Зато помнила, что с ней происходило потом…
Серые стены, пыльная циновка на грязном дощатом полу, расшатанная скрипучая кровать. Железная дверь, зарешеченное окно… Самая настоящая тюрьма. Но обыкновенным заключенным и в страшном сне не могло привидеться то, что происходило с Любой наяву. По пять-шесть раз на дню, когда с одним, когда сразу с тремя, русские и чурки… За отказ жестоко били тонкими стальными прутами по пяткам. Люба и ходить уже не могла – так болели ноги…
Снова открылась дверь. Новый клиент. Или клиенты… Люба закрыла глаза, чтобы не видеть их мерзких рож.
– Ты что, в слепую работаешь? – услышала она до отвращения знакомый голос.
Она открыла глаза и увидела того самого охранника, по злой воле которого она оказалась в этом подпольном притоне.
– Ну как нравится? – осклабился он.
Люба промолчала. Сказать пару ласковых слов страх не позволял. За каждое неосторожное слово здесь следовала жестокая расправа. А она и без того достаточно настрадалась.
– А ты думала, что жизнь у проститутки лафа…
– Не думала.
– Это ты сейчас не думаешь… Ну что, усвоила урок?
Не хотела она быть проституткой. И в уроке не нуждалась. Но уж лучше не ерепениться…
– Усвоила.
– То-то же… Официанткой работать хочешь?
– Да.
– Что ж, тогда, считай, тебе повезло. Игорь Алексеевич разрешил тебе ехать в Сен-Тропе…
– Я домой хочу.
– Нет, домой нельзя. Или во Францию, или здесь останешься. Так что выбирай.
– Во Францию…
– Молодец… Рейс через три дня. Отвезем тебя в аэропорт, посадим на самолет…
– Я ходить не могу, – всхлипнула Люба.
– Да в курсе… Норов не надо было свой показывать… Три дня здесь жить будешь. И не дергайся, чтобы не получать. Если за три дня на ноги встанешь, будет тебе Франция. Нет, здесь до смерти зашибут… И в аэропорту не дергайся. С ментами там все схвачено. Дернешься, снова здесь окажешься, поняла?
– Да.
– Тогда живи. И людей радуй…
Мордоворот ушел. Люба осталась одна в ожидании очередной партии клиентов… Надо будет отработать номер так, чтобы не было никаких жалоб. Она должна улететь во Францию…
Гости не заставили себя долго ждать. Дверь открылась с наступлением темноты. В комнату зашли сразу три неруся.
– Какой дэвочк, да, Асхат? – ощерился омерзительный тип с шакальми глазками.
– Раздэвайсь, Натаща! Вэртолот дэлат будэм! – добавил его не менее омерзительный дружок.
Люба затравленно кивнула и стащила с себя футболку – единственное, что на ней было.
– Загыбайс, да!
Она собиралась выполнить это требование, когда дверь с грохотом распахнулась, и в комнату заполнили люди в черном. Маски, автоматы…
Клиентам даже рта не дали раскрыть. Одного ударили в лицо прикладом. Второго размазали по стене. Третьего за ноги вытащили в коридор.
Любу не трогали. Она лихорадочно потянулась к своей футболке, трясущимися руками натянула ее себя.
Дошла очередь и до нее. Спецназовцы очистили комнату от грязи, а вместо них появился крепкого сложения мужчина в серой ветровке.
– Фамилия? – спросил он, не сводя с нее пристального взгляда.
– Лаврова.
– Как сюда попала?
– Силой… Я хочу домой! – забилась она в истерике.
– Успокойся. Кошмар твой уже позади. Отвезем тебя домой. Все хорошо будет…
Но сначала ее отправили в больницу. Оказалось, что от страшных ударов у нее загноились обе пятки. Врачам пришлось делать самую настоящую операцию.
Из операционной ее доставили в отдельную палату. А утром к ней пожаловал Рэм. Люба еще не совсем отошла от наркоза, поэтому решила, что это галлюцинация. И только когда он взял ее за руку, она поняла, что никакое это не видение.
Она отвернула голову. Ей стыдно было смотреть ему в глаза. Хотя и не чувствовала за собой никакой вины перед ним. Она ж не сама в подпольный бордель напросилась… На глаза навернулись горькие слезы. Никогда не забыть ей тех ужасов, которые она пережила по злой воле отмороженных ублюдков…
– Ну что ты, все уже позади, – попытался утешить ее Рэм.
Но ей стало еще горше.
– Это навсегда, – всхлипнула она.
– Ты же не хочешь туда вернуться? – озадаченно спросил он.
– С какой это радости?..
– Почему же навсегда?
– Потому что никогда не отмыться… Я грязная и мерзкая после всего этого… Да ты и сам это знаешь… Не знаю, зачем ты пришел… И вообще, как ты узнал, что я здесь?
– Ты лучше спроси, как я узнал, что ты в притоне… Я же тебя искал. Ну, не сразу искать начал. Предки мне мозги пудрили. В Майами увезли, ну, в Америку. Они там виллу… Э-э, в общем неважно… Короче, я когда в Москву вернулся, сразу к тебе. А тебя нет. Сказали, что ты во Францию улетела, работать… А я-то знаю, на какие работы наших русских девчонок вывозят. Дай, думаю, узнаю, в какую такую Францию ты улетела. И узнал. В списках пассажиров тебя не было… В общем, понял, что ты попала. На твоих предков насел, что да как. Сказали, что ты с Леськой должна была лететь… А Леську я дома нашел. Про тебя спрашиваю, а она волком на меня смотрит. Не знаю, говорит, ничего. А я-то чувствую, что знает… Короче, друг у меня один хороший есть, у него батя в МВД большой чин. Вот он мне и помог. Его подчиненные и Леську раскололи, и на фирму вышли. Чем дальше в лес, тем больше дров… Там у них целая сеть подпольных борделей. Крупные торговые рынки обслуживают. Сначала там девчонок ломают, а потом за кордон вывозят. Нет, не во Францию. В Турцию, Эмираты… Считай, что тебе повезло. Не накрыли бы эту лавочку, ты бы сейчас дальше…
Рэм не договорил. И без того ясно, чем бы сейчас занималась Люба… Он искал ее, ради нее поставил на уши ментов… Он добился своего. Люба спасена. Но нужна ли Рэму теперь грязная шлюха?.. Конечно же, не нужна… А то, что он пришел к ней, так это всего лишь визит вежливости. И еще ему хочется предстать перед ней в образе ангела-спасителя. Чтобы затем тут же улететь на крыльях своего благородства. Сделал дело – гуляй смело. И с любой девчонкой. Сколько их в Москве, красивых и неопоганенных…
– Спасибо тебе, – совсем невесело улыбнулась Люба. На душе такая тоска, что хоть в петлю лезь.
– Да ладно. Ты же мне не чужая…
– Но и не родная…
Возникла тягостная пауза. Люба сама поставила Рэма в неловкое положение. Озадачила его. Он не хотел вслух отрицать, что держит ее за родную. Как не мог и подтвердить это… Но выход из положения он нашел. Просто-напросто свернул с темы:
– Я с врачами говорил. Сказали, что ничего серьезного. Операция прошла успешно. Гангрены не будет… Да, досталось тебе. За что тебя так?
– Стелиться не хотела… По пяткам били, чтобы товарный вид не портить… Ненавижу!!!
Люба чувствовала, что близка к истерике. И чтобы не сорваться, до боли закусила губу.
– Поверь, они свое получат… Я с ребятами говорил, ну с операми. Они сказали, что всех этих скотов к блатным сунут, ну в камеру, в тюрьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Серые стены, пыльная циновка на грязном дощатом полу, расшатанная скрипучая кровать. Железная дверь, зарешеченное окно… Самая настоящая тюрьма. Но обыкновенным заключенным и в страшном сне не могло привидеться то, что происходило с Любой наяву. По пять-шесть раз на дню, когда с одним, когда сразу с тремя, русские и чурки… За отказ жестоко били тонкими стальными прутами по пяткам. Люба и ходить уже не могла – так болели ноги…
Снова открылась дверь. Новый клиент. Или клиенты… Люба закрыла глаза, чтобы не видеть их мерзких рож.
– Ты что, в слепую работаешь? – услышала она до отвращения знакомый голос.
Она открыла глаза и увидела того самого охранника, по злой воле которого она оказалась в этом подпольном притоне.
– Ну как нравится? – осклабился он.
Люба промолчала. Сказать пару ласковых слов страх не позволял. За каждое неосторожное слово здесь следовала жестокая расправа. А она и без того достаточно настрадалась.
– А ты думала, что жизнь у проститутки лафа…
– Не думала.
– Это ты сейчас не думаешь… Ну что, усвоила урок?
Не хотела она быть проституткой. И в уроке не нуждалась. Но уж лучше не ерепениться…
– Усвоила.
– То-то же… Официанткой работать хочешь?
– Да.
– Что ж, тогда, считай, тебе повезло. Игорь Алексеевич разрешил тебе ехать в Сен-Тропе…
– Я домой хочу.
– Нет, домой нельзя. Или во Францию, или здесь останешься. Так что выбирай.
– Во Францию…
– Молодец… Рейс через три дня. Отвезем тебя в аэропорт, посадим на самолет…
– Я ходить не могу, – всхлипнула Люба.
– Да в курсе… Норов не надо было свой показывать… Три дня здесь жить будешь. И не дергайся, чтобы не получать. Если за три дня на ноги встанешь, будет тебе Франция. Нет, здесь до смерти зашибут… И в аэропорту не дергайся. С ментами там все схвачено. Дернешься, снова здесь окажешься, поняла?
– Да.
– Тогда живи. И людей радуй…
Мордоворот ушел. Люба осталась одна в ожидании очередной партии клиентов… Надо будет отработать номер так, чтобы не было никаких жалоб. Она должна улететь во Францию…
Гости не заставили себя долго ждать. Дверь открылась с наступлением темноты. В комнату зашли сразу три неруся.
– Какой дэвочк, да, Асхат? – ощерился омерзительный тип с шакальми глазками.
– Раздэвайсь, Натаща! Вэртолот дэлат будэм! – добавил его не менее омерзительный дружок.
Люба затравленно кивнула и стащила с себя футболку – единственное, что на ней было.
– Загыбайс, да!
Она собиралась выполнить это требование, когда дверь с грохотом распахнулась, и в комнату заполнили люди в черном. Маски, автоматы…
Клиентам даже рта не дали раскрыть. Одного ударили в лицо прикладом. Второго размазали по стене. Третьего за ноги вытащили в коридор.
Любу не трогали. Она лихорадочно потянулась к своей футболке, трясущимися руками натянула ее себя.
Дошла очередь и до нее. Спецназовцы очистили комнату от грязи, а вместо них появился крепкого сложения мужчина в серой ветровке.
– Фамилия? – спросил он, не сводя с нее пристального взгляда.
– Лаврова.
– Как сюда попала?
– Силой… Я хочу домой! – забилась она в истерике.
– Успокойся. Кошмар твой уже позади. Отвезем тебя домой. Все хорошо будет…
Но сначала ее отправили в больницу. Оказалось, что от страшных ударов у нее загноились обе пятки. Врачам пришлось делать самую настоящую операцию.
Из операционной ее доставили в отдельную палату. А утром к ней пожаловал Рэм. Люба еще не совсем отошла от наркоза, поэтому решила, что это галлюцинация. И только когда он взял ее за руку, она поняла, что никакое это не видение.
Она отвернула голову. Ей стыдно было смотреть ему в глаза. Хотя и не чувствовала за собой никакой вины перед ним. Она ж не сама в подпольный бордель напросилась… На глаза навернулись горькие слезы. Никогда не забыть ей тех ужасов, которые она пережила по злой воле отмороженных ублюдков…
– Ну что ты, все уже позади, – попытался утешить ее Рэм.
Но ей стало еще горше.
– Это навсегда, – всхлипнула она.
– Ты же не хочешь туда вернуться? – озадаченно спросил он.
– С какой это радости?..
– Почему же навсегда?
– Потому что никогда не отмыться… Я грязная и мерзкая после всего этого… Да ты и сам это знаешь… Не знаю, зачем ты пришел… И вообще, как ты узнал, что я здесь?
– Ты лучше спроси, как я узнал, что ты в притоне… Я же тебя искал. Ну, не сразу искать начал. Предки мне мозги пудрили. В Майами увезли, ну, в Америку. Они там виллу… Э-э, в общем неважно… Короче, я когда в Москву вернулся, сразу к тебе. А тебя нет. Сказали, что ты во Францию улетела, работать… А я-то знаю, на какие работы наших русских девчонок вывозят. Дай, думаю, узнаю, в какую такую Францию ты улетела. И узнал. В списках пассажиров тебя не было… В общем, понял, что ты попала. На твоих предков насел, что да как. Сказали, что ты с Леськой должна была лететь… А Леську я дома нашел. Про тебя спрашиваю, а она волком на меня смотрит. Не знаю, говорит, ничего. А я-то чувствую, что знает… Короче, друг у меня один хороший есть, у него батя в МВД большой чин. Вот он мне и помог. Его подчиненные и Леську раскололи, и на фирму вышли. Чем дальше в лес, тем больше дров… Там у них целая сеть подпольных борделей. Крупные торговые рынки обслуживают. Сначала там девчонок ломают, а потом за кордон вывозят. Нет, не во Францию. В Турцию, Эмираты… Считай, что тебе повезло. Не накрыли бы эту лавочку, ты бы сейчас дальше…
Рэм не договорил. И без того ясно, чем бы сейчас занималась Люба… Он искал ее, ради нее поставил на уши ментов… Он добился своего. Люба спасена. Но нужна ли Рэму теперь грязная шлюха?.. Конечно же, не нужна… А то, что он пришел к ней, так это всего лишь визит вежливости. И еще ему хочется предстать перед ней в образе ангела-спасителя. Чтобы затем тут же улететь на крыльях своего благородства. Сделал дело – гуляй смело. И с любой девчонкой. Сколько их в Москве, красивых и неопоганенных…
– Спасибо тебе, – совсем невесело улыбнулась Люба. На душе такая тоска, что хоть в петлю лезь.
– Да ладно. Ты же мне не чужая…
– Но и не родная…
Возникла тягостная пауза. Люба сама поставила Рэма в неловкое положение. Озадачила его. Он не хотел вслух отрицать, что держит ее за родную. Как не мог и подтвердить это… Но выход из положения он нашел. Просто-напросто свернул с темы:
– Я с врачами говорил. Сказали, что ничего серьезного. Операция прошла успешно. Гангрены не будет… Да, досталось тебе. За что тебя так?
– Стелиться не хотела… По пяткам били, чтобы товарный вид не портить… Ненавижу!!!
Люба чувствовала, что близка к истерике. И чтобы не сорваться, до боли закусила губу.
– Поверь, они свое получат… Я с ребятами говорил, ну с операми. Они сказали, что всех этих скотов к блатным сунут, ну в камеру, в тюрьме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75