Хотя и не было заметно, что Питт испытывает неловкость, он был в замешательстве. Разоблачение могло наступить уже давно — у него было более чем достаточно времени, чтобы подготовиться к этому. К сожалению, наготове у него не было ни одной правдоподобной истории.
Коски прервал разговор, так как вошедший матрос принес ему телеграмму. Он внимательно и довольно долго читал ее. По его лицу можно было понять, что он во всем разобрался, хотя и был несколько удивлен. Он повернулся к Питту и передал ему текст телеграммы.
— Мне кажется, вы никогда не перестанете поражать меня.
Питт решил, что теперь он уже ничего не сможет сделать. Он взял телеграмму из рук командира с непроницаемым выражением лица. В телеграмме говорилось:
«В ответ на ваш запрос относительно доктора Ханневелла и майора Дирка Питта сообщаем, что доктор Ханневелл — один из ведущих специалистов в своей области. Он является директором Института океанографии. Майор Питт действительно директор Департамента специальных программ НСГИ. Он также является сыном сенатора Джорджа Питта. Оба они занимаются исследованиями в области океанографии, отвечающими жизненным интересам нашего государства, заслуживают всяческого уважения и поддержки. Передайте майору Питту, что адмирал Сандекер настаивает, чтобы майор опасался фригидных женщин». Подписано командующим службы береговой охраны.
Питт вернул телеграмму Коски.
— Наверно, неплохо иметь друзей в высших сферах, — с заметным раздражением в голосе произнес Коски.
— При случае это помогает.
— У меня нет выбора. Могу только сказать, что я удовлетворен, — буркнул Коски. — Но вот в конце… если только я не вторгаюсь в святая святых… Это что, шифровка?
— Большого секрета тут нет, — ответил Питт. — Это означает, что адмирал Сандекер дает понять доктору Ханневеллу и мне, чтобы после окончания обследования айсберга, мы проследовали в Исландию.
Некоторое время Коски стоял молча, озадаченно покачивая головой. В это время Ханневелл нагнулся к лежавшей на столе карте.
— Это должно быть здесь, джентльмены, — приблизительное месторасположение нашего призрачного корабля, плюс или минус несколько миль.
Ханневелл был великолепен. Если он и почувствовал всю напряженность обстановки, царившей еще несколько минут назад, то ничем этого не выдал. Он сложил карту и сунул ее в карман своей куртки.
— Майор Питт, думаю, будет лучше, если мы вылетим как можно скорее.
— Когда скажете, док, — ответил Питт. — Через десять минут я буду готов к вылету.
— Прекрасно, — кивнул Ханневелл. — Сейчас мы находимся как раз в том самом районе, где патрульный самолет обнаружил айсберг. По моим расчетам, айсберг достигнет Гольфстрима только к завтрашнему дню. Если ребята с патрульного самолета правильно рассчитали размеры льдины, можно сделать вывод, что айсберг начал подтаивать, теряя примерно по тонне в час. Как только он попадет в теплые воды Гольфстрима, он не продержится и десяти дней. Единственный вопрос, на который пока нет ответа, когда же заброшенный корабль освободится ото льда? Может быть, он уже освободился, но есть надежда, что он еще там, и будет там еще несколько дней.
— А как вы рассчитали дальность полета? — спросил Питт.
— Приблизительно девяносто миль.
Коски взглянул на Питта.
— Как только вылетите, я сбавлю скорость до одной трети и буду держаться курса сто шесть градусов. Сколько времени вы будете заняты там?
— За три с половиной часа, думаю, мы управимся, — ответил Питт.
Коски задумался.
— Тогда через четыре часа я подойду за вами к торосистым льдам.
— Благодарю вас, командир, — сказал Питт. — Поверьте, я искренне благодарю вас, но…
— Вы думаете я не смогу подвести «Катавабу» поближе к району ваших изысканий? А если с вами что-нибудь случится на айсберге или вы соскользнете в море? Сомневаюсь, что успею помочь вам вовремя. При температуре в сорок градусов одетый человек может продержаться в воде не более двадцати пяти минут.
— Придется пойти на этот риск. — Питт сделал последний глоток кофе. — Русские уже могут что-то подозревать, если какой-нибудь из их траулеров заметил, что ваш корабль совершает воскресный круиз в районе, выходящем за пределы патрульного курса. Вот почему последний отрезок пути лучше проделать на вертолете. Мы полетим достаточно низко, чтобы нас не засек радар, но и так, чтобы не попасть в зону визуального наблюдения. Время тоже имеет большое значение. Вертолет сможет достичь местонахождения «Новгорода» и вернуться назад в десять раз быстрее, чем «Катаваба».
— Ну хорошо, — вздохнул Коски. — Это ваше шоу. Смотрите только, чтобы вы вернулись на посадочную площадку к…
Он посмотрел на часы, не решаясь назвать точное время.
— …К половине одиннадцатого. — Он усмехнулся. — Если вы будете хорошо себя вести и вернетесь вовремя, вас будет ждать здесь добрая порция «Джонни Уокера».
Питт засмеялся.
— Теперь у нас есть великолепный стимул.
— Мне это не нравится, — прокричал Ханневелл сквозь шум мотора. — Мы уже должны встретить что-нибудь.
Питт взглянул на часы.
— Летим точно по времени, впереди еще два часа.
— Не могли бы вы подняться выше? Если вдвое увеличить площадь обзора, мы удвоим наши шансы обнаружить айсберг.
Питт отрицательно покачал головой.
— Не могу. Тогда мы вдвое увеличим возможность обнаружить нас. Гораздо безопаснее оставаться на высоте в сто пятьдесят футов.
— Мы должны найти его сегодня, — кричал Ханневелл. Крайнее возбуждение отразилось на его пухлом лице. — Завтра может оказаться слишком поздно для второй попытки.
Он снова углубился в карту, лежащую у него на коленях, затем схватил бинокль и направил его на север, где беспорядочной массой двигались вместе несколько айсбергов.
— Заметили ли вы хоть один айсберг, похожий по описанию на тот, что мы ищем? — спросил Питт.
— Час тому назад мы прошли один, по размерам и конфигурации подходящий под описание, но на нем не было красной метки. — Ханневелл повернул бинокль, обозревая безбрежный океан, забитый сотнями массивных айсбергов, из которых одни были расколоты и торчали из воды острыми углами, другие были круглые и гладкие, похожие на вырезанные из белой бумаги правильные геометрические фигуры.
— Мое "я" уязвлено, — скорбно произнес Ханневелл. — Никогда, еще со времен обучения в высшей школе, мои тригонометрические расчеты не отклонялись на такую большую величину.
— Возможно, изменение направления ветра повлияло на курс дрейфа айсберга?
— Едва ли, — отверг предположение Ханневелл. — Подводная часть айсберга в семь раз превосходит то, что мы видим над поверхностью воды. Ничто, кроме океанского течения, не может даже в малейшей степени повлиять на его движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74