Такое впечатление, что она только что спала, но встала с постели на стук, так и не проснувшись.
– Че долго не открывала? – Лом с ходу попытался облапить девушку. – Трахалась, что ли, с кем?
– Отвали, – замедленным и неуверенным движением стряхнула руки здоровяка со своего тела. – Болею я.
И, не обращая больше внимания на незваных гостей, шаткой походкой, опираясь одной рукой на стену, побрела в глубину квартиры.
Лом тут же направился следом за ней. А Ман, задержавшись в прихожей, аккуратно прикрыл за собой дверь и задвинул тяжелый металлический засов, который на раздолбанном дверном полотне выглядел по меньшей мере нелепо.
Между тем Ленка прошла в комнату и тяжело рухнула на диван, в кучу какого-то мятого тряпья серого цвета, которое, надо полагать, изображало здесь постельное белье.
– Холодно, – по-детски непосредственно пожаловалась она, кутая при этом свои худые плечи в какое-то драное покрывало.
В единственной комнате квартиры никакой мебели, кроме старого и продавленного дивана, не было. Рядом с диваном, на давно уже не видевшем воды и тряпки полу стояла щербатая кружка с водой. Штор на окнах не было – вместо них использовались старые газеты, наклеенные на стекло в несколько слоев... На подоконнике лежал толстый слой пыли – хоть пиши на нем послание потомкам. В комнате стоял устойчивый запах холодного табачного пепла и еще чего-то очень едкого.
– Че, ломает? – Лом присел на краешек дивана, рядом с лежащей Ленкой. Удивительно, но в его словах Ман расслышал сочувственные нотки!
– Ну, – пробормотала в ответ девушка, не раскрывая при этом глаз.
– И вмазаться ничего нет? – Задавая вопросы, Лом просто тянул время. Ну не хотел он убивать эту девчонку!
– Надоело мне все, – тихо пожаловалась девушка. – Завязать хочу.
– А-а-а! – протянул Лом и замялся, замолчал – он не знал, что еще можно сказать. А приступать непосредственно к тому, ради чего они сюда и пришли, пока не собирался.
Стоящий в дверях Ман повелительно взмахнул рукой, указывая напарнику на Ленку, потом выразительно постучал ногтем пальца по циферблату ручных часов – время, дескать, поспешать надо. Каждая лишняя минута, проведенная в этой квартире, увеличивала опасность разоблачения.
Но в этот раз Лом только отмахнулся в ответ – подожди, мол! И в глазах, и в этом коротком жесте Ман разглядел вовсе не свойственную напарнику решительность. Значит, в этот раз остаться в стороне самому не получится. Время уходило, необходимо было действовать. И эта своеобразная "забастовка" здоровяка была ох как не вовремя!
Оглянувшись по сторонам, Ман заметил стоящий на полу, у стены прихожей, старый телефонный аппарат. Не раздумывая, он шагнул к нему. Наклонившись, выдернул шнур из розетки, расположенной у самого пола.
Подняв с пола сам аппарат, намотал свободный конец шнура на руку и сильно дернул на себя. Безрезультатно. Тогда, несколько раз глубоко вздохнув, Ман повторил попытку, только на этот раз рывок получился несколько резче. В недрах пластмассового корпуса телефонного аппарата что-то хрустнуло, и второй конец шнура вылетел, хлестнув Мана по щеке и оставив на ней узкую розовую полоску. Но Ман на это не обратил внимания – он был занят. Намотав концы шнура на кулаки, он несколько раздернул руками в разные стороны перед лицом, проверяя шнур на разрыв.
Полностью удовлетворенный проверкой – шнур выдержал испытание, – Ман шагнул в комнату с готовой к "работе" импровизированной удавкой.
Успев перехватить почти умоляющий взгляд Лома и отвернувшись от него, Ман зашел за спину полулежащей с закрытыми глазами Ленке и, скрестив руки, набросил получившуюся петлю на ее шею, после чего резко рванул концы провода в разные стороны.
Вообще-то Ман рассчитывал покончить со своей жертвой одним этим движением, сломав ей хрупкие шейные позвонки. Однако, к несчастью для Ленки, то ли рывок был недостаточно резок и силен для этого, то ли костяк девушки оказался крепче, чем это представлялось, но только убийца не сумел добиться желаемого. И девушке пришлось умирать медленно, при этом четко осознавая то, что с ней происходит.
Ман затягивал петлю изо всех своих немалых сил, но девушка, чувствуя приближающуюся смерть, отчаянно сопротивлялась. Недавнюю апатию и расслабленность как рукой смахнуло. Тоненькие, почти прозрачные пальчики впились в узкий провод и ценой бог знает каких усилий совершили практически невозможное – ломая ногти и царапая нежную кожу, сдвинули смертельное кольцо удавки немного ниже, к самому основанию шеи.
Теперь, в таком положении, несмотря на все прилагаемые Маном усилия, петля не могла полностью, до конца пережать ни сонную артерию, ни дыхательное горло. Сложилась, можно сказать, патовая ситуация – Ман не мог довести до конца задуманное. Но в то же время девушке не хватало ни умения, ни силенок, чтобы окончательно вырваться, освободиться от этого смертельного захвата.
– Лом, сука! – почти простонал задыхающийся Ман. Он уже с трудом удерживал Ленку, в то время как его напарник безучастно наблюдал за происходящим. – Руки, руки ей держи!
Здоровяк встрепенулся, услышав этот полустон-полукрик. Какое-то мгновение в его глазах было сомнение, сменившееся отчаянием. Но только в этот раз он не посмел ослушаться напарника – сжав своими лапами тонкие девичьи запястья, легко оторвал ее руки от обвивающего шею телефонного шнура и прижал их к телу. Однако девушка отчаянно сражалась за свою жизнь, изо всех сил мотая головой и барахтаясь на диване подобно вытянутой из воды рыбине.
Тогда Лом всем своим немалым весом навалился на Ленку сверху, вдавливая худенькое тело в диван. Какое-то мгновение он видел ее глаза прямо перед своими, совсем рядом. И даже при всей своей толстокожести Лом почти физически ощутил весь тот ужас, боль, отчаяние, что увидел в ее взгляде. А еще в нем была мольба. Просьба о помощи и вера в чудесное спасение. Лом отвернулся, не в силах выдержать этот красноречивый взгляд.
Ман, воспользовавшись тем, что сопротивление жертвы ослабло, чуть отпустил петлю, выровнял на шее жертвы шнур и снова старательно, с максимальным прилежанием затянул удавку.
Уже через минуту все было кончено. Лом почувствовал, как женское тело дернулось под ним в последней попытке вырваться, освободиться и... обмякло. Расслабилось. Рот девушки приоткрылся, обнажая зажатый между зубами язык.
Подталкиваемый каким-то извращенным любопытством, Лом заглянул в широко открытые глаза Ленки. Почему-то сейчас в них оставалось только выражение безмерного удивления.
– Уф-ф! – Ман, оставив глубоко впившийся в кожу шнур на шее жертвы, потряс в воздухе кистями рук. На пальцах – глубокие покрасневшие борозды. – Вот же сука! Думал, вырвется!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Че долго не открывала? – Лом с ходу попытался облапить девушку. – Трахалась, что ли, с кем?
– Отвали, – замедленным и неуверенным движением стряхнула руки здоровяка со своего тела. – Болею я.
И, не обращая больше внимания на незваных гостей, шаткой походкой, опираясь одной рукой на стену, побрела в глубину квартиры.
Лом тут же направился следом за ней. А Ман, задержавшись в прихожей, аккуратно прикрыл за собой дверь и задвинул тяжелый металлический засов, который на раздолбанном дверном полотне выглядел по меньшей мере нелепо.
Между тем Ленка прошла в комнату и тяжело рухнула на диван, в кучу какого-то мятого тряпья серого цвета, которое, надо полагать, изображало здесь постельное белье.
– Холодно, – по-детски непосредственно пожаловалась она, кутая при этом свои худые плечи в какое-то драное покрывало.
В единственной комнате квартиры никакой мебели, кроме старого и продавленного дивана, не было. Рядом с диваном, на давно уже не видевшем воды и тряпки полу стояла щербатая кружка с водой. Штор на окнах не было – вместо них использовались старые газеты, наклеенные на стекло в несколько слоев... На подоконнике лежал толстый слой пыли – хоть пиши на нем послание потомкам. В комнате стоял устойчивый запах холодного табачного пепла и еще чего-то очень едкого.
– Че, ломает? – Лом присел на краешек дивана, рядом с лежащей Ленкой. Удивительно, но в его словах Ман расслышал сочувственные нотки!
– Ну, – пробормотала в ответ девушка, не раскрывая при этом глаз.
– И вмазаться ничего нет? – Задавая вопросы, Лом просто тянул время. Ну не хотел он убивать эту девчонку!
– Надоело мне все, – тихо пожаловалась девушка. – Завязать хочу.
– А-а-а! – протянул Лом и замялся, замолчал – он не знал, что еще можно сказать. А приступать непосредственно к тому, ради чего они сюда и пришли, пока не собирался.
Стоящий в дверях Ман повелительно взмахнул рукой, указывая напарнику на Ленку, потом выразительно постучал ногтем пальца по циферблату ручных часов – время, дескать, поспешать надо. Каждая лишняя минута, проведенная в этой квартире, увеличивала опасность разоблачения.
Но в этот раз Лом только отмахнулся в ответ – подожди, мол! И в глазах, и в этом коротком жесте Ман разглядел вовсе не свойственную напарнику решительность. Значит, в этот раз остаться в стороне самому не получится. Время уходило, необходимо было действовать. И эта своеобразная "забастовка" здоровяка была ох как не вовремя!
Оглянувшись по сторонам, Ман заметил стоящий на полу, у стены прихожей, старый телефонный аппарат. Не раздумывая, он шагнул к нему. Наклонившись, выдернул шнур из розетки, расположенной у самого пола.
Подняв с пола сам аппарат, намотал свободный конец шнура на руку и сильно дернул на себя. Безрезультатно. Тогда, несколько раз глубоко вздохнув, Ман повторил попытку, только на этот раз рывок получился несколько резче. В недрах пластмассового корпуса телефонного аппарата что-то хрустнуло, и второй конец шнура вылетел, хлестнув Мана по щеке и оставив на ней узкую розовую полоску. Но Ман на это не обратил внимания – он был занят. Намотав концы шнура на кулаки, он несколько раздернул руками в разные стороны перед лицом, проверяя шнур на разрыв.
Полностью удовлетворенный проверкой – шнур выдержал испытание, – Ман шагнул в комнату с готовой к "работе" импровизированной удавкой.
Успев перехватить почти умоляющий взгляд Лома и отвернувшись от него, Ман зашел за спину полулежащей с закрытыми глазами Ленке и, скрестив руки, набросил получившуюся петлю на ее шею, после чего резко рванул концы провода в разные стороны.
Вообще-то Ман рассчитывал покончить со своей жертвой одним этим движением, сломав ей хрупкие шейные позвонки. Однако, к несчастью для Ленки, то ли рывок был недостаточно резок и силен для этого, то ли костяк девушки оказался крепче, чем это представлялось, но только убийца не сумел добиться желаемого. И девушке пришлось умирать медленно, при этом четко осознавая то, что с ней происходит.
Ман затягивал петлю изо всех своих немалых сил, но девушка, чувствуя приближающуюся смерть, отчаянно сопротивлялась. Недавнюю апатию и расслабленность как рукой смахнуло. Тоненькие, почти прозрачные пальчики впились в узкий провод и ценой бог знает каких усилий совершили практически невозможное – ломая ногти и царапая нежную кожу, сдвинули смертельное кольцо удавки немного ниже, к самому основанию шеи.
Теперь, в таком положении, несмотря на все прилагаемые Маном усилия, петля не могла полностью, до конца пережать ни сонную артерию, ни дыхательное горло. Сложилась, можно сказать, патовая ситуация – Ман не мог довести до конца задуманное. Но в то же время девушке не хватало ни умения, ни силенок, чтобы окончательно вырваться, освободиться от этого смертельного захвата.
– Лом, сука! – почти простонал задыхающийся Ман. Он уже с трудом удерживал Ленку, в то время как его напарник безучастно наблюдал за происходящим. – Руки, руки ей держи!
Здоровяк встрепенулся, услышав этот полустон-полукрик. Какое-то мгновение в его глазах было сомнение, сменившееся отчаянием. Но только в этот раз он не посмел ослушаться напарника – сжав своими лапами тонкие девичьи запястья, легко оторвал ее руки от обвивающего шею телефонного шнура и прижал их к телу. Однако девушка отчаянно сражалась за свою жизнь, изо всех сил мотая головой и барахтаясь на диване подобно вытянутой из воды рыбине.
Тогда Лом всем своим немалым весом навалился на Ленку сверху, вдавливая худенькое тело в диван. Какое-то мгновение он видел ее глаза прямо перед своими, совсем рядом. И даже при всей своей толстокожести Лом почти физически ощутил весь тот ужас, боль, отчаяние, что увидел в ее взгляде. А еще в нем была мольба. Просьба о помощи и вера в чудесное спасение. Лом отвернулся, не в силах выдержать этот красноречивый взгляд.
Ман, воспользовавшись тем, что сопротивление жертвы ослабло, чуть отпустил петлю, выровнял на шее жертвы шнур и снова старательно, с максимальным прилежанием затянул удавку.
Уже через минуту все было кончено. Лом почувствовал, как женское тело дернулось под ним в последней попытке вырваться, освободиться и... обмякло. Расслабилось. Рот девушки приоткрылся, обнажая зажатый между зубами язык.
Подталкиваемый каким-то извращенным любопытством, Лом заглянул в широко открытые глаза Ленки. Почему-то сейчас в них оставалось только выражение безмерного удивления.
– Уф-ф! – Ман, оставив глубоко впившийся в кожу шнур на шее жертвы, потряс в воздухе кистями рук. На пальцах – глубокие покрасневшие борозды. – Вот же сука! Думал, вырвется!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92