — сказал он, обворожительно улыбаясь. — Наверное, я неважный тренер.
Глядя на него, они не могли не улыбнуться в ответ.
— И все же в один прекрасный день мы вас все-таки побьем! — воскликнула Сусанна.
— Я очень надеюсь на это! Всегда приятно проигрывать красивым девушкам, — и он игриво посмотрел на свою пассию.
Ира простодушно смотрела на него. Ее улыбка показалась Гене многообещающей.
Часом позже, увидев ее в холле раздевалки, он кивнул ученице головой, предлагая следовать за ним. Он вошел в пустующую маленькую кладовку. Когда следом за ним вошла Новосильцева, он закрыл дверь на задвижку.
— Короче, малышка, ты мне нравишься, — без долгих предисловий сказал Гена.
Лицо девушки залило краской. Стыдится, подумал Гена. Значит, она не такая испорченная, какой кажется. Это немного усложняет дело, ну да ладно…
Он взял ее под мышки и притянул к себе. Она не сопротивлялась, когда он впился в ее рот. Отпустив ее, он уловил на ее лице оттенок радости и затаенной гордости. «Я не ошибся в ней, — мысленно усмехнулся он. — Эта телка даст. Трахну ее завтра вечером».
А вслух сказал:
— Ты клево целуешься. У тебя, наверное, есть парень?
Она неопределенно пожала плечами. Гена улыбнулся.
— Хочешь, я буду твоим парнем? Только ты держи язык за зубами, а то нам обоим несдобровать.
Он снова прижал ее к себе, только на этот раз крепче и всем телом. Пусть заранее просечет, что он не пятнадцатилетний сопляк и не собирается ограничиваться одними поцелуями.
Когда он оторвался от нее, она, вся пунцовая, прыснула в кулачок, сделала ему глазки и опрометью выбежала из кладовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50